Дэвид Моннери - Боснийский ад

Дохерти стремглав пронесся через открытое пространство и, посмотрев вверх, увидел, как ему из-за полузабитого окна беззубо улыбается какая-то старуха. Она сказала что-то по-сербскохорватски, и Крис перевел: «Чуть-чуть не попали». Дохерти решил, что это открытое пространство служит ей своего рода телевизором, с которым не так скучно.

Избавившись таким образом от ощущения нереальности, Дохерти с напарником продолжили свое неравномерное передвижение, и оба вздохнули с облегчением, оказавшись на узких улочках старого города.

Руководствуясь картой Бриндли, они без труда отыскали госпиталь. Его стены и окна пострадали еще больше, чем гостиничные, а ступени главного входа были усеяны осколками стекла, как в здании аэропорта. Здесь было в избытке бойцов в мундирах боснийских правительственных войск, хотя понять, что они на самом деле охраняли, было трудно. Большинство из них просто стояли с каменными лицами, безучастно взирая на поток заплаканных посетителей.

Дохерти и Крис прошли внутрь, и лингвистическое искусство последнего довело их до кабинета главного врача. Та, с покрасневшими глазами на осунувшемся лице, сидела за письменным столом, заваленным различными бумагами. «Вам надо повидаться с доктором Разнатовичем», — сказала она: тот был начальником Нены Рив.

Юный санитар — не старше пятнадцати лет — повел их лабиринтами коридоров мимо лежащих на полу пациентов, одни просто с переломами, другие с открытыми ранами и искаженными болью лицами, а кое-кто и с безмятежной печатью умиротворенности — верным признаком отхода в мир иной. Один коридор был забрызган кровью, словно здесь кого-то проволокли.

У доктора Разнатовича был небольшой перерыв между операциями, и он куда-то страшно торопился, хотя и хотел быть чем-то полезным, узнав, что речь идет о Нене Рив. По-английски он говорил в совершенстве, и потому вряд ли они могли узнать от него больше, чем Торнтон.

— Я плохо знал ее, — сказал он, стуча по водопроводному крану в надежде извлечь хоть немного воды. — Но знаю, что она хороший врач и что осталась здесь, когда многие уезжали. Мы болтали несколько раз, когда работали вместе, но это и все. Сараево не то место, где после работы можно пойти и спокойно выпить, — добавил он, слегка улыбаясь.

Дохерти спросил, не знает ли Разнатович кого-нибудь из близких друзей Нены по госпиталю. Тот не знал, но предложил попытаться узнать у одной из сестер, сестры Родзич.

Юный санитар, который во время беседы не спускал с них зачарованного взгляда, повел их в новое путешествие по коридорам. Сестра Родзич буквально засыпала на ходу и потому была только рада передышке, оказавшись в кресле.

По-английски она не говорила, и это было добрым знаком. Но и она не сообщила им ничего полезного. Лишь когда они уже собрались уходить, она кое-что вспомнила.

— Дзилана Бегович. Кажется, Нена иногда играла с ней в сквош. В подвале у нас есть корты.

Санитар повел их дальше, на этот раз мимо детской палаты, где ряд за рядом стояли койки, а на них, немилосердно исхудавшие, лежали детишки, провожая их скорбными взглядами.

Дзилану Бегович они нашли с руками буквально по локоть в крови. Ей повезло больше, чем Разнатовичу: из ее крана текла тонкая струйка воды.

— Да, я знаю Нену Рив, — сказала она, — но времени на разговоры у меня нет.

— Это важно, — сказал Крис, понимая, насколько легковесно звучат эти слова для человека, который каждый день спасает чьи-то жизни.

Дзилана задумалась, облокотившись о раковину.

— О’кей, — сказала она спустя несколько секунд и посмотрела на свои часики. — Я освобожусь через час. И как только смогу, встречусь с вами в кафе «Принцип». Это на улице Боскаржича, — добавила она и удалилась.

— Куца теперь? — по-сербскохорватски спросил санитар.

— В морг, видимо, — нехотя сказал Дохерти. На своем веку он насмотрелся на раненых, на кровь и боль, но все же увиденное в этом госпитале ошеломило его.

— Это сюда, — объявил санитар, после того как Крис перевел слова Дохерти. Юноша проводил их вверх на два пролета по лестнице, затем по длинному коридору и по соединительному между двумя корпусами проходу с выбитыми окнами.

Запах появился прежде, чем они добрались до морга, и потому резкий аромат сливовицы, выдыхаемый смотрителем этого заведения, ощущался даже с облегчением.

— К нам за день прибывает до двадцати покойников, — с гордостью сообщил им смотритель, — а земля чертовски стылая сейчас, если даже вы настолько сумасшедший, что не боитесь показаться на кладбище. Сербские снайперы любят охотиться за похоронными процессиями, — пояснил он.

— Мы просто хотим проверить, нет ли туг нашего друга, — сказал Крис.

— Что ж, будьте моими гостями.

— Оставайся здесь, — сказал Дохерти

Крису: не было необходимости вдвоем заниматься этим делом.

Он медленно пошел по проходам между рядами трупов. У некоторых в ранах что-то шевелилось, и Дохерти вспомнил наставления Клинка о червях — те питаются только мертвой плотью. Что ж, здесь им предложена именно такая. Интересно, если наглухо закрыть сюда двери, черви все пожрут?

Дохерти пошел назад по другому проходу. Нены Рив здесь не было. Зато здесь были чьи-то еще друзья. Благодарить ли их за это? Интересно, как быстро люди восстанавливаются после таких вот зрелищ, после поиска родственников здесь? И тут он краешком сознания понял, что творится в душе его собственной жены.

— Спасибо, — сказал он смотрителю.

Санитар отвел их к главному входу, и Дохерти попытался предложить ему пятидолларовую банкноту, но юноша отказался. Выходя из дверей, Дохерти оглянулся. Парень таращился им вслед с благоговением, словно выпало ему счастье повстречаться с гостями с другой планеты.

Оказавшись на улице, они с наслаждением вдохнули холодный горный воздух. Пока Дохерти сверялся с картой, послышался внезапный громкий разрыв снаряда и почти сразу же другой. На западной стороне, в нескольких кварталах от них, в воздух поднимался дым.

— Нам сюда, — сказал Дохерти, и они побежали. Поначалу им показалось, что улицы как по волшебству опустели, но вскоре они поняли, что заблуждаются. В дверях каждого подъезда стояли люди, скрываясь от обстрела. Сасовцы нашли щепку в одном из подъездов, рядом с двумя девушками.

Шли минуты, но разрывов больше не слышалось.

— Морочат голову, — услыхал Крис голос одной из девушек.

— Ублюдки, — тихо сказала другая.

Люди начали выбираться из укрытий. Одни уныло потащились дальше, ни на что не обращая внимания, другие опасливо посматривали вверх, словно надеясь увидеть приближающийся снаряд и успеть спрятаться. Дохерти и Крис, миновав несколько сильно разрушенных мусульманских строений, оказались на улице Бос-каржича.