Фридрих Незнанский - Тень Сохатого

— Не перебивайте меня, пожалуйста, — сказал он. — Мне сейчас очень тяжело. — Он потер пальцем воспаленное веко и продолжил: — Помните мой депутатский запрос, о котором мы с вами когда-то уже беседовали? По поводу проверки деятельности бизнесмена Ласточкина и его банка.

— Да.

— Я тогда вас немного… обманул.

Юркин выжидающе посмотрел на Турецкого. Тот молчал и с бесстрастным лицом курил сигарету. Юркин продолжил:

— Вы только не подумайте, что я отказываюсь от своих тогдашних слов. Если бы вернуть все назад, я бы, возможно, поступил точно так же, как и тогда. Поверьте, я ни на секунду не изменил своим убеждениям, но…

Юркин замялся.

— Продолжайте, — подстегнул его Турецкий.

— Видите ли, кое-кто воспользовался моими убеждениями. Кое-кому была известна моя репутация непримиримого борца с коррупцией. К тому же ни для кого не секрет, что я не люблю олигархов и считаю их жуликами.

Турецкий по-прежнему молчал, покуривая сигарету и спокойно поглядывая на Юркина.

— Ну, в общем, меня попросили… вернее, мне подсказали, что есть шанс наказать одного из таких жуликов. Понимаете?

— То есть вас попросили стать подставным лицом?

Юркин скорчил гримасу:

— Мне не нравится это выражение — «подставное лицо». Но, наверно, можно сказать и так. Я составил соответствующее обращение, в котором поставил под сомнение легитимность совершенной в девяносто четвертом году сделки с ОАО «Недра». Ну и… направил его куда следует. Генпрокуратура немедленно занялась проверкой моего обращения, а вскоре возбудила уголовное дело против Ласточкина. Меня даже немного удивила такая оперативность.

— Дурное дело нехитрое, — сухо проговорил Турецкий.

Юркин хмыкнул:

— Зря вы так о своем «цехе», Александр Борисович. Сами ведь там работаете.

— Вот именно — работаю, — так же сухо сказал Турецкий. — Ладно, продолжайте.

— Да, собственно, мне больше нечего продолжать. Я вроде бы все рассказал.

Однако Турецкий покачал головой:

— Самое главное забыли. Кто «попросил» вас составить запрос, и сколько он вам за это заплатил?

— А вы любите ставить вопросы ребром, — негромко отозвался Юркин. — Ладно, это ваша работа. Его зовут Соха. Это кличка, но ему нравится, когда его так называют. Говорит, что это навевает ему приятные воспоминания из детства.

— А настоящее его имя вы знаете?

— Конечно. Он ведь не бандит какой-нибудь, а вполне уважаемый член общества, и к тому же — крупный бизнесмен.

Турецкий кивнул:

— Да, знаю. Аркадий Владимирович — так, кажется, его зовут?

— Да, так. Но постойте… — В глазах Юркина промелькнуло смятение и возмущение. — Вы что же?.. Выходит, вы знаете, о ком я говорю?

— Разумеется.

— Значит, вы были в курсе? И вы все это время?.. — Юркин нахмурился. — Черт, а я-то тут перед вами распинался, — пробормотал он.

— Сколько он вам заплатил? — повторил Турецкий свой вопрос.

Юркин махнул рукой:

— Да в том-то и дело, что нисколько. Ну то есть он помог мне погасить кредит на машину и на дачу. Но поверьте — я его об этом не просил. Просто он сказал, что у него много знакомых среди банкиров. И что он может помочь, если я помогу ему. Ну я и согла…

— Детский лепет, — холодно оборвал его Турецкий. — Имейте мужество называть вещи своими именами. Он попросту пообещал вам взятку.

— Взятку чиновнику дают за то, что он идет на должностное нарушение, — возразил Юркин. — Я же ничего не нарушал. Посылать запросы — это было мое депутатское право, и более того — обязанность.

— Взятка — это когда чиновник использует свое служебное положение, чтобы помочь одному человеку и навредить другому за определенную мзду, — резко сказал Турецкий.

— Пусть так, — неожиданно легко согласился Юркин. — Но вы же понимаете, что если вы попытаетесь кому-нибудь рассказать о том, что я вам тут наговорил, — я откажусь от каждого своего слова. От каждого!

Турецкий проигнорировал эту реплику. Он затушил окурок в пепельнице и спросил:

— Вы сказали, что удивились оперативности, с какой начала действовать Генпрокуратура.

Юркин кивнул:

— Ну да. Это не первый мой запрос. Но, в отличие от него, все предыдущие пылились на полках месяцами и годами. Некоторые до сих пор пылятся.

— Значит ли это, что он подкупил не только вас, но и сотрудников Генпрокуратуры?

Юркин посмотрел на Турецкого с сожалением:

— Вы это так говорите, Александр Борисович, словно я доказал вам, что в мире бывают чудеса. Ну, конечно, он не ограничился одним лишь мной. Я играл в этом деле весьма скромную роль. Поэтому, вероятно, и остался за бортом.

— Вы знаете какие-нибудь имена?

Юркин качнул головой:

— Кроме того, которое я вам уже назвал, нет.

— А как он объяснил вам травлю Ласточкина?

Юркин пожал плечами:

— Да никак не объяснял. Разве тут нужно что-то объяснять? Один бизнесмен копает под другого. Простая мышиная возня. И знаете, Александр Борисович, мне ведь все равно, кто из них в данной ситуации прав, а кто нет. Они оба — воры. Пусть сегодня один из них упрятал в тюрьму другого. Но завтра найдется третий, который упрячет его самого. И чем раньше они все отправятся на нары, тем лучше для простых людей. Вот, собственно, и вся моя философия. А теперь разрешите откланяться. У меня сейчас переезд. Сами понимаете — дел невпроворот. Прощайте, Александр Борисович!

— До свидания.

Юркин поднялся со стула, снял с вешалки зонтик, еще раз кивнул Турецкому, повернулся и двинулся к выходу, лавируя между столиками и стульями.

Александр Борисович дождался, пока он выйдет на улицу, достал из кармана маленький диктофон и, нажав на кнопку, остановил запись.

За два последних дня Турецкий не меньше пяти раз встретился с директором агентства «Глория» Денисом Грязновым. Встречи эти проходили, как правило, в машине Грязнова. Турецкий отдавал необходимые распоряжения, Денис отчитывался о проделанной работе. Разговоры занимали не больше получаса, после чего Турецкий выбирался из машины, и Денис, махнув ему на прощание рукой, растворялся в воздухе вместе со своей видавшей виды разъездной «бэхой». Их разговоры напоминали диалоги двух бывалых подпольщиков-революционеров. Времени у обоих было в обрез, поэтому понимать друг друга приходилось с полуслова. Благо это не составляло большой проблемы.

В последнюю встречу Денис сказал Турецкому буквально следующее:

— Утром объект встретился с профессором Самойловым. Самойлов работает над теоретическим обоснованием и разработкой новых видов оружия. Разговор проходил за закрытыми дверями.

— Прослушку наладить не удалось?

Денис с сожалением покачал головой: