Владимир Щедрин - Негерой (воспоминания о неслучившемся)

– Гендерные признаки здесь абсолютно ни при чем, – отвечал он вполне серьезно (пришлось потом в словарь лезть, значение слова мудреного узнавать). – Все равно беречь надо, холить и любить. Тем более, если это баба.

– А вдруг она страшнее атомной войны, – начал я провоцировать наставника.

– Ты что, милый друг? Помнишь третий закон Ома: «Некрасивых женщин не бывает…» Вот и следуй ему свято.

– А вдруг дело дойдет до «постели», а я женат? Что начальству тогда докладывать? Врать, что мы обсуждали последние аудиозаписи лютневой музыки XVII века и пили чай грузинский с сушками? – Не умничай, Серж, – спокойно ответил наставник. – Поверь, тебе это не идет. – Помни, что в разведке все или почти все уже было задолго до тебя. В разных вариантах, но было. И с постелями случилось столько увлекательных историй, что даже маститые романисты выстроились бы в очередь, чтобы послушать про разведадюльтеры на самых разных уровнях.

Тему любовных контактов в рамках «работы» наставник, к моему глубокому сожалению, закрыл, но успел поведать, как один наш товарищ «случайно» вербанул достаточно высокопоставленную секретаршу то ли из МИДа, то ли из минобороны в одном живописном афроевроазиатском уголке планеты. Девушка оказалась не только жадной до любви, но и умненькой. Она быстро поняла, что русскому «дипломату» нужны не только плотские утехи, но еще и разные документы о жизни ее маленькой, но гордой страны.

Молодой человек поил даму не самым дорогим шампанским, привозил шоколад и, как говорится, помогал материально, чем существенно, но разумно увеличивал ее ежемесячные доходы. Девушка, к слову, была очень симпатичной, ненавязчивой, но требовательной и темпераментной в сексуальном быту. Учитывая, что у «дипломата» была еще и законная супруга, причем, тоже приятной внешности, то парню приходилось проявлять волю, мужество и, конечно, недюжинную выносливость. Чтобы «соответствовать», он изменил свое питание в лучшую сторону, чем слегка озадачил супругу. Начал регулярно ходить в бассейн, перестал чураться утренних пробежек и пару раз в неделю играл в теннис с коллегами, так сказать, для поддержания формы.

Спорт и протеины помогли. Дело наладилось, информация с высоким грифом секретности потекла бодрым ручейком в Москву. Закончить в тот раз свой увлекательный рассказ про секс-героя разведки Иваныч не сумел, пришлось отвечать на очередной «срочняк». Но никто себе представить не мог даже в самом страшном сне, что эта история вскорости повторится. И с кем? С нашим любимцем Славой в его прекрасной стране, куратором которой был я.

Начало истории вы уже знаете, повторяться не буду. Как всегда вмешался глупый случай. То ли Славик сам сболтнул спьяну кому-то, то ли прознал кто из ближайшего окружения и из зависти стуканул. Так или иначе, но информация о геройских подвигах Славы в постели просочилась в Центр.

Наш Саныч с целым букетом болячек: диабет, ишемия, начальная стадия простатита и грыжа в позвоночнике, приобретенных на фронтах холодной войны, очень запереживал. Похудел, даже в свой любимый теннис играть перестал, бедолага, когда узнал, каким удивительным и до неприличия простым способом его подчиненный – наш Слава – добывает информацию. Да, ценную, да, важную и нужную, именно по этой теме. Но он же – коммунист, офицер, у него семья и ребенок, возмущался Саныч!

– Выделить дополнительные средства этой… – брезгливо, – девке и прекратить вертеп! – приказал генерал нашему направленцу, посчитав вопрос закрытым.

– Вертеп – это кукольный театр, товарищ генерал, – смело, даже чересчур парировал Курков. – А у них там все, похоже, серьезно…

– Вот именно – театр, умник! Прекратить эти представления на сексуальной почве! Пусть денег даст своей… – Обычно деликатный Саныч закрутил головой, будто пытаясь найти на просторах своего девственно чистого стола подходящее определение для иностранной любовницы бедного опера.

– Может, не стоит ломать отработанную схему? – Попытался аккуратно возразить полковник.

– Какая еще схема! – Начал багроветь генерал. – Твой протеже там, понимаешь, секретарш … (смачно, даже с каким-то кайфом употребил непечатное слово), а мы тут терпеть должны такое безобразие? Да они там всей резидентурой теперь по чужим постелям полезут к молодым … (Саныч на этот раз нецензурно отозвался о женщинах легкого поведения)! Куда там смотрит отдельская парторганизация? А если меня на Старой площади спросят, что я им скажу?

Генерал распалялся все больше и больше. Завидует, старый хрыч, подумал его заместитель. И боится за свои погоны – возраст, да и пенсия не за горами… Действительно, что сказать на Старой площади? Если, конечно, спросят. Если эта тема у них актуальна. Сам-то уже забыл поди, каким был «соколом» лет тридцать назад.

Седоватый направленец, на которого собственно и был в основном направлен начальственный гнев, за свои неполные пятьдесят пять лет и не такого насмотрелся. Успел, пострел, побывать, причем, не по своей воле практически во всех «горячих точках». И не в увеселительных турпоездках на борту комфортабельного круизного лайнера! Сначала позагорал на берегу Суэцкого канала в 1956, заглянул на Остров Свободы в 1962. Потом искупался в Тонкинском заливе в 1964. Навестил с дружеским визитом красавицу злату Прагу в 1968. Совершил увлекательное сафари в Мозамбик, Анголу и Гвинею-Бисау в 1975. А закончил все в Афгане в 1979, восхитительным восхождением на Гиндукуш в составе опытных альпинистов международного уровня из Сороковой армии Бориса Громова.

Так вот, Курков молча слушал начальника. Сам-то, вся грудь в Георгиях, но, в отличие от Саныча багажа подковерных интриг не накопил. И часто резал правду-матку, невзирая на чины и звания. Потому, видимо, и оставался пока полковником. Однако на этот раз он решил не засовывать свою бедную головушку в пасть рычащему льву и дальше не спорить. Кстати, горемыка-направленец обожал песни Владимира Семеновича, особенно эту: «Жираф большой, ему видней». Он спокойно себе стоял, незаметно засунув правую руку в карман брюк.

Как потом он рассказал по секрету нам молодым в рамках чекистской учебы на тему: «Поведение оперработника в стрессовых ситуациях», там у него лежал ордер «Внешпосылторга», дающий право на приобретение долгожданной белоснежной «Волжанки» Газ-24. На наш немой вопрос: «А зачем?», он ласково так, поигрывая желваками, с уродливым шрамом на виске совсем по-отечески добавил: «Повторяю для особо тупорылых. Добрющий генерал меня «петрушит» так, что только перья летят. А я стою себе спокойненько, глажу рукой заветную бумажонку, и про себя приговариваю: «Пой, ласточка, пой. А ордерочек – вот он в кармане, фиг отнимешь». Ну, что тут скажешь? Просто гениальный вариант выхода из стресса без захода в него.