Михаил Нестеров - Скалолаз

– Ты думаешь, это Серега? – шепнул ему Вадим, когда они укладывали палатку в чехол.

– Пока ясно только одно: это не их человек. А если не их, то наш.

– Я не пойму его тактики – если это действительно Сергей. Чего он может этим добиться?

– Не знаю, Вадим, но скоро все станет ясно. Он единственный военный в нашей экспедиции.

– Думаешь, он нашел трупы?

– Думаю, да.

– Но почему не сообщил?

– Кому?

– Хотя бы в поисково-спасательную базу. Один он ничего не сможет сделать.

– Наверное, на то у него были причины. Серега – ответственный парень.

– А может, это и не он, – закончил разговор Паненок.

Крамер и Больгер вернулись через полчаса. Командир мрачно выслушал доклад: следы уходят далеко – наверное, к предыдущей стоянке. Туда, где они с Кепке так жестоко расправились с Дитером Лемке. А теперь именно его ботинки (у всех была обувь одной фирмы) сорок шестого размера прошагали в ночи мимо лагеря. Капитан не боялся покойников, иначе он давно сошел бы с ума. К тому же покойники не ходят и не возвращаются. Все, кого отправил на тот свет Ларс Шеель, до сего времени никак себя не проявили. И не проявят. Он имел дело с живым человеком, который либо одолжил обувь у Лемке, либо носил тот же размер от той же английской фирмы. А Лемке там, где ему положено быть: под снегом в расщелине.

Майер и Вестервалле ушли час сорок минут назад, сейчас все было готово, чтобы двинуться вслед за ними. Но Шеель не торопился.

Кепке напомнил ему, что пора уходить.

– Успеем, подождем еще немного. Может быть, Мартин и Вальтер уже возвращаются.

– Если мы будем медлить, чехи сократят дистанцию.

– Не сократят. В лагере, где они провели ночь, они останутся еще на сутки.

– Послушай, Ларс, ведь это не только твое дело, – Кепке постарался перечить командиру мягко. – Ты сказал, что чехи останутся в лагере еще на сутки, это точные сведения?

– Да, информацию я получил вчера вечером. Если Мартина и Вальтера не будет еще два-три часа, мы снимемся с места.

Кепке промолчал. Любыми степенями иронии, начиная с легкой, он не владел. Но что-то заставило его усомниться в правдивости командира. Отсрочка, которая, в общем-то, была сейчас нужна, представлялась как бы сама собой, но ее прародителем был Координатор. Невидимый и всезнающий. У Кепке иногда складывалось впечатление, что, когда нужно, он находится в их отряде, а если необходимость в нем отпадала, он телепортировался в отряд Мирослава Кроужека. А сегодня что-то подсказывало Кепке, что все наоборот: это не Шеель узнал о какой-то заминке у чехов, а там узнали, что отряду Шееля нужна отсрочка. Ларс всегда говорил, что держит с Координатором постоянную связь, но Хорст ни разу не слышал разговора командира с Координатором: Шеель, вооружаясь рацией и мобильным, адаптированным к спутнику телефоном, около десяти вечера уединялся. Но разговаривал ли он с Координатором действительно, Кепке не знал.

«Черт его знает… Может, просто делает вид», – думал он.

Сергей старался как можно быстрее пройти опасное место под крутым склоном, где неподвижным мазком «отмороженного» мариниста застыли огромные снежные волны. Казалось, дыхни – и это снежное море оживет, с ревом сорвется с картины, затопляя и сметая все на своем пути. Ощущение опасности было настолько сильным, что те двести метров опасной зоны показались Сергею вечностью. Он смог с облегчением вздохнуть лишь тогда, когда оказался на одной из многочисленных пирамидальных скал, нагромождение которых напоминало скальное ребро Мыши в общем массиве Канченджанги, только в миниатюре: не такое продолжительное и не столь высокое.

Это было, пожалуй, единственное место, где он мог укрыться и отдохнуть. Но об отдыхе он сейчас не думал. Солнце уже вставало над горами, подталкивая его к активным действиям. Он вызвал огонь на себя и уже чувствовал на себе его отблески.

Ноги гудели от напряжения и просили отдыха, желудок робко попискивал, надеясь на плотный завтрак.

«И не жди», – пообещал ему Сергей, налегая на сладкое. Он съел несколько печений и полплитки шоколада. Потом всыпал в рот две щепоти растворимого кофе, разжевал и проглотил вместе с глотком подтаявшего снега.

Фигуры Майера и Вестервалле нарисовались под склоном как-то неожиданно. Сергей на несколько мгновений почувствовал в теле слабость. Но быстро пришел в норму, принимая допинг: он смотрел на немцев в бинокль Лемке, отчетливо видел в их руках оружие и, преодолевая себя, представлял замерзшие глаза Славы Мусафирова и Виктора Лукичева.

Запрещенный прием подействовал. Скалолаз высвободил из-под куртки автомат и более удобно расположился в естественном скалистом дзоте. Приняв позу для стрельбы лежа, он перевел предохранитель в режим автоматического огня. Майер и Вестервалле были еще далеко, и Сергей ждал их, держа на мушке нужную ему мишень.

А вообще, он ожидал, что разведчиков будет больше, хотя бы четыре человека. И боялся только одного, что с ними пойдут Скоков и Паненок. Но последнее маловероятно, террористы идут быстрым темпом и не станут включать в разведывательный отряд, в функции которого входит стремительность, вязавших их по рукам русских. Пока разведчики идут по следам, лагерь сворачивают, и Скоков с Паненком активно помогают. И еще одно: вряд ли немцам придет в голову, что следы оставил именно русский. У них какие-то свои проблемы с группировкой, идущей за ними по пятам, скорее всего, их мысли пойдут именно по тому направлению.

И снова Курочкин не ошибся. Нервный дневной рейд и стремительный бросок ночью вывел его вперед обоих отрядов. И первый отряд начал за ним охоту.

Сергей походил сейчас на снежного барса, неуловимого хозяина гор: зрение его увеличилось в двадцать крат, вместо клыков у пояса нож выживания, а когти, главное оружие барса, – это пули «гром» с твердосплавным сердечником.

Нет, думал Сергей, кося глазом на две приближающиеся фигуры, я не барс. Я, наверное, сейчас такой же гибрид, как и Хорст-Саид.

Майер остановился и указал рукой в сторону скальных нагромождений, где укрывался альпинист. По правую сторону от немцев шла череда снежных торосов, а за ней витиеватые узоры длинных расщелин. Майер очень грамотно сместился от следов вправо на более безопасное расстояние, прижимаясь к торосам и более глубокому снегу, еще раз подтверждая русскому скалолазу, что в горах он не новичок. Еще триста метров, и террористы минуют подошву склона и окажутся у скалистых ребер.

Сергей не торопил себя и не торопил немцев, все шло как надо. На рассвете, когда он вплотную подошел к этому месту, все стало ясно: именно здесь он встретит разведчиков. Сейчас он успокоился окончательно, палец твердо лежал на спусковом крючке, прищуренный глаз, казалось, различает трещины на камне выше волнистых гор снега.