Максим Шахов - Трафик по-русски

На секунду Веня просто оцепенел. Потом сиплым голосом проблеял:

– Серый, Серый! Здесь, кажется, дикий кабан!

– Ага! – хмыкнул с дороги Локтев. – А почему не мамонт? Короче, Веник, поехали! Хватит фигней страдать!

– Я не страдаю! Это правда! – выдохнул Веня.

Локтев немного помолчал, потом завопил:

– Тогда сматываемся! Билл, прыгай!

Секунду спустя велосипед на дороге звякнул и помчался прочь. Веня развернулся и крикнул:

– А я?!

– Ты тоже сматывайся! – заорал Локтев. – Догоняй!

В тот же миг кусты затрещали под огромной тушей, и кабан с кровожадным рыком бросился к основанию столба. Веня подпрыгнул на полметра и рванулся к дороге.

Мчался он так, что воздух в ушах свистел. Впереди дребезжал велосипед, сзади, хрюкая и топая словно мамонт, несся дикий кабан. Локтев на ходу орал:

– Прыгай на багажник, Веник! Ну! Где ты там?

– Я тут! – хрипел Веня. – Подождите! Да подождите же!

– Догоняй!.. – неслось спереди.

В бешеной гонке прошла минута. Догнать велосипед Веня никак не мог, а дикий кабан все не отставал. От его рыков кровь прямо-таки стыла в жилах.

Когда Веня решил, что ему конец, топот сзади неожиданно затих. Кабан, удовлетворенно похрюкивая, помочился на дорогу и повернул назад.

Веня пробежал еще немного и перешел на шаг. Локтев с Биллом оторвались далеко вперед, и Веня заорал:

– Стойте! Да стойте же! Он повернул!

– Точно? – крикнул откуда-то из темноты Локтев.

– Точно, точно!

Тяжело дыша, Веня добрел до остановившегося велосипеда и сказал:

– Ну, спасибо, друзья, что не бросили в беде!

– Так, а чего ты хотел? – пожал плечами Локтев. – Дикий кабан – это дикий кабан, не погибать же всем… На, лучше, глотни, помогает!

Бутылку с самогоном Локтев не потерял даже в такой ситуации. Веня удивленно уставился на нее, потом вздохнул и сделал несколько больших глотков. Затем бутылка перекочевала к Биллу и только после этого вернулась к Локтеву.

Сергей тряхнул ее и сказал:

– Эх, блин, надо было еще одну брать! Ну, будем живы, не помрем!

После этого тоста Локтев заглотил остаток самогона, развернулся, чтобы швырнуть бутылку в кусты, и вдруг заорал:

– Смотрите, смотрите! Кажись, трасса!

Услышав голос Крюгера, Тюля попытался было вскинуть пистолет, но не смог. Он настолько ослабел от потери крови, что даже не расслышал шума глиссера, вошедшего в бухту.

А глиссер тем временем ткнулся острым носом в берег, с него спрыгнули два человека, и в висок Тюли уперся холодный глаз глушителя.

– Со свиданьицем, Тюля! – проговорил Наперсток, телохранитель Крюгера.

Вырвав из скрюченных пальцев «бригадира» «макаров», он быстро облапал Тюлю и сказал, вытирая о траву окровавленную руку:

– Порядок, Федя! Он чистый…

Крюгер наклонился к Тюле:

– Где Бурый?

– Нет твоего Бурого, – зло прошипел Тюля.

– Жаль, правильный был пацан! Не успел я его вместо тебя поставить, – зло проговорил Крюгер. – Ну да ладно… Так где наркота, а, Тюля? А то я что-то не совсем понял.

– Спроси у Бурого… – через силу улыбнулся Тюля.

Крюгер вроде как искренне расстроился:

– Ах, Тюля, Тюля, не усугубляй, я и так на тебя немного дуюсь! Раздосадовал ты меня сегодня, дружище, ох как раздосадовал! Представляешь? Сижу я в «Арлекине», пью за то, чтоб у тебя все получилось, эту проклятую кактусовую водку с перцем, а тут звонит Бурый и говорит, что ты меня предаешь! А я ведь тебе верил… Да что там верил! Я тебя, можно сказать, любил! В общем, дружище, не буди во мне зверя! Давай лучше по-хорошему – ты мне информацию о наркоте, а я тебе прощение и доктора! Договорились?

