Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

— Это точно, бать! И оружие у них, еще с 90-х. Сам видел цифры — пропало со складов ого-го, а нашлось — тьфу… Наркотики и другие средства наживы… Проникая как беженцы, между прочем, ссылаются на права, демократию и так далее, мол, подайте нам равные права и все, что к ним положено… И это в то время, когда у самого населения в основном шиш на постном масле. Вот бы с этого им дали начать!..

— Ну может с ними работу провести… Ведь возможно же хотя бы предположить кто они…

— Из двадцати-то миллионов?… Не, ну конечно…, мы же не сидим, плача от безысходности — нам сутки нужны, чтобы большую их часть разорвать в клочья… мерзавцев, я имею в виду… а не законопослушных граждан… но кто-то и останется…

— Ну… Может другие, увидев это, испугаются, одумаются, может предложить им что-то…

На эти слова Светищева Севастьян рассмеялся, Раскатный, покачав головой, взъерошил волосы, и, отхлебнув из большого нагревшегося бокала виски, назидательно констатировал:

— Андрюш, ну ведь… фанатики… ведь! Ну что ты можешь предложить человеку… человеку ли? Что ты этому обезбашенному сможешь предложить, если он уверен, что, убив тебя и твою семью, тем самым, в раю место бронирует. Он же думает: «Сейчас рвану этих неверных — сразу в рай!». А рай, знаешь у них какой?! Аааа!.. То-то же! В нем все возможные и невозможные плотские наслаждения, даже о которых ты представить не можешь, но о которых, здесь понятие уже имеешь! От эстетически — гастрономических, до сексуальных! Нечего ему предложить ни тебе, ни мне, никому — это единственная его цель в жизни!..

Андрей всмотрелся в глаза, сначала одному, потом другому и неожиданно сам для себя попытался начать опровергнуть, правда, задал только направление новой темы:

— Ну, а Америка…

— Андрей, я тебе, как генерал заявляю: Америка — сама мать этого безобразия, она терроризм стороной обходит, как своих любимых деточек, и лупит только тех, у кого отобрать что-то надеется. У нее… да она ни одну наземную операцию нормально не провела с использованием крупных сухопутных сил. Либо с воздуха, либо подкупом… бойцов-то раз, два и обчёлся! Вокруг нее не станут сплачиваться ни настоящие мусульмане, ни язычники, ни православные, да и Европа скоро начнет избегать…

— Не знаю, мне кажется, что Европа не «погибнет», но растоптана будет, и тем больше, чем амбициознее и горделивее политик, возглавляющий страну. А христиане и мусульмане еще выступят единым фронтом против навязываемого им зла, причем, оставшись при этом — первые православными, а вторые правоверными… Весь мир востока имеет историю в десятки раз древнее и насыщеннее, чем история этой Америки…

— Тут с тобой согласен! Страна эта еще только молодая поросль в стадии детского максимализма и вселенскими необоснованными амбициями. Ей Богу, лучше бы эти Клинтоны, Буши, Обамы изучили историю Рима, между прочем, называвшего себя «вечным»! Современный Ганнибал не остановится перед стенами Вашингтона, он пройдет, растопчет и даже не заметит его!..

Подуставшему Севастьяну давно надоел этот разговор. Он посмотрел на свою молодую супругу, весело разговаривающую с Мариам за столиком у огромного аквариума и, вставая, чтобы направиться в ее сторону, добавил последнюю каплю своего обожания к этой, мало кем любимой, стране:

— Мужики, да бросьте вы! Америка — всего лишь один из двух континентов, носящих одинаковое название. Северная — потому что духовно холодная… потому, чтоооо… «чужая жена» своему народу…

Брови Андрея поднялись, он повел головой немного в сторону и с улыбкой перебил:

— «Чужая жена», страна… — жена? Родина — Мать…

— Это у нас она — Мать — Ей отдаем, Её защищаем, Её любим, без Неё нам плохо. Америка — никому не мать, но женщина, которая хочет навязаться, увещевая, что с ней каждому будет хорошо!

— Это точно!

— Ну не любит она народ свой, относясь к нему, как жена, вышедшая замуж по расчету! Не любит ни страна, потому что пришлый он, и в большей части насильственно привезенный, ни тем более, государство! Заметьте! Не любит и постоянно губит то одних, то других. Доходит до того, что пришлые уничтожают, уже ставших коренными…

— Хе хе х… Да уж, Сев, сравнил!

— А что, мне понравилось! Добавлю даже к сказанному Севастьяном. Посмотрите до чего довели население… Их только утучняют и оболванивают, будто ненавидящая своего мужа супруга, что бы завтра принести его в жертву…

На «чужую жену» откликнулась Мариам. Услышав только эти два слова, и думая, что мужчины говорят, вспоминая о ней периода, когда она представлялась «ею», решила вставить и попала в точку:

— «Чужая жена»… знаете ли — не ваша!..

И подлетев к мужу, плюхнулась ему на колени, давая понять, что их время кончилось…

Через девять месяцев после свадеб, обе бывших невесты родили мальчиков, имена их были одобрены отцом Филофем, крестившим малюток и подарившим им золотые крестики, причем все совершенно бесплатно…

Кстати, покаяние батюшки закончилось весь оригинально. Закрывая к полуночи храм в тот памятный день, он обратил внимание на поднос для подаяний, который, конечно, не обносили в этот раз. Подойдя, он увидел большую кучу банкнот, какой никогда до этого не было… Не взяв себе почти ничего, он нашел им применение. Так было положено начало пристанищу униженных и оскорбленных, большую часть которых представляли, освободившиеся из мест заключения, осужденные, не имеющие ничего, кроме желания честно жить. Государство и граждане не хотят обращать внимание на их проблемы, здесь же они находили, не только необходимое для жизни, но и работу, а также понимание.

Далеко не всем дано реабилитироваться, найти себя, не сорваться в пьяный штопор, но терпеливостью и настойчивостью настоятеля этой обители Господь творил чудеса, а молитва придавала силы и уверенность всем и каждому. Больше половины спасалось от очередного ареста, становясь полноценными полезными гражданами. Остальные выбирали свой путь сами, силой батюшка не держал никого. Покидая пенаты «надежды», они пропадали и в прямом, и в переносном смысле…

Со временем обитель превратилась в городок мастеров, которыми были многие приходившие. Они могли то, что не умели обычные люди — лагеря были школой выживания, а приобретенное ремесло — источником пропитания и насущно необходимого. Здесь они не только воплощали свои таланты, но могли передать их всем любопытствующим. Желающим обогатиться здесь было не место, но достаток, со временем каждому был обеспечен, что выливалось часто в образование новых семей.

Венчанным парам совместно строили по соседству с артелью домик и баню, огород разбивали сами. Строительными материалами частично помогала администрация района — «хозяин», очень рачительный человек, видел в этом большие перспективы, и не только помогал посильно административным ресурсом, но рабочими местами и заказами, размещать, которые в артели было выгодно из-за очень лояльной ценовой политики.