Максим Шахов - Трафик по-русски

Еще через пять минут Локтев начал психовать и ныть. Вене пришлось пересесть на багажник и крутить педали. Таким макаром они проехали еще минут пять.

После этого все потухли окончательно. Трасса никуда не делась. Изредка, когда по ней проезжали автомобили, ее было хорошо видно поверх кустов. Но ощущение было такое, что ехать к ней можно до самого утра.

Потом дорога вдруг начала поворачивать вправо, а трасса вроде как отодвигаться влево. Тут уж Локтев не выдержал и оглянулся.

– Тормози, Веник!

– Зачем?

– Затем! – нервно проговорил Локтев. – Пойду гляну, может, по берегу ближе!

Уже некоторое время они ехали параллельно приблизившейся слева к дороге Сурожи. За ней-то и виднелась автотрасса.

Особого смысла в вылазке Локтева к реке не было, но Веня не стал спорить, чтобы не нагнетать обстановку еще больше. Она и без того была тоскливой. Самогон от быстрой езды и свежего ночного воздуха уже почти выветрился, и Билл с Локтевым после бурной радости впали в настоящую прострацию.

Веня оставил велосипед на Билла, а сам отошел к обочине. Сделав свое дело, он вернулся на дорогу и увидел выскочившего из кустов Локтева.

Тот зашипел:

– Тихо! Не шумите!

– А что случилось? – быстро спросил Веня.

– Нефедов с напарником на лодке под берегом стоят!

– Точно? – выпучил глаза Веня. – Ты ничего не перепутал?

– Да ничего я не перепутал! Нефедов как раз по телефону базарит с курьером, ругается! А тот вроде уже на подходе! Это они! Рацию доставай! Может, добьет отсюда до какого-нибудь поста ГИБДД!

– Сейчас! – кивнул Веня.

Рацию, которую ему отдал у «КамАЗа» Локтев, он так и таскал с собой в кармане. Несмотря на все передряги, потерять ее Веня не потерял.

Зато оказалось, что пластиковый пакет, в который она была упакована, лопнул, отчего рация слегка намокла и теперь признаков жизни не подавала.

– Вот же блин! – вздохнул Веня.

– Дай сюда! – протянул руку Локтев. – Посвети!

Веня включил фонарик Билла. В его свете Локтев открыл крышку блока питания рации. Одна из батареек потекла. Сергей повертел ее в руке, выматерился и выбросил.

Вторую батарейку он тщательно протер, поставил на место и слегка подогнул контакты. Потом сказал:

– Выключай фонарик, давай из него батарейку сюда!

– Так она же меньше!

– Какая разница! Вольтаж тот же!

– Думаешь, получится? – проговорил Веня, торопливо раскручивая авторучку-фонарик.

– Не знаю! Посмотрим! – пожал плечами Локтев.

Сунув тонкую пальчиковую батарейку в блок питания, он нажал кнопку. «Моторола» негромко зашипела.

– Ну ты, Серый, даешь! – воскликнул Веня. – Прямо Кулибин!

– А что толку, – сплюнул на дорогу Локтев. – Батарейки ни в дугу! На прием еле-еле фурычат, а на передачу вообще не будут!

– А может, все-таки попробовать? – спросил Веня.

– Да нет, это голый Вася!

Посмотрев друг на друга, они синхронно вздохнули, и тут вдруг отозвался Билл:

– А что есть голый Васья?

Панкрат проклял эту ночь сто раз. Темный лес пугал его. От малейшего шороха бравый прапорщик вздрагивал каждой клеточкой своего измученного организма и икал – от страха.

Смывшись от Вени с Локтевым и американца, Панкрат забился в кусты и принялся разбираться с телефоном. По ходу этого процесса он услышал, как в лесу заработал движок «КамАЗа». Грузовик устремился к бетонке, Панкрат наконец совладал с американскими технологиями и позвонил в штаб.

Едва ему ответили, прапорщик скороговоркой выпалил:

– Это Панкратов докладывает из ГИБДД! На меня напали бандиты, но я убежал! А Локтев со вторым меня бросили! И американца забрали на «КамАЗе»! – В этот миг от бетонки донеслась пальба, и Панкрат заорал: – Тут стреляют! Нас всех убьют! Спасите!..

На другом конце что-то спросили, но ответить прапорщик не успел. Потревоженная пальбой птица неожиданно вскинулась неподалеку в кустах. Панкрат же с перепугу решил, что это услышавшие его голос бандиты.

Он вскочил и рванул прочь, не разбирая дороги. Мчался так быстро, что шорох кустов казался ему шумом преследователей. Так бы он и бежал еще долго, но земля вдруг ушла из-под его ног, и Панкрат куда-то полетел. А потом плюхнулся в воду.

– Ух-х! – выдохнул он и отчаянно заработал руками и ногами.

Прапорщик был уверен, что сейчас на берегу затрещат кусты и по нему начнут стрелять из огромных пистолетов. Но кусты так и не затрещали. Зато на берегу, где-то возле бетонки, стрельба продолжилась, хотя и не так сильно, как поначалу.

– Господи помилуй… – пробормотал совсем ненабожный Панкрат.

В хорошем темпе переплыв Сурожь, он на карачках вылез на песок и заполз в кусты. Здесь Панкрат выкрутил промокшую одежду и вылил воду из единственной туфли, поскольку вторая потерялась.

На противоположном берегу тем временем творилось черт знает что – ревели моторы, гремели выстрелы, прыгали по ночному небу столбы света от фар. Панкрат решил немедленно доложить обо всем этом в штаб и только тут понял, что телефон американца он утопил.

– Да как же это я… – едва не заплакал Панкрат.

Дрожащими руками он обшарил каждую складку промокшей одежды, а напоследок даже зачем-то заглянул в туфлю. Но телефона Билла не было и там.

А на противоположном берегу машины тем временем развернулись к реке. Панкрат вскочил и подхватил одежду. Первым его порывом было броситься убегать.

Но он много-много лет работал в ГАИ, а потом в ГИБДД. И хорошо знал, что, вызвав подмогу, надо оставаться на месте. Несколько секунд страх боролся с опытом. Но опыт в конце концов победил.

Панкрат поспешно вернулся к берегу и забрался в густые заросли. Здесь, в ожидании подмоги, он и затаился.

Но назвать ожидание монотонным было нельзя. Затаившийся Панкрат стал свидетелем многих захватывающих событий. Он видел, как в реку упал «КамАЗ». Некоторе время спустя совсем рядом от прапорщика на берег выбрались Локтев, Веня и Билл. А потом по их следам прошли Бурый с Тюлей.

Несколько раз Панкрат был готов броситься наутек, но каждый раз брал себя в руки. Из обрывков разговоров он наконец понял, что наркотик уплыл куда-то вниз по реке. И что из-за этого чертового наркотика и заварился весь этот сыр-бор со смертоубийствами и погонями в ночном лесу…

– Прости, господи! – в перерывах между приступами икоты шептал Панкрат, неумело крестясь. – Спаси и сохрани!

Преодолевая приступы страха, прапорщик мужественно ждал спасительной подмоги. А погоня со смертоубийствами продолжалась.

Через некоторое время выстрелы донеслись уже со стороны усадьбы лесника. Было их едва слышно, но слух Панкрата настолько обострился, что сейчас он мог уловить даже топот слонов в далекой африканской саванне.