Евгений Сухов - Бубновый туз

— Потерпи, Гурьян, скоро поедем.

Глянув на бродяг, толкущихся у трактира, Копыто бодрой походкой пересек улицу, махнув рукой Людмиле.

Кирьян наблюдал за обособленной группой мужчин, стоящих в стороне от входа в трактир. Жиган, идущий к одинокой барышне, — самое обычное дело. Тогда почему они так пристально смотрят в его сторону? Курахин даже сумел разглядеть в их глазах откровенное разочарование.

Фартовый невольно усмехнулся: «Уж не меня ли вы ожидали увидеть, товарищи чекисты?»

Из-за угла вывернулась пролетка, запряженная гнедой кобылой. А два пассажира, выдавая себя, вытягивали шеи, вертели головами, явно высматривая кого-то.

И здесь тоже — разочарованные взгляды.

Копыто, похоже, почувствовал опасность. Со стороны все пока выглядело вполне безмятежно. Вот только шаг его теперь был не столь стремительным, и он более придирчиво, словно ему предстояло перебираться вброд, присматривался к лужам, встречавшимся на его пути.

Егор явно высматривал пути отступления.

До Людмилы оставался какой-то десяток шагов. Лицо у девушки было какое-то напряженно-кисловатое, и Кирьян готов был поклясться, что она делает жигану знаки пройти мимо нее. Почти одновременно, с обеих сторон улицы, отрезая пути отступления, к Егору двинулось четверо мужчин.

При других обстоятельствах их появление можно было бы воспринимать как случайность. Но только не сейчас! Вот один из них, отделившись от группы, слегка откинул полу пальто.

Нужно было гнать лошадей и как можно быстрее покидать опасное место, но Кирьян, захваченный происходящим, медлил, наблюдая за тем, как Копыто умело берут в клещи. Ему уже невозможно было помочь, Егор утоп по самую макушку, и оставалось только смотреть, как он пускает пузыри и как над его головой расходятся круги.

Наблюдая за случившимся, Кирьян даже не сразу заметил, что и в его сторону двинулось трое мужчин, еще минуту назад беззаботно стоявших на краю тротуара.

— Пошел! — встрепенувшись, крикнул Фартовый.

Гурьян огрел кнутом лошадь, пролетка загрохотала по мостовой.

Двое нищих, еще минуту назад спокойно сидевшие на углу, бросились наперерез.

Ожили, гады! Ничего, все равно вам меня не достать!

Не вынимая рук из карманов, Кирьян выстрелил в набегающего крупного мужчину с цепким взглядом. Успел увидеть, как тот, вздрогнув всем телом, ухватился за пробитую грудь и шатаясь заковылял в сторону. Другой уже успел ухватиться за оглобли и что-то яростно выкрикивал, требуя остановиться.

Совсем мальчишка, от силы лет восемнадцать, отметил Кирьян и тут же выстрелил в него.

Единственным, кто здесь был настоящим, так это Гривенник — закрыв голову руками, он что-то кричал.

Навстречу экипажу, щелкая затворами винтовок, из подворотни выскочило четверо красноармейцев.

— Разворачивай! — срывая голос, крикнул Кирьян.

Кучер круто развернул повозку. Сливаясь в единый звук, грохнули два выстрела. Пули провизжали над головой. Кирьян инстинктивно пригнулся.

Экипаж, разворачиваясь, встал на два колеса, грозя опрокинуться набок, Кирьян успел увидеть, что Копыто вытащил из кармана гранату и швырнул ее в набегающих чекистов. Пролетка, сильно раскачиваясь, ударилась ободами об угол и грохоча свернула к Варварке. Уж там-то можно затеряться.

— То, что не удалось взять ни Кирьяна, ни Егора Копыто, — это наш провал! Мы должны его немедленно исправить! Приказываю усилить патрулирование. Перекрыть все выезды из города. Не исключено, что Кирьян может попытаться уехать поездом, а поэтому нужно блокировать все железнодорожные вокзалы. Досматривать всех и каждого. Всем понятно? — строго спросил Сарычев, посмотрев на чекистов.

— Так точно!

— Приступить к исполнению! И еще вот что, — строгим голосом наказал Сарычев, повернувшись к оперативникам, — постарайтесь не выпячиваться, вы должны быть людьми из толпы, а то спугнете. Он — зверь осторожный, опытный.

На молодого мужчину, стоящего на перроне, Петр Самохин обратил внимание сразу же, как только вошел на вокзал. От других пассажиров, состоявших в своем большинстве из крестьян и торговцев, он отличался одеждой. Дорогое длинное драповое пальто, кожаная кепка, вместо сапог — добротные ботинки на кожаной подошве.

Несмотря на круговерть, царившую на вокзале, он не смешивался с толпой, да и окружающие сторонились его.

Холеное лицо мужчины выглядело непроницаемым, вот только глаза с пренебрежением посматривали на окружающее.

С первого взгляда было понятно, что на вокзале он человек случайный. Такому типу впору разъезжать по Москве на рысаках и, пощелкивая пальцами, останавливаться у крыльца столичных ресторанов. А он стоит тут, на пыльном перроне.

По внешнему виду коммерсант, а то и жиган.

В нынешнее время это так тесно переплетается, что порой неотделимо одно от другого.

— Посмотри на того парня, — кивком показал Самохин Кравчуку на молодого мужчину. — Что-то он ведет себя как-то не так.

— Я его тоже приметил, — согласился Федор. — У него глазки так и забегали, когда ты на него посмотрел.

— Не смотри на него, отвернись, — негромко сказал Петр. — Будем проходить мимо, тогда и возьмем. Только будь осторожен, он через пальто может пальнуть. Идем?

— Пойдем, — сказал Кравчук, откинув недокуренную папиросу.

Боковым зрением он заметил, как лицо франта вдруг приняло жестковатое выражение, а правая рука медленно поползла во внутренний карман.

— Григорий! — неожиданно крикнул Петр, помахав рукой. — Чего ты стоишь? Мы тебя уже давно ищем. К нам иди! — Поймав недоуменный взгляд Кравчука, он продолжал: — Ну чего ты головой крутишь? Мы здесь.

Рука франта застыла на половине пути, а длинные холеные пальцы нервно поправили отворот пальто. Чуть приподняв голову, он посмотрел в ту сторону, куда смотрел Самохин, пытаясь отыскать среди толпившихся на перроне пассажиров неведомого Григория. В это самое мгновение, стараясь не упустить из внимания руку, державшую отворот, Петр бросился на франта и, сбив его с ног, прижал к земле.

— Лежать! Чека! — крикнул Кравчук, размахивая пистолетом. — Документы!

— В чем дело? — недовольно прохрипел ошеломленный франт. — Вы меня приняли за кого-то другого.

— Поднимайся, — потянул Самохин его за воротник. — А теперь документы.

Франт потянулся к карману.

— Руки за голову! Я сам достану.

Вокруг них образовалась плотная толпа. По тому, как колыхнулся первый ряд собравшихся, становилось ясно, что задние наседают. Понятно — до отправления поезда минут сорок, а тут такое развлечение. А если кого застрелят, так будет что пообсуждать в дороге.

— Разойдись! — крикнул Кравчук, махнув пистолетом. — Разойдитесь, граждане!