Сергей Воронин - ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

Я снова заржал. Он подождал, пока я посмеюсь, и сказал:

- Я пытаюсь довериться. Первый раз в жизни.

- Значит, троих из нас тоже… Того.

- Может, и не троих, — Мочка не выдержал, разрезал картофелину, в которую слишком углубился и раздражённо выбросил всю. — Я вижу больше кандидатов. Человек пять минимум.

- Кого это?

- Тебя, например.

- В смысле — меня?! Да я же вроде… Да ладно… У меня же всё нормально.

- Нет. Не всё.

- А что не так? Не понимаю.

- А ты подумай.

Больше на эту тему я от него ничего не добился.

Вскоре пришёл Степаныч. Оказалось, что уже время ставить картошку вариться. А у нас была готова только половина, немного мы заболтались.

- Ну что же вы так товарищей подставляете, — проворчал он, сгребая и чищенную, и нечищенную вперемешку в две здоровенные кастрюли.

У него были кудрявые полуседые бакенбарды и здоровенная лысина, плохо сочетавшаяся с красной разбойничьей физиономией. Утром он был сосредоточен и раздражителен, а сейчас уже вполне коммуникабелен. Причина этой перемены легко угадывалась по характерному запаху.

- Сдать бы вас взводному, — сказал он. — Но пока прощаю. Только чур больше без залётов.

Мы накрывали, убирали, мыли, помогали Степанычу перетаскивать продукты со склада, при этом я зашиб себе палец замороженной половиной свиной туши. После ужина подняли стулья на столы, помыли полы, вернули стулья и заменили скатерти. Вернулись почти уже к отбою. Я лично устал очень. Не физически, а как-то по-другому. Не привык я трудиться. Но и было чувство удовлетворения, не скрою. Довольно приятное.

За обедом действительно появился Ипполит. Был он необыкновенно серьёзен и сосредоточен, будто усиленно решал внутри какую-то проблему. На мои общие вопросы отвечал односложно и неохотно. Да у меня и времени не было с ним разговаривать.

Я довольно подробно описал эти первые недели своего пребывания в Школе, чтобы вы могли хорошенько почувствовать ту атмосферу, в которой я оказался и те перемены, которые начали во мне происходить. Да и помню я эти первые недели так хорошо именно потому, что очень многое было в диковинку и глубоко отпечаталось. Затем я уже втянулся и дни замелькали, замельтешили. Свободного времени почти не оставалось, именно такого, когда не знаешь, чем заняться, подступает скука и в голову лезут всякие сомнения. Такого не было. Помню, когда я прочитал "Алису в Зазеркалье", то меня поразила фраза, которую Алисе сказала Чёрная Королева, описывая свой мир: "Здесь нужно бежать, чтобы оставаться на месте. А чтобы куда-нибудь попасть — нужно бежать в два раза быстрее". Это очень верное описание устройства нашей жизни в Школе. Ещё ведь и счётчик всё время тикал. Я же не говорил про это? С меня ведь, между прочим, каждый день снимали по 10 очков. Как это у нас называлось — "за проживание". Мы вначале посмеялись над этим смешным налогом, подумаешь, мелочь какая, когда по три сотни за раз снимают за какую-нибудь фигню. Но тикал-то он всё время.

Помню, как стою в классе, смотрю на таблицу. За окном фонари освещают засыпанный снегом двор. Нам повезло, до Нового года оставалось всего два дня и похоже, что он будет правильным, снежным. Но мне что-то не очень хочется, чтобы Новый год наступал. Потому что после него с меня будут снимать по 20 очков в день. То есть, к первому июня снимут примерно 3000. Пока что потяну, у меня на счету 3420. (Свои цифры я запомнил точно, до копеечки) И до июня как бы всё в порядке, а летом очки не снимают. Но это если не будет больше штрафов. А ещё ведь с Нового года мы начнём участвовать в Забегах. Получается — нельзя будет проигрывать. Ну или побеждать чаще, чем проигрывать.

И как я так много потерял? Смотрю в таблицу, ещё раз вспоминаю и пересчитываю.

Примерно 1200 — "за проживание". С этим понятно. На штрафах примерно столько же. Хороших жирных плюсов мало — выигрыш "крыла" 300 и от ЕП за первую книжку 300. Все остальные плюсы набирал по мелочи. Нам, правда, так жирно и давать стали гораздо реже после первых недель. Макарон вообще поощрял только словами и просто готовил к предстоящим соревнованиям. У Весёлого получать бонусные очки стало невероятно трудно — физически я не был самым одарённым, а эти ограничители в голове что-то плохо у меня снимались, никаких подвигов совершать не получалось. Хотя я и подтягивался уже двенадцать раз. Двенадцать! С полутора! Но у нас почти все уже нормально подтягивались, а некоторые так вообще к двадцатке приближались. И реакция у меня тоже была средненькая. И выдержка. И не очень я ещё своим телом владел. А середнячки у Весёлого не получали ничего.

У Виктора Робертовича на тактических занятиях можно было очков срубить, иногда он расщедривался.

Ещё ЕП за дельные мысли порой премировал. Но у нас теперь многие пытались блеснуть. Заработок у ЕП считался самым лёгким — просто слушай его внимательно, читай, что нужно читать, и не стесняйся. Большая конкуренция, в общем.

От Громозеки иногда перепадало на уборочных подвигах. Но это точно была не моя тема. А теперь со снегом вообще, наверное, индивидуально не отличишь особенно.

Такие вот дела.

Физически я чувствовал себя хорошо, можно даже сказать отлично, сам чувствовал, что окреп и при этом успел подрасти на три сантиметра. По утрам мы продолжали бегать и купаться. Вода в озере до сих пор не замёрзла. Хотя как-то пару раз прихватывалась ледком. Но мы своими юными тельцами этот ледок оба раза успешно взламывали. В первый раз всё не решались, но Виктор Робертович просто провёл ногой по песку черту и засёк время — пять минут на раздеться, перейти черту, десять метров по озеру и перейти черту обратно. Штраф обозначил конский. А темно же еще, зима, только фонарь горит возле пляжика. Б-р-р. Как вспомню. И рванули все как миленькие. Мы теперь, кстати, бегали в спортивных костюмах, ветровках и шапочках. Когда уже взбирались обратно на горку, я увидел, как Виктор Робертович доламывает лед, уверенно гребя к середине.

Поразительно, но у нас до сих пор ещё никто не болел. В медчасти только Ипполит, получалось, полежал. Насчёт него — после того случая в него будто пришелец вселился, для меня это была уже третья версия Ипполита. В первой он был симпатичным весёлым компанейским парнем. Во второй — несчастным, неуверенным в себе, жалким, задроченным существом, обречённым на неудачи. В третьей сборке — сосредоточенный, спокойный, старательный, но чересчур замкнутый и будто немного отмороженный. Он единственный из нас мог, абсолютно не моргая, смотреть на мячик, летящий в лицо, за что регулярно получал небольшие бонусы от Весёлого. И Макарон его хвалил — Ипполит мог, не моргая, расстрелять всю обойму ПМ по нескольким мишеням и довольно точно. Мы даже шутили между собой, что может и нам стоило так красиво полетать с крыши. При нём так не шутили. Из этических соображений. Хотя, вообще, смысла с ним шутить не было — он практически больше не улыбался. Я лично не видел. Слушает спокойно, кивает, но видно, что о чём-то своём думает. По очкам он всё ещё находился на дне, 2100, но только из-за того, что вначале очень много штрафов нахватал.