Анатолий Гончар - Рейд в ад

— То есть вас? — Мехсуд Хакимулла оказался на редкость проницательным. Я согласно кивнул.

— Принес, — Исмаил, почтительно склонив голову, подал Хакимулле новенький ноутбук. Тот не спеша, даже вальяжно прошел через комнату и сел на одну из табуреток. Включил компьютер. Молча протянул ко мне руку. Не задумываясь, я вложил в его пальцы флэш-память. Невольно взглянул на часы. Затем в окно. Прислушался. Где-то далеко на горизонте стрекотал вертолет.

Какое-то время Мехсуд Хакимулла, сжимая и разжимая кулаки, не отрываясь смотрел на экран. Не досмотрев, отключил просмотр, вынул флешку, продолжая молчать, выключил компьютер.

Встал, с задумчивым видом вернул мне карту памяти.

— Не буду спрашивать, зачем вы оказались на нашей земле, но это, — он указал на все еще находившуюся у меня в руках флэш-память, — должен увидеть весь мир. Весь мир должен знать правду! — Он сложил ноутбук, положил его на табуретку и голосом, не терпящим возражений, скомандовал: — Пойдемте! — я вопросительно взглянул ему в лицо.

— Куда?

— Мы выведем вас из города, — пояснил тот.

— А американцы? — из-за моей спины выглянул Леха.

— Не стоит сейчас их вспоминать, — заверил Мехсуд. — О них позаботятся мои люди, — с этими словами он поднес к губам радиостанцию, что-то негромко произнес и, видимо, удостоверившись, что его поняли, отключил ее. После чего махнул мне рукой и вышел во двор дома. Мы двинулись следом.

Наша разношерстная компания еще пробиралась окраинами города, когда небо за нашими спинами расцвело пламенем, вслед за этим эхо донесло отзвук взрыва.

— Вот и американцы пожаловали! — вслух сделал вывод Геннадий и, оглянувшись, мы увидели взлетевшие над городом трассеры. «Рейнджеры» вошли в город.

— А я ведь должен вас поблагодарить еще раз, — на ходу заговорил Мехсуд.

— Что мы на этот раз свершили? — мой собеседник знал русский язык достаточно хорошо, чтобы я мог немного поупражняться в «остроумии».

— Свершили? — все же я переоценил его силы в познании языка Пушкина. — Ничего. Но польза от вас была. Я давно подозревал, что среди моих людей завелся предатель. Увы, все время не получалось проверить. Вчера вечером, прежде чем идти на встречу с вами, я сообщил некоторым людям, преданным, как мне казалось, людям, что еду встречать шурави, сбивших американский вертолет, и указал им место, куда приведу вас ночью на отдых.

— Это там, где прогремел взрыв? — высказал я свою догадку.

— Так оно и есть, — Хакимулла перепрыгнул небольшой арык и повел нас еще быстрее. — Трое из пяти не могли быть предателями, так как находились все время со мной, а вот двое других… выявить из них предателя не составит труда.

— Главное, чтобы не пострадал невиновный.

— Невиновный? — мне почудилось, что я вижу, как он хмыкнул. — Невиновных на войне не бывает.

И я невольно подумал, что он прав — если идет война, в ней так или иначе виноваты все. Один допустил, другой разрешил, третий не протестовал, четвертый протестовал, но мало, пятый не плакал, шестой не умолял, седьмой промолчал, восьмой недоговорил, и так до бесконечности, добавляя каждый раз в число виновников и лиц женского пола тоже. Кстати, кто-то из великих сказал: «За каждым полем брани стоит женщина». Только ли смерть он имел в виду?

— Дальше я не пойду, — Мехсуд Хакимулла остановился. — Вас проводят мои люди. Вам надо спешить. Исмаил Хан, — окликнул он своего человека, что-то сказал ему на фарси, затем перевел на русский. — Я сказал, что он отвечает за вас головой и будет сопровождать вас, сколько потребуется. Он и его люди. И помните, американцы видят ночью.

— Мы знаем, — я крепко пожал протянутую руку. — Спасибо за помощь.

— Обязательно доберитесь до дома! — попросил Мехсуд и, когда я уже собирался идти, добавил: — Мы вас вначале приняли за русский спецназ по борьбе с маком, что-то не поделивший с американцами. А оно вот как все обернулось. Идите. И да поможет вам Аллах!

Я, чуть было не сказав по привычке «К черту», кивнул на прощание, и мы поспешили вслед за его людьми.

Ползущая по небосклону луна светила нам в спины. В городе гремели выстрелы, заставляя убыстрять шаги. Фыркнули и посеменили прочь, гремя своими тяжелыми иглами, напуганные нами дикобразы. Совсем недалеко обиженно затявкала лисица. Мы убегали от города все дальше и дальше. Шедшая в нем перестрелка постепенно затихла, и вскоре лишь осветительные ракеты, по-прежнему продолжавшие висеть над проснувшимися кварталами, напоминали о произошедшем бое. Мы, то подходя, то вновь уходя от дороги, продолжали свое бегство.

— Сюда, сюда! — донесся до нас встревоженный голос, когда наша компания в очередной раз приблизились к каменистой обочине.

— Друзья, «Рафик», — сообщил нам один из сопровождавших, и, выбравшись из придорожной канавы, мы увидели силуэты двух припаркованных на обочине легковушек.

— Быстрее, быстрее! — кричал один из водителей, изо всех сил размахивая руками. Судя по голосу, он был сильно напуган. — Быстрее садитесь! — торопил он. — Если «Апач» заметит — нам смерть. Быстрее!

Сопровождающие, которых было пятеро, кинулись к ближайшей легковушке. Мы поспешили к следующей. Багажник оказался предусмотрительно открыт. Скинув в него наши рюкзаки, мы подошли к распахнутым дверцам.

— Эдик, на переднее! — сразу предупредил я. Тот только понимающе хмыкнул.

— Нас же пятеро, куда мы? — робко запротестовала Алла. Но, видимо, поняв всю нелепость сказанного, ответа ждать не стала и следом за Шпаком влетела в заднюю дверцу.

— Леня, возьми Аллу на колени, иначе не втиснемся, — предупредил я, вслед за Алексеем Рудиным намереваясь влезть в тесное пространство японского автомобиля.

— Мадмуазель, прошу! — мне послышалось или в голосе старшего лейтенанта Шпака действительно прорезалась хрипотца волнения?

— Раздавлю, — честно предупредила она.

— Ты и раздавишь? Со своим-то… — закончить фразу я ему не дал.

— Да усядетесь вы? — рявкнул я, бесцеремонно вталкивая в салон Леху и шлепаясь следом. Бурчал сдавленный со всех сторон Генка.

— Поехали! — скомандовал я.

Водитель только этого и ждал — легковушка рванула с места и, не включая фар, понеслась по разбитому вдрызг асфальту. Только лунный свет смутно высвечивал черную, идущую на подъем полосу некогда ровной трассы. Позади, отставая едва ли на десяток метров, мчалась с такой же скоростью еще одна набитая людьми легковушка. Не знаю, как все сидящие, а я мысленно молился, чтобы наш водитель не нажал резко педаль тормоза.

Мы достигли верхнего участка подъема и теперь, прыгая, словно на стиральной доске, катили вниз. Справа под лунным светом высвечивались светло-серые развалины старых дувалов. Словно призраки из далекого прошлого, они вырастали и вновь исчезали в ночной мгле.