Михаил Парфенов - Оскал «Тигра» (сборник)

– Такое не пропустишь, если даже очень захочешь, – ухмыльнулся Херманн. – У нас билеты в первом ряду.

– Хоть и обожаю я такие представления, – потянулся Ланге, залезая в люк, – но лучше бы сейчас поспать.

– В Луханино отоспишься, – отрезал я.

За ночь все вокруг обильно покрылось росой и, залезая на танк, я поскользнулся и чуть не завалился на спину.

– Аккуратнее, командир, – зевнул Ланге. – Если свернете себе шею, то я в бой без вас не пойду. Горевать тут останусь.

– Спасибо за теплые слова, – пробурчал я.

Настроение было паршивым. Все тело после вчерашних физических упражнений и тяжелого ночного боя ныло, любое движение вызывало на лице гримасу боли. Остальные члены команды чувствовали себя не лучше. Экипаж с кряхтеньем и недовольным ворчаньем занял свои места.

– Вилли, ты ленты заправил? – на всякий случай спросил я по внутренней связи, посчитав, что в таком состоянии парни могут что-то и подзабыть.

– Да, – ответил стрелок-радист.

– Рацию проверил?

– Так точно!

– Ефрейтор Ланге! С проводкой все в порядке? Проблем не будет?

– Все в порядке, – в наушниках было слышно, как Карл подавил очередной зевок.

– Герр фельдфебель, – не дожидаясь моего вопроса, отчеканил Томас. – Ефрейтор Зигель занял свое место, проблем не обнаружено. К бою готов!

– Молодец. Обер-ефрейтор Шварц?

В ответ тишина.

– Шварц! – гаркнул я.

– Что? – раздался встревоженный голос заряжающего.

– Ты спишь там, что ли?!

– Никак нет, герр фельдфебель.

– Смотри у меня! – пригрозил я и взглянул на часы. Было без двадцати девять, вот-вот должен был начаться обстрел русских позиций: – Ланге, заводи!

Одновременно взревели десятки двигателей, сотни солдат в ожидании приказа к началу наступления поправляли амуницию, смотрели на часы и выкуривали по сигарете, которая для многих могла стать последней. Вермахт был готов к очередному броску, а русские усиленно готовились к обороне. Наверняка и ночью у них не стихала работа. Порой я поражался их трудолюбию и упорству, иногда мне казалось, что отчаянные подвиги они совершают по велению сердца, а не из-под хлыста жидо-большевистской гниды во главе со Сталиным. Слишком рьяно они сражались. Хотя чему тут удивляться – ведь мы ходили по их земле. Как бы я поступил на их месте? От одной этой мысли о возможности такого становилось не по себе…

Сначала, как обычно, вперед ринулись «юнкерсы». Шварц вылез из люка и попытался их сосчитать, но где-то на сорока сбился. Я высказал предположение, что их вдвое больше. Они сначала летели высоко, но затем теряли высоту и устремлялись на иванов. Порой казалось, что один из них вот-вот не сможет выйти из пике и воткнется в землю, но все обошлось. Стоял ужасающий вой, который вскоре сменился грохотом разрывов.

– Ну и молотилка! – восхищенно орал во все горло Шварц, но его было едва слышно.

Артиллерия не заставила себя долго ждать. Десятки дальнобойных орудий и шестиствольных минометов «Небельверфер» разноголосо ухнули по русским. Снаряды, выпущенные минометом, оставляли дымовые следы, и мы с упоением глядели вдаль. Интенсивный огонь длился несколько минут, потом резко оборвался.

Я надеялся, что разведданные у летчиков и артиллеристов были верными и мощь нашего огня отобьет у русских желание драться. Хотелось верить, что «пантеры» больше не будут двигаться «стадом» и их проблемы со связью решены.

Артобстрел взбудоражил, поднял настроение, и я почувствовал себя гораздо бодрее, будто и не было этой бессонной ночи, ужасного боя в темноте, тяжелых физических и моральных испытаний. Я ощутил прилив сил, мне уже не казалось, что нас ждет впереди нечто страшное, и теперь искренне верил, что там, за этим полем, вермахт ожидает очередная победа. Похоже, что мое настроение передалось и всему экипажу. Зигель затянул «Танковую песнь»:

Песню подхватил Шварц, за ним забасил и Херманн:

А потом уже и мы с Ланге, у которого с рождения не было слуха, и он всегда отчаянно фальшивил, присоединились к остальным и допели ее до конца:

Эту старую песню танкистов написал некий обер-лейтенант аж в тридцать третьем году, но она как нельзя лучше передавала наш теперешний боевой дух. Мы почувствовали себя намного лучше, из пятерых измотанных тяжелыми боями и недосыпанием солдат снова превратились в единый стальной кулак.

Надо понимать, насколько каждый член экипажа ценен в отдельности и в то же время является неотъемлемой частью, незаменимым винтиком огромного и сложного механизма под названием «тигр». Со стороны может показаться, что у каждого есть только свои непосредственные обязанности и он должен их выполнять, тогда танк будет максимально боеспособен. Наводчик занимается орудием и башней, механик-водитель – управлением танка, заряжающий – вставляет снаряды в казенник орудия и выбрасывает отстреленные гильзы, стрелок-радист – обслуживает рацию, отвечает за связь и строчит из пулемета. А командир лишь следит за точным исполнением работы экипажа. На деле все гораздо сложнее.

Многие задачи выполняются в комплексе. Например, наводчик имеет в своем распоряжении сочлененный бинокулярный прицел, окуляры которого неподвижно закреплены и дают весьма скромный обзор – всего порядка двадцати трех градусов. Естественно, обнаружение потенциальных целей ложится на мои плечи, так как из командирской башенки я имею отличный обзор. Вычисление примерного расстояния до них – тоже моя забота. Наводчику дистанцию определить в бинокулярный прицел весьма сложно, ибо он увеличивает объект в два с половиной раза.

Здесь незаменим механик-водитель, который мне помогает определить расстояние до цели. Я провожу необходимые расчеты и сообщаю данные наводчику, который, руководствуясь ими, наводит орудие. Заряжающий получает от меня команду о типе снаряда. Стрелок-радист в это время контролирует подступы к танку. То есть каждый выстрел – это совокупность действий всего экипажа. И такие вещи, как взаимопонимание, а если говорить по-другому – психологическая совместимость, являются очень важными факторами.

Наш «тигр» со стороны выглядит огромным и массивным. Зато внутри достаточно места. Насколько я знаю, «тигр» – единственный в мире танк, в котором экипажу просторно, что является предметом черной зависти остальных танкистов. Здесь нет ничего лишнего. Отто, например, поведал мне, что их «пантеры» оснащены приборами для подводного вождения. Мало того, что оно в поле совсем неуместно, так еще занимает много места.