Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

Психика у него была устойчивая, но мало-помалу М’бутунга начинал нервничать. Его уже ждали, а он все еще находился в точке, расположенной в добрых двадцати километрах от места встречи. Угнанная «тойота» подвела экс-президента: в ней банально кончился бензин. Пускаясь в бега, М’бутунга за всеми своими волнениями и заботами просто забыл посмотреть на датчик; неприятность вышла глупейшая, и, сколько бы оправданий своей рассеянности он теперь ни придумал, легче от них не становилось: веские доводы и уважительные причины в бак, увы, не зальешь.

Ситуация усугублялась тем, что сдохла не только машина, но и батарея мобильного телефона. Швырев, у которого беглец реквизировал телефон, пользовался аппаратом известной фирмы, собранным в Китае. Эта игрушка имела большой сенсорный экран, встроенные радио- и телеприемник, музыкальный проигрыватель и массу дополнительных функций. В результате заряд батареи она не потребляла, а буквально жрала, как старый «кадиллак» бензин, и единственный короткий разговор с нужным человеком прикончил ее так же верно, как если бы М’бутунга швырнул проклятую штуковину на асфальт и растоптал каблуком.

На гребне холма опять вспыхнули яркие фары. Африканец повернулся к машине лицом, поднял руку и скроил просительную мину, хотя и сомневался, что водитель движущегося на большой скорости автомобиля сумеет в тумане рассмотреть и по достоинству оценить богатство и выразительность его мимики. Машина поравнялась с ним, и африканец, боясь поверить своей удаче, услышал громкий шорох цепляющихся за шершавый асфальт покрышек и увидел рубиновое сияние вспыхнувших тормозных огней.

Автомобиль, оказавшийся немолодой «Волгой» с тонированными окнами и титановыми колесными дисками, остановился на обочине в десятке метров впереди, и М’бутунга неуклюже побежал к нему, держа руки в карманах и втянув в воротник куртки непокрытую голову. Добежав, он сразу схватился за ручку передней двери, но дверь оказалась запертой. Оконное стекло немного опустилось, открыв щель шириной с ладонь, из салона повеяло теплом и запахом табачного дыма. М’бутунга увидел тускло освещенную приборную панель и повернутое к нему лицо водителя.

— В Африку собрался? — спросил тот.

Это был мужчина лет тридцати пяти, а может быть, и сорока — разумеется, белый и, судя по прозвучавшей шутке, не слишком большого ума. М’бутунга на шутку не обиделся — в курсантские времена он и сам шутил примерно так же, вовсю эксплуатируя как особенности своей необычной для здешних мест внешности, так и предрассудки, питаемые местным населением в отношении людей с его цветом кожи.

— Кушать хочу, — подыгрывая шутнику, сообщил он. — Ищу, кого схавать. До города не подбросишь? А то здесь я уже два часа охочусь и никого не поймал.

Мимо с шумом пронеслась, обдав тугим ветром и вонью дизельного выхлопа, очередная машина. Ее фары осветили салон «Волги», дав африканцу возможность убедиться, что, кроме водителя, внутри никого нет, а производимый ею шум полностью заглушил негромкий щелчок взведенного в кармане курка. Когда стало тише, М’бутунга услышал доносящийся из салона «Волги» хрипловатый смех.

— Веселый ты мужик, даром что черный, — сказал водитель и, потянувшись через сиденье, разблокировал дверной замок. — До города два косаря, меньше не возьму — кризис!

М’бутунга открыл дверь, вынул из правого кармана пистолет и выстрелил в улыбающееся лицо.

— А ты тупой, даром что белый, — сказал он и огляделся.

На шоссе было пусто. Изношенный движок «Волги» клокотал под капотом, заставляя машину мелко вибрировать, из выхлопной трубы, смешиваясь с туманом, выбивался подсвеченный красным пар. Туман клубился в лучах фар, из открытой двери по-прежнему тянуло теплом и табачным дымом. Африканец поставил на предохранитель и убрал в карман пистолет, обошел машину, открыл переднюю дверь и, подхватив под мышки, выволок оттуда мертвого водителя. Пятки убитого прочертили две кривые борозды в утрамбованной каменистой земле обочины, левая туфля свалилась с ноги и осталась лежать в метре от асфальта, хорошо заметная в свете задних габаритных огней. М’бутунга сбросил труп в кювет, пинком отправил туда же туфлю, забрался на переднее пассажирское сиденье, захлопнул обе дверцы и включил потолочный плафон.

На водительском сиденье крови почти не было. В кармане на дверце обнаружилась испачканная моторным маслом тряпка. Африканец тщательно протер руль, сиденье и пробитое пулей стекло левой дверцы, которое было-таки основательно заляпано, заткнул пробоину тряпкой, чтобы не сквозило, и только после этого, погасив в салоне свет, перебрался за баранку. Бумажник убитого водителя лежал во внутреннем кармане его куртки. Там было немного денег и пластиковая кредитная карточка, на обратной стороне которой покойный недоумок нацарапал чем-то острым ПИН-код.

— Живем, — обнаружив это обстоятельство, вслух сказал Пьер Мари М’бутунга.

Под ветровым стеклом лежала открытая пачка сигарет. Африканец закурил, закашлялся и, бросив сигарету на пол, растер ее по резиновому коврику подошвой: он уже позабыл, какой дрянью травятся широкие массы рядовых россиян. Сигареты, прихваченные во время побега в охотничьем домике, были получше; М’бутунга зажег одну из них, воткнул первую передачу и аккуратно тронул «Волгу» с места.

Вскоре, следуя полученным по телефону инструкциям, он свернул с шоссе на придорожную стоянку для отдыха. Здесь уже стоял черный «мерседес», кажущийся матовым из-за осевших на нем мельчайших капелек тумана. Въезжая на стоянку, М’бутунга постарался развернуть машину так, чтобы фары хотя бы ненадолго осветили «мерседес». Это у него получилось, но мало что ему дало: стекла в «мерине» были тонированные, а когда он поставил «Волгу» точно позади, на просвет ему стали видны только высокие подголовники. Он погасил фары, выключил зажигание и наудачу порылся в бардачке. К его немалому облегчению, среди загромождавшего бардачок ни на что не годного хлама нашелся небольшой электрический фонарик, который к тому же исправно работал.

Кроме фонарика, здесь же обнаружилось кепи — камуфляжное, явно армейского образца, но без следа от кокарды. Нахлобучив этот головной убор, который пришелся ему почти впору, М’бутунга протер окровавленной тряпкой все, к чему прикасался, вылез из машины и неторопливо двинулся к «мерседесу», держа в левой руке выключенный фонарик, а правой сжимая рукоятку лежащего в кармане пистолета. Судя по окрашенному в цвета российского флага номерному знаку и торчащему на крыше синему стеклянному ведерку проблескового маячка, «мерседес» был именно тот, а не какой-то другой, но после своих дорожных приключений экс-президент Верхней Бурунды был склонен слепо верить людям на слово еще меньше, чем когда-либо прежде.