Сергей Соболев - Афганские каскадеры

Они с этим датчанином одногодки. Остриженная под ноль голова – многие здесь так поступают в целях гигиены – повязана банданой. Глаза прозрачные, блекло-голубые, как у многих скандинавов. Лицо пятнистое, с розоватыми и светлыми бляшками на скулах и на носу, там, где обгоревшая недавно на солнце кожа уже сошла, и с красными, даже багровыми участками, где она еще не успела отшелушиться. Он хороший водитель, знает толк в технике. Отношения с ним ровные; Ивана устраивает, что его водитель и «гард» исполнителен и не слишком разговорчив. Это по нынешним временам уже большой плюс.

– Не заморозь нас, Ханс, – ощутив быстро заполняющую салон волну холодного воздуха, сказал Козак. – Не хватало еще ангиной заболеть.

Сотрудник повернулся к нему вполоборота.

– Я полагал, босс, уж вы-то, люди с севера, холода не боитесь, – сказал он без тени улыбки.

– Если я чего-то и боюсь, дружище, то это полярных крайностей. Резких температурных перепадов в том числе. И не называй меня «боссом» – сто раз об этом говорено.

Датчанин не стал продолжать разговор; откинувшись лопатками на спинку, ушел в полудремотное состояние, привычно переключившись в режим stand by.

Иван поддернул вверх манжет камуфлированной куртки; на наручных – четверть девятого.

Опоздание, с учетом задержек при формировании ордера, составляет уже сорок пять минут. По графику колонна должна уже подъезжать к расположенному в тридцати километрах от базы «облцентру» Лашкаргах. На его окраине, на развилке, колонна – по задумке логистов базы – должна разделиться. Пять траков с партией грузов для администрации вилайста – доставка их осуществлена транспортными самолетами на аэродром базы Кемп Бастион – под охраной двух «тачанок» AGSM выгрузятся в складской зоне. Самосвалы под прикрытием оставшихся «аргрупповских» джипов, переделанных в «тачанки», или, как их здесь называют, battle wagon, – отправятся на близлежащие карьеры за песком, глиной и щебенкой. На «платформы», соответственно, погрузят цементные блоки – продукцию местного завода бетонных конструкций, недавно сданного в эксплуатацию и расположенного там же, близ карьеров.

Судя по показаниям датчиков (а они, хоть и китайский ширпортреб, похоже, не врут), температура воздуха снаружи составляет двадцать пять градусов. В начале пятого, когда Иван проснулся по таймеру, чтобы успеть до брифа принять душ и позавтракать, было пятнадцать. Днем обещают тридцать семь. А на солнце наверняка будет и того больше.

Через лобовое стекло он отчетливо видел, как в сторону вышки, к месту затора, мелькая сполохами проблесков, от складского грузового пакгауза покатили два спецтранспорта – тягач и передвижной кран. Иван наблюдал подобные картинки не раз и не два; на его памяти не было еще ни одной миссии, где все прошло бы гладко, где обошлось бы без малейших траблов. «Опять же, – думал он про себя – инцидент, произошедший на КПП, напрямую его не касается. Его обязанность – согласно занимаемой им нынче должности «сменного начальника мобильной группы огневой поддержки» – обеспечивать прикрытие, охрану и безопасность колонны на пути ее следования и в местах погрузочно-разгрузочных работ».

То есть – за пределами базы.

Есть старший колонны Колин Кэмпбелл – он англик (вернее – родом из Шотландии). Тоже контрактор, сотрудник той же фирмы, что и Козак. Находится в штабной машине с двумя приданными «гардами»; их «Хамви» успел проехать КПП до того, как один из самосвалов напоролся на «вилы». Иван видел через боковое стекло, как Колин ругается с кем-то из охраны, размахивая длинными клешнястыми руками (возле заметно накренившегося на левый борт самосвала собралось уже немало народа). Вот пусть он и разбирается; пока колонна не выехала за ворота, Козак и его сотрудники из Team-2 могут не париться.

Едва Козак подумал, что случившаяся на выезде хрень не его головная боль, как в динамике автомобильной рации послышался голос старшего диспетчера филиала:

– Браво Два, вас вызывает Бастион Три.

Иван вытащил из гнезда на приборной панели микрофон.

– На связи Браво Два.

– Где находитесь?

– На разгрузочной площадке возле West Gate Bridge.

– Браво Два, – после паузы сказал диспетчер, – у меня к вам просьба! Не могу добиться толкового доклада! Гляньте своим опытным глазом, пораскиньте мозгами, что там можно сделать в плане ускорения процесса!

– Так у вас ведь есть изображение с камер?!

– С одной камеры… с вышки – вид сверху. Только и вижу, что кузов самосвала…

– Система «противотарана» на КПП сработала самопроизвольно? Или…

– Пока рано об этом судить. – Диспетчер явно не собирался говорить лишнее. – Не могу понять, почему так долго возятся?

– Хм… Там старший по колонне рулит на месте, я его вижу. И техника уже подъехала…

– Я же сказал, Айвен, – это просьба. В девять утра начало «миссии» у морпехов – патруль на четырех бронемашинах! А мы перегородили проезд!.. Понимаете?

– Добро, диспетчер, понял вас. Как только осмотрюсь, доложу свои соображения.

Козак сделал несколько крупных глотков воды из еще не успевшей нагреться пластиковой бутылки и лишь после этого выбрался из машины. В лицо пахнуло смрадным от выхлопных газов маневрирующих, выстраивающихся заново в походный ордер грузовиков и самосвалов воздухом. Из-за невидимой отсюда долины реки Гильменд неумолимое, как сам рок, поднимается дневное светило. Вся округа, кажется, гудит, вибрирует, наполненная не свойственными прежде этой древней земле звуками и шумами. Низкое упругое шмелиное жужжание – звук раскручивающихся лопастей тяжелого вертолета «Чинук», долетающий с вертолетного поля. С «взлетки» доносится слитный звон четырех двигателей выкатившего на рулежку транспортного «Си 130» «Геркулес». С другого конца лагеря слышится грохот пневматических молотков: там сдирают, удаляют быстро изнашивающееся асфальтовое покрытие, чтобы уложить новое…

По внутренним дорогам лагеря снуют кары, вэны, автобусы, небольшие крытые фургоны. Ветер доносит обрывки команд и лоскуты музыкальных аккордов. Жизнь в этом выросшем посреди древней пустыни лагере даже в этот субботний день бурлит, бьет ключом…

Козак надел респираторную маску, после чего с неохотой выбрался из машины.

База Camp Bastion, возведенная на пустом месте всего за несколько лет, представляющая нынче собой фактически город с населением в тридцать тысяч человек с внутренней инфраструктурой и собственным аэропортом, огорожена насыпным – сделанным из так называемых «бастионов» [9]– периметром протяженностью около двадцати километров. В этой постоянно наращиваемой – и периодически отодвигаемой вовне – «крепостной стене» имеются четыре основных выезда. Это если не считать еще с полдюжины необорудованных КПП с быстроразборными секциями для прохода или проезда маневренных патрульных групп на случай атаки извне.