Михаил Парфенов - Оскал «Тигра» (сборник)

С другой стороны, каждый полезный сантиметр в «тигре» занят необходимыми вещами. Позади моего сиденья укреплены ящики с сигнальными ракетами и запасными деталями к оптике, брезентовые карманы, держатели с флягами, противогаз, а справа – совсем близко казенная часть орудия, которая делит башню надвое.

Подо мной располагается наводчик Зигель, его место оборудовано кроме оптики еще и циферблатным указателем положения башни. С орудием спарен 7,92-миллиметровый пулемет, стрельба осуществляется Зигелем механически при помощи педали.

Справа от наводчика, отделенного казенником пушки, восседает наш заряжающий Шварц. Мы втроем занимаем башню. Место механика-водителя Ланге слева в передней части корпуса, а стрелка-радиста Вилли Херманна справа. У Вилли по левую руку рация, а справа – ящики с патронами. В бою он использует модифицированный пулемет МГ-34. Механику и стрелку удобнее всего, у них больше места, и они при желании могут спать там, вытянувшись во весь рост.

Естественно, огромную часть пространства занимают боекомплект и запасные канистры с бензином. Но, несмотря на все это, мы впятером всегда чувствуем себя в танке комфортно…

Я натянул очки и поправил головные телефоны. Одно ухо я всегда оставлял открытым, ибо оба наушника заглушали и притупляли остальные чувства. Так делали почти все наши танкисты. Конечно, для командира главное глаза. Он первым видит вспышку выстрела и отмечает, откуда он был произведен. Но и слух тоже весьма важен в бою.

– Вперед! – скомандовал я.

Мы рванули с места, обогнули развалины Черкасского и понеслись навстречу русским позициям. Нам предстояло пересечь большое открытое пространство, и я искренне надеялся, что на моей карте обозначены все минные поля. Мы шли на предельной скорости по русской степи. Казалось, что иванов и след простыл. Создавалась иллюзия, что их не существует, они давно драпают, и мы вот так без боя доедем до нашей цели.

Но русские были там. И они нас ждали…

Целый рой Ил-2 с ревом обрушился на нас. Иваны платили нам той же монетой. Я испытал жуткий страх, видя, как на меня на небольшой высоте, на полной скорости мчатся русские самолеты, которые мы между собой называли «Черная смерть» или «Чума».

«Чума» сбрасывает противотанковые авиабомбы с кумулятивной боевой частью, прожигающие танк насквозь. Ил-2 уже успели показать себя раньше, и я видел, что происходит с танками и их экипажами после такого «гостинца». Теперь наша жизнь зависела от случая. Ничего не оставалось, как продолжать движение и надеяться на лучшее. В моей голове бешено закрутились строчки «Танковой песни», которые могли оказаться пророческими:

Я с трудом поборол желание выбраться к чертям из машины и бежать обратно в тыл.

Наверное, каждый из нас сейчас боялся такой участи. Бомбы падали со страшным свистом. Тонны вырванной ими при взрывах земли летели во все стороны. Все вокруг снова сокрылось в дыму и пыли, я практически ничего не видел. Тем более ничего не видел и Ланге.

– Продолжай движение! – крикнул я ему, одной рукой протирая очки, а другой крепко уцепившись за край командирской башенки.

Слева раздался чудовищный грохот, лицо обожгло мощной горячей волной, метрах в трех от нашего «тигра» пролетела башня соседнего танка. Она пронеслась в воздухе, будто и не весила несколько тонн. Пролети она чуть ближе, и снесла бы нас. Все произошло настолько быстро, что никто из экипажа этого не заметил, да я и сам минуту спустя сомневался, что такое могло произойти в действительности.

Другая бомба рванула справа, подняв в воздух и бросив на наш танк целый водопад земли. Ударь снаряд немного ближе, и я бы не удивился, если бы нас перевернуло, и мы, как поставленная на панцирь черепаха, барахтались, беспомощно вращая гусеницами.

Мы попали в тяжелую ситуацию. Одно меткое попадание авиабомбы – и нам всем конец. Такая «игрушка» может легко пробить «тигр» насквозь. Здесь, на равнине, мы были для советских летчиков отличными мишенями, и они не жалели для нас бомб. Единственное, о чем я сейчас молился, так о быстрой смерти. Лучше погибнуть мгновенно, чем гореть заживо.

Но и русским пришлось не сладко. Нам на выручку прилетели «фокке-вульфы». Они не уступали «Чуме» в вооружении и были так же хорошо бронированы спереди, но отличались большей маневренностью, а потому русские опасались вступать с ними в бой один на один.

Сквозь пелену дыма я видел, как «фокке-вульфы» начали выдавливать русские самолеты. Воздушный бой был яростным и жестоким. Вот один из Ил-2 загорелся, в секунду превратился в огненную комету и с грохотом врезался в землю. Рванули топливные баки, столб огня и черного дыма взвился вверх. Другой самолет развалился на наших глазах. Длинное крыло, выделывая в воздухе кульбиты, упало далеко позади нас.

Но и иванам удалось подбить один «фокке-вульф». Оставляя за собой длинный след, он с воем пронесся над нашими головами, пошел по большой дуге, постепенно снижаясь, и исчез из поля зрения. Оглушительный взрыв довершил его полет.

Русские летчики отступили, и мы могли продолжать движение, не боясь авиабомб. Я оглянулся и обмер: эскадрильи «Чумы» успели вывести из строя несколько САУ и танков, среди них «пантеру». Маловероятно, что их экипажи выжили. Я надеялся, что моего друга Отто сия кара миновала, да и застенчивый Бруно пришелся мне по душе.

Не успели мы перевести дух, как ударила русская артиллерия. Я забрался внутрь танка и закрыл люк. Карл Ланге показывал чудеса вождения, лавируя между воронками. В «тигр» несколько раз попали, но болванки отлетали от брони. Удары стучали по корпусу, гулом отдаваясь в ушах, но даже мало-мальского ущерба машине снаряды не причиняли.

Обстрел артиллерии тоже нанес некоторый ущерб нашим войскам. Я слушал переговоры командиров других танков, и временами до меня доносились искаженные помехами крики о том, что та или иная машина выведена из строя. Я боялся в одном из этих сообщений услышать голос Отто Рау.

Внезапно русская дальнобойная артиллерия прекратила пальбу, и это означало только одно – сейчас в контратаку пойдут их танки. Приказав Ланге сбавить скорость, я высунулся из люка и прильнул к биноклю. Даже на открытом участке местности из-за дыма и гари после разрывов авиабомб и снарядов видимость была отвратительной. И все же вдалеке я разглядел маленькие точки приближающихся русских танков.

«Тигры» нашей роты по-прежнему шли в авангарде. Мы замедлили ход и приготовились к стрельбе. Уже можно было различить отдельные машины. Особенно четко выделялись высокие, несуразные башни двух танков КВ-1. Они всегда были хорошими мишенями, и, несмотря на мощную броню, им редко удавалось подойти к нам достаточно близко, а потому их все реже можно было встретить на поле боя.