Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

Китайгородцев посмотрел на собеседника просительно. Но Потёмкин, кажется, не понимал, в чём дело.

— У меня есть шеф, — сказал Китайгородцев. — Мой начальник. Он приезжал ко мне туда. В тот дом, о котором я вам рассказывал. Потом он оттуда возвращался в Москву и за рулём заснул. Перед отъездом он пил со мною чай.

Потёмкин пришёл в номер к Китайгородцеву на полтора часа раньше, чем накануне. Опустился на стул и некоторое время сидел неподвижно, вслушиваясь в дыхание спящего человека.

В транс Китайгородцева он ввёл легко.

Для проверки того, что контакт со спящим установлен, Потёмкин попросил назвать имя. Затем фамилию. Китайгородцев отвечал без промедления и достаточно внятно. Можно было приступать.

— Я хочу поговорить с вами про чай, — сказал Потёмкин. — Такой маленький пакетик с зелёным чаем. Вы нашли его в своем кармане. Вы помните, как вы его нашли?

— Да, — спокойно ответил Китайгородцев.

— Я уверен, что вы знаете, откуда он у вас в кармане появился. Вы знаете?

— Знаю.

— Откуда же? Скажите мне!

— Я положил его.

— То есть вы сами этот пакетик положили в свой карман?

— Да.

— Зачем? Я хочу знать!

— Чтобы проверить.

— У вас были какие-то подозрения насчёт этого чая?

— Да.

— Какие подозрения?

— Опасный.

— Чай опасный?

— Да.

— В чём опасность?

— После крепко сплю.

— После чая крепко спите? — задал уточняющий вопрос Потёмкин.

— Да.

— А в пакетике чай как оказался? Вы насыпали?

— Да.

— Откуда вы насыпали? Где брали?

— Пачка.

— Пачка с чаем?

— Да.

— Большая?

— Нет.

— Фабричная упаковка?

— Да.

— Как он назывался? Вспомните!

— Чай зелёный байховый.

— Откуда он взялся? Вы его купили?

— Нет.

— А кто купил?

— Михаил.

— Вы точно знаете, что Михаил?

— Я думаю, что Михаил.

— Вы лично распечатывали пачку?

— Не помню.

— Вспоминайте!

— Мне кажется — нет.

— Из-за чего вы заподозрили, что с чаем что-то не так? Потому что пачка открыта? Или другая причина?

— Другая.

— Назовите её!

— Крепко сплю.

— Вряд ли только эта причина, — сказал Потёмкин. — Что-то было ещё. То, что вас заставило задуматься.

— Хамза!

— Что — Хамза? Конкретнее!

— Хамза заснул.

— Вы сопоставили. Решили, что это из-за чая. Что дальше? Что вы предприняли?

— Чай — нет.

— Перестали пить чай?

— Да.

— Ещё что вы предприняли?

— Не есть.

— Вы перестали принимать пищу?

— Перестал.

— Совсем ничего не ели?

— Яйца.

— Яйца — ели?

— Да.

— Почему?

— Скорлупа.

Скорлупа. Это надо было понять. Потёмкин потер виски.

— Вы ели скорлупу?

— Нет.

Скорлупа. Надо понять.

— Не опасно, — сказал Китайгородцев.

Скорлупа — это не опасно.

— Разбить только, — добавил Китайгородцев.

Разбить — это нарушить!

— Вы ели яйца, у которых не нарушена скорлупа! — осенило Потёмкина.

— Да.

— И туда нельзя подмешать снотворное!

— Да.

— Вы подозреваете, что в вашу пищу подмешивают снотворное?

— Да.

— Кто?

— Михаил.

— Зачем?

— Чтобы я спал.

— Ночью спали? Или днём?

— Ночью.

— А что такое происходит ночью? Отвечайте!

— Ночью приходит генерал.

Ночь прошла, будто её и не было. Яркое солнце за окном, верный признак морозного утра. Китайгородцев выглянул на улицу. По скрипучему белому снегу шли прохожие, выдыхая белёсый пар. Ватага ребятишек продиралась прямиком через сугробы, игнорируя протоптанные тропинки. Радовались первому большому снегу, как неразумные щенки.

