Михаил Парфенов - Оскал «Тигра» (сборник)

– Мины?

– Какие, к черту, мины? – Отто посмотрел на меня как на умалишенного. – Еще партизан приплети! Чертовы двигатели, чертовы конструкторы! В карбюраторах топливо сгорает не до конца и попадает в выхлопные коллекторы. Растекается, и сам понимаешь, как легко может вспыхнуть. Электропроводка горела от этого. Вот мы два танка на дороге и оставили. Бруно свидетель.

Фишер в подтверждение кивнул.

– А экипажи?! В основном необстрелянные ребята типа Бруно. Ты извини, приятель, – Отто повернулся к Фишеру. – Не ваша вина, но это так. Бруно славный парень, но ему доверили чудо-агрегат, который выходит из строя без участия противника. Отлично! Русские могут ложиться спать, мы сами себя угробим!

– Не кипятись, – постарался я его успокоить. – Чего ты завелся?

– А завелся я оттого, что по сравнению с «пантерой» у русских танки сейчас – дерьмо. Я их могу на ствол насаживать с любой позиции, но они накатывают волна за волной, ты сам видел. И если мы их берем мощью и дальностью стрельбы, то этого, друг мой, недостаточно. Мы тут второй день и уже потеряли несколько машин только из-за недоработок. Я – солдат и буду сражаться, даже сидя в консервной банке из-под датских шпрот, но куда смотрит командование?

Словно услышав смелое заявление Отто «сражаться, даже сидя в банке», русские неожиданно открыли огонь по селу. Большинство снарядов не долетало, и «концерт» был исполнен ими скорее для острастки, но шороху они понаделали. Все вокруг засуетились, забегали в поисках укрытий, благо иваны и тут постарались нарыть длинные, глубокие траншеи. Я вжался в землю, закрыв уши ладонями. Отто и Фишер залегли рядом. В темноте яркими бутонами расцветали взрывы. Грохот стоял неимоверный.

Обстрел длился всего пару минут – русские показали, что нам рано расслабляться. Судя по отсутствию новых разрушений в этом богом забытом селе, они даже не особо целились. Мы встали и отряхнулись. Отто и я выглядели совершенно спокойными, а вот Фишер заметно нервничал. Отто достал пачку «Р 6», дал нам по сигарете и прикурил сам. Мы снова, как ни в чем не бывало, уселись на лавочке. Некоторое время молчали, выпуская ароматный дым в небо.

– А связь? – вдруг в сердцах проворчал Бруно. – Представляешь, Пауль, нам запретили настраивать рации и выходить в эфир до начала атаки. Мой радист настраивал станцию, когда уже бой начался, и первое время я не мог понять, как действовать, куда двигаться.

– Так и было, – подтвердил его слова Отто. – Я лично поначалу надеялся исключительно на свои глаза и уши. А этого для такого массированного наступления маловато. Я должен взаимодействовать с другими машинами, работать в команде, а у меня в наушниках сплошной треск.

– Удивили вы меня, конечно, – сказал я. – В эфире «пантер» не слышно, оглядываюсь, танки идут вразброд. Как действовать – непонятно. Впереди минные поля, а вы туда прете.

– А ты, Пауль, – Отто хитро прищурился, – поменяйся с нами машиной, тогда посмотрим, кто вразброд пойдет в бою.

– Ты же «тигр» не знаешь, – ухмыльнулся я.

– Но ты-то ездишь, значит, и я научусь.

– Да, «тигр» великолепная машина, – ответил я, глубоко затягиваясь. – Меня после ранения отправили на переподготовку, посадили на «тигр», долго учили управлять им и только потом направили в дивизию «Великая Германия». Я сначала расстроился, ты-то с нашим пятьсот вторым батальоном остался. А я один, без наших ребят. Но, как увидел танк, – обомлел. Я и раньше видел «тигр», но осознание того, что это твой танк… Великолепная, мощная машина! Броня толстенная, в управлении легок. Вершина современной техники.

– Так, я и говорю… – начал Отто, но я его перебил:

– У «тигра» тоже были свои «детские болезни». И в твоем рассказе про «пантеры» нет ничего нового. У наших тоже поначалу часто горела трансмиссия, перегревался двигатель, с ходовой проблемы были. Мы тоже намучились.

– Но не так же!

– Ясно одно, – спокойно продолжил я, – и сегодняшний день доказал это.

Отто смолк, вопросительно глядя на меня.

– Русским нечего нам противопоставить, кроме своей дикарской ярости и упрямства. Если во время атаки мы будем держать их на расстоянии, они вообще ничего не смогут сделать. Мелкие поломки «пантер» не в счет. Можно подумать, что у русских машины не ломаются. Да и грех тебе жаловаться. У тебя лобовая броня такая, что им ничем ее не пробить.

– Да, – задумчиво подтвердил Отто. – Восемьдесят миллиметров им не взять своими пушками.

– А у русских «тридцатьчетверок» всего сорок пять. Хоть иваны и сумасшедшие, и в лобовую с нами идут, но только толку от этого для них никакого. Вот когда обходят сбоку, у них шанс появляется. Так что не надо жаловаться на мелкие поломки. У тебя такая мощная машина, что подобные жалобы больше напоминают придирки. Если бы у иванов появилось такое оружие, нам бы туго пришлось. А так – жги их и жги одного за другим, старайся просто близко не подпускать. И вот что я еще заметил…

Я поднялся, приглашая Отто и Бруно следовать за мной:

– Пойдемте, покажу вам кое-что.

Неподалеку стоял подбитый Т-34. Втроем подошли к нему, и я посветил фонариком. Из пробоины и открытых люков все еще вился слабый дымок. Русская машина сгорела изнутри вместе с экипажем.

Танк схлопотал выпущенный «пантерой» бронебойный снаряд. Удар был настолько сильным, что люк механика-водителя сорвало с одной петли и стальную пластину завернуло внутрь.

– И что? – удивился Отто. – Много уже таких повидал.

Я провел рукой по броне танка, она была еще теплой.

– Потрогай.

Отто непонимающе поводил рукой по броне.

– Ну и что? – повторил он удивленно.

– А то, что поверхность стала более грубой и цвет брони, я еще днем углядел, более темной. Качество стали хуже. Русские тоже штампуют танки в спешке. Погляди на сварные швы. Я удивлен, что эта колымага не развалилась пополам после попадания снаряда. Понимаю, ты расстроен из-за наших недостатков и недоделок. Но то, что несколько «пантер» поломалось, не самая большая проблема. Ведь основная их часть в строю и крошит русских. И там, где русские пытаются взять числом, мы возьмем мощью наших танков. Пойми, в наших руках сейчас самое совершенное оружие!

– Прав ты, конечно, – тяжело вздохнул Отто. – Просто устал я за последнее время. Мы должны были прибыть на место еще третьего. Дорога после сильных ливней раскисла, постоянные поломки, все на нервах. И сразу в бой. У кого хочешь нервы сдадут.

Фишер стоял, восхищенно осматривая подбитую «тридцатьчетверку», затем долго разглядывал входное отверстие.

– А ты, Бруно, как отстрелялся сегодня?

– Мы, кажется, никуда не попали… Израсходовали почти весь боекомплект, и все как-то мимо.

– Ничего, дружище, – успокоил его Отто. – У тебя все впереди. Будет столько же наград, как у нашего Пауля.