Сергей Зверев - За нами Россия

Позже, чуть протрезвев и успев за это время проголодаться, байкеры решили продолжить застолье. Батяня понял, что пришла пора как бы невзначай рассказать придуманную им историю.

— Представляете, братцы, — начал Лавров. — Сегодня был с подружкой в Слупске. И мы проезжали возле отеля. Названия его я не запомнил. Напротив — площадь с фонтаном. А неподалеку еще ратуша.

Все закивали, понимая, о чем он говорит.

— Это ты, видать, о «Балтике» толкуешь! — послышались голоса.

— Во-во, она самая! Так вот, — продолжал Батяня. — Дорожный патруль остановил и прицепился к нам, что мы, видите ли, без шлемов ездим. Они мне, гады, еще один штрафной балл поставили. Их у меня уже одиннадцать. Еще один — и права заберут. Мало того, эти уроды мне в глаза заявили, что все байкеры «педали»! — повысил голос рассказчик.

По толпе прошел ропот — всех передернуло от злости.

— За такое хотел ему врезать, — продолжил Волк, — но, слава богу, подружка меня остановила. А иначе бы уже в участке сидел за нападение на полицейского.

— Точно! — поддержал Лаврова еще один байкер с рыжими всклокоченными волосами. — У меня, говорят, внешний вид для общества непотребный. Видите ли, куртка моя им не по нраву пришлась, — сказал он и, повернувшись, продемонстрировал рисунок на спине, изображавший зажатый кулак с вытянутым средним пальцем, и соответствующую надпись под ним на английском языке.

— Стоят там круглые сутки какого-то черта и к нашим всем цепляются, — добавил третий, которому тоже, судя по всему, было что рассказать.

«Собрание» загудело.

— Ладно, мужики, давайте-ка потолкуем, — встрял в разговор Коротышка, прерывая дебаты, — надо бы с ними поквитаться!

— Но как? — спросил Джонни.

Батяня согласился: над полицией надо поиздеваться…

— Но только, парни, на этот раз без меня с подругой, — сплюнул он, — нас они уж точно запомнили. В другой раз придется, и я вас выручу.

— Нет проблем, приятель. Мы ситуацию понимаем.

В просторной комнате первого этажа особняка Пауля Клосса расположилась вся диверсионная группа во главе с Батяней.

На диванчике, накрывшись пледом, дремал Коршунов. В отличие от отдыхавших в кругу байкеров Лаврова и Кудрявцевой у него был трудный день.

Ночью после приземления они вместе с капитаном Павловым, еще одним из работающих под байкера, починили турбину и отмыли вертолет. Включить и проверить в деле, понятно, не было возможности, поэтому, закончив работу, они спокойно отправились на ночевку к Клоссу. С утра же пришлось кое-что доработать. Пилот обнаружил, что барахлит система антиобнаружения. А это означало, вертолет становится видимым для радаров польской ПВО. Проблема, возникшая перед Коршуновым, казалась просто убийственной. В конце концов, «прозвонив» все, что только было можно, он выяснил, что сами микросхемы не пострадали, а все дело в некоторых электронных узлах, которым по непонятной причине перестало хватать мощности. Обрадовавшись, что эту неполадку он может устранить самостоятельно, капитан отправил Клосса на «Большую землю» со списком радиодеталей, которые необходимо было найти. Сам же пилот остался разбираться дальше, тестировать систему в поисках неисправности.

Вернувшийся некоторое время спустя герр Клосс сообщил пилоту: «Искомых деталей не оказалось. В магазинах комплектующие не продают. Их можно будет достать только через несколько дней, и то лишь только под заказ. В мастерские по ремонту соваться не решился. Боялся засветить гостей».

Это никак не могло устроить капитана, поскольку вся операция ставилась под удар.

«Чертов Евросоюз. Дожились со своей глобализацией. Нет чтобы нечто подобное московской Горбушке себе устроить», — возмутился пилот.

Нужно было срочно принимать какое-то решение, и Коршунов с разрешения хозяина стал разбирать кое-что из бытовой техники Пауля, чтобы добыть нужные детали. Провозившись еще несколько часов, он с облегчением вздохнул. Из-под паяльника появилось на свет детище Коршунова — специфический усилитель. Капитан установил устройство на вертолет и испытал. Все работало, и он, довольный собой и проделанной работой, уже вечером вернулся домой, где, наскоро перекусив, прилег вздремнуть.

Тут же, неподалеку от отдыхавшего капитана, расположился Батяня. Он закрепил на столе небольшие тиски с зажатой в них заготовкой ключа, купленной ранее. Майор сидел с надфилем в руке и по слепку старательно делал дубликат ключа от двери, ведущей на крышу отеля.

Лавров увлеченно работал и лишь изредка отрывался от своего занятия, чтобы перемолвиться парой фраз с Кудрявцевой. Она, присев рядом, чистила пистолет «глок». Батяня, взглянув на умелые действия девушки, хмыкнул.

«Неплохо! — подумал он. — Времени даром не теряет. Все правильно!» А вслух произнес:

— Ну что, старлей, довольна пистолетом?

— Еще бы, — продолжая протирать ствол, любовно протянула девушка.

— Кстати, мне не доводилось таким пользоваться, но судя по рекламе, он даже под водой стреляет.

— А то! — воскликнула Светлана и искоса посмотрела на коллегу.

— Кстати, у данной модели, — вдруг вспомнил Батяня, — из-за отсутствия ручного предохранителя было зарегистрировано изрядное число несчастных случаев среди американских полицейских, с завидной регулярностью простреливающих себе ноги в процессе засовывания пистолета в кобуру. При отсутствии должных навыков некоторые пытаются вложить пистолет в кобуру, не убирая палец со спускового крючка. В результате палец натыкается на край кобуры, выжимая спуск…

Кудрявцева улыбнулась.

— Это вопрос скорее отсутствия навыков, нежели конструкции пистолета, — проговорила Светлана, осмотрев со всех сторон готовый к применению пистолет.

После чего она убрала его в кобуру, висевшую у нее на плече.

Коршунов вроде очнулся от дремы, приподнял голову, но не открывая глаза, произнес:

— Кстати, любой пистолет или револьвер, если подходить к нему с точки психоанализа по методике Фрейда, является символом мужской силы. Вот почему женщину, стремящуюся обладать собственным оружием, можно рассматривать… — пилот перешел на невнятное бормотание, затем отчетливо прозвучало: — Латентный комплекс… попытка восполнить ущемленное самолюбие… Проще говоря, компенсация мужской части женского эго, — произнес Коршунов и вновь засопел, заснул, сунув под голову кулак.

— Хоть бы постеснялся такие вещи говорить, — возмутился Батяня.

— Да это он на автомате, сквозь сон, — вступилась за пилота покрасневшая Кудрявцева. — У него в голове что-то вроде компьютерного поисковика. Забросишь слово, и тот на него сразу все ссылки выдает.

— Переутомился, видно.