Дорогу за ночь успели расчистить. И площадку перед гостиницей расчистили тоже. На этой площадке стоял легковой автомобиль.

«Ауди».

Китайгородцев вышел из своего номера, сжимая в руке инвалидную трость как дубину.

В коридоре — никого.

Постучал в дверь соседнего номера. Открыл Потёмкин.

— Вы один? — тихо спросил Китайгородцев.

— Да.

Но Китайгородцев всё равно вошёл и осмотрел номер. На всякий случай. Мало ли что.

— К вам никто не приходил? — спросил Китайгородцев. — Может быть, в дверь стучали?

— Нет. А что случилось?

— Подойдите, пожалуйста, сюда, — вместо ответа попросил Китайгородцев.

Он стоял у окна, стараясь при этом, чтобы его не увидели с улицы. Потёмкин приблизился.

— Вам знакома эта машина? — кивнул за окно Китайгородцев.

Потёмкин всмотрелся.

— Возможно, — ответил не очень уверенно.

— Оставайтесь в номере, — попросил Китайгородцев. — И никому не открывайте. Ни при каких обстоятельствах. Только мне!

Сегодня дежурила другая женщина.

— Здравствуйте, — сказал Китайгородцев.

— Здравствуйте, — ответила женщина.

— Нина Портнова тут была…

— Сменилась.

— Это неважно, — сказал Китайгородцев. — Она ведь говорила вам, кто мы такие?

— Я в курсе, — значительно произнесла женщина.

— И что нам надо помогать. Безопасность там и всё такое.

Женщина не ответила, смотрела выжидательно.

— Там стоит машина, — кивнул за окно Китайгородцев. — Чья?

— Постоялец приехал утром.

— Один?

— Один.

— Откуда? Из Москвы?

— Из Самары.

— Паспорт его — где?

— У него.

— Но вы паспорт видели?

— А как же! — сказала женщина. — Я же его данные переписывала.

— Разрешите взглянуть?

Заколебалась.

— Вы знаете, кто я? — веско осведомился Китайгородцев.

Вряд ли она знала точно. Но подействовало. Раскрыла перед Китайгородцевым уже знакомую ему неряшливую тетрадь.

Айрапетян Левон…

— Так он армянин? — поднял глаза на собеседницу Китайгородцев.

Та кивнула.

Армянин — это не то. Армянина в тот раз Китайгородцев не видел. Захлопнул тетрадь.

— Спасибо.

Для очистки совести он всё-таки вышел на мороз к той машине. Номера у неё действительно не московские.

И ещё сущая мелочь оставалась. Чтобы окончательно закрепить уверенность.

— Он в каком номере поселился? — спросил у женщины Китайгородцев.

— В третьем.

— Сейчас он там?

— Не выходил, — сказала женщина.

Китайгородцев дошёл до двери третьего номера и постучал. Дверь ему открыл армянин. Настоящий. И не знакомый Китайгородцеву. Никогда прежде Китайгородцев не видел этого человека.

— Извините! — сказал он. — Ошибся!

— Ничего, — равнодушно буркнул армянин Айрапетян. — Бывает.

— Вы жили там с Натальей Андреевной и Михаилом, — рассказывал Потёмкин. — В какой-то момент обратили внимание на то, что ваш сон стал слишком крепок. Но поначалу вы ничего не заподозрили. Считали, что свежий воздух и беззаботная загородная жизнь так действуют. Но потом ваш начальник по фамилии Хамза, возвращаясь от вас в Москву, заснул за рулём и разбил машину. Тогда вы заподозрили неладное. Потому что перед отъездом Хамза пил вместе с вами чай. Вы решили проверить, есть ли тут какая-либо связь. Вы исключили из своего рациона не только чай, но и вообще любые продукты, к которым можно было подмешать снотворное. Вы ели сырые куриные яйца, потому что снотворное туда нельзя добавить, не повредив скорлупы. Для питья использовали воду только проточную, из-под крана. Под подозрением были практически все продукты, потому что всё съестное в дом привозил Михаил — вы ему не доверяли. После того, как вы стали следить за своим рационом, ваши провалы в ночное беспамятство прекратились.