– Ага! – прохрипел Тюля и с трудом поднял руку.

Тут уж Крюгер опечалился совсем. Глядя на скрученный Тюлей огромный кукиш, он спросил:

– Нет, Наперсток, ты это видел? Я к нему со всей душой, а он…

– Да сука он! Хватит с ним бисером рассыпаться!

– Ты прав, дружище! – печально вздохнул Крюгер. – Но я этого не хотел, ты свидетель!

– Хорошо, хорошо! – кивнул Наперсток, боясь, что Тюля окочурится раньше времени. – Крои его в темпе!

– Ах, что за клиент пошел! – еще раз вздохнул Крюгер и вдруг выудил из кармана ножницы с тонкими концами.

Вообще-то раньше, до эпохи бандитизма, Федя работал закройщиком. В самом обычном ателье. Потому с ножницами он обращался поистине виртуозно, что и испытали на себе немало ранних кооператоров.

С тех пор Федя заматерел, от суетных бандитских дел отошел, но с ножницами не расставался никогда. Любил он этот инструмент, душой к нему прикипел. И при вопросе о роде занятий всегда доставал их из кармана и говорил, щелкая зубчиками:

– Да вроде кутюрье мы!.. Да, Наперсток?

Вот и на этот раз Федя пару раз щелкнул ножницами на пробу и спросил:

– Тюля, ухо надо? Только честно!

– Да! – инстинктивно попытался вскинуть руку «бригадир».

Но Федя оказался попроворнее. Молниеносным движением он оттяпал Тюле левое ухо и протянул:

– Держи, дружище!

«Дружище» взвыл от боли и даже слегка приподнялся. Крюгер его придержал и спросил:

– Так что там насчет наркоты? А то я не расслышал!

Тюля пробормотал:

– Пошел на хер!

– Тяжелый клиент нынче пошел… – вздохнул Крюгер и снова спросил: – А второе ухо надо?

И на этот раз Тюля попытался прикрыть ухо. Но Крюгер оттяпал и его, а потом забросил в кусты. Пока Тюля корчился от боли, Федя увещевал его:

– Пойми, дружище! Эта бравада бесполезна… Я сделаю из тебя кружевную бахрому с рюшками, но ты мне все равно все расскажешь! Как тот упрямец, которому я выколол глаза! Помнишь? Так где наркотик?

Тюля всхлипнул и начал приподниматься. Крюгер с готовностью его поддержал:

– Вот и славно, дружище, сразу бы так… Так где? Где?

Тут Тюля из последних сил харкнул в лицо Крюгера сгустком крови и прорычал:

– В п…де!

Федя отшатнулся и взвизгнул:

– Венским кружевом нарежу скотину! Держи его, Наперсток!

Верный телохранитель тут же вцепился в плечи Тюли и вдруг сказал:

– Вот блин! Кажись, примерка закончена…

Крюгер смахнул кровавый сгусток с лица и вскрикнул, наклонившись к Тюле:

– Что? Эй, дружище, зачем? Не надо! Ты не сделаешь этого! Только не сейчас! Мы ведь знаем друг друга столько лет! Я что, зря организовал себе алиби в «Арлекине»?

Но Тюля, вложивший в «дружеский» плевок все оставшиеся силы, уже отходил в мир иной и не слышал Крюгера. Ему казалось, что он скользит на серфинге по лазурному океану к игрушечным островам. И впереди его ждет много-много лет беззаботной жизни…

Сергей не ошибся. Далеко впереди действительно виднелась трасса. По ней ехал одинокий автомобиль.

Все тут же запрыгнули на велосипед, и Локтев весело закрутил педали. Правда, минут через пять выяснилось, что радость была несколько преждевременной. До трассы было еще пилить и пилить.