Михаил Серегин - Тайна черного ящика

– Алло! Полковник Воротников слушает.

Его голос раздавался так четко и громко, словно он был в соседней комнате, а не на другом конце России.

– Григорий Абрамович! – воскликнула я. – Здравствуйте! Не разбудила?

«Запомни! – сказала я себе. – Никаких вопросов о здоровье и никаких просьб беречь себя! Разговаривай, как с абсолютно здоровым человеком. Здравствовать ты ему уже пожелала. Этим и должно все ограничиться».

– Нет, Оля, – сказал Грэг. – Я рад, что ты позвонила. У тебя все в порядке?

«Чувствует, – подумала я, – что у меня далеко не все в порядке…»

– Почти, Григорий Абрамович, – ответила я. – Есть небольшая проблемка. Мне очень хотелось бы услышать ваше мнение о ней.

– Какая? – спросил он.

– Все та же самая, – ответила я, внутренне злорадствуя по поводу дежурных телефонистов ФСБ, которые наверняка прослушивали наш разговор. – Из-за которой мы с вами чуть не поссорились. Я, кажется, нашла ответ, но я знаю, что вам он не понравится.

– Когда кажется – креститься нужно! – сказал Григорий Абрамович очень раздраженным голосом. – Я уже говорил тебе, что я в этом деле – не советчик. И больше даже не спрашивай меня об этом.

– Да я и не об этом, Григорий Абрамович, – поторопилась я вставить, испугавшись, что он сейчас отключится. – Я думала, что вы подскажете мне, что делать? Кроме мыслей в голове, я ничем не располагаю. Мне нужно что-то реальное. А руки у меня связаны. Вы же знаете моего начальника. Если ему станет что-либо известно… Он засунет меня в такую дыру, из которой я до пенсии не выберусь и уж точно – ничего не смогу.

Я сделала паузу. Он молчал.

– Так что вы мне посоветуете, Григорий Абрамович? – спросила я еще раз.

– Если бы я был на твоем месте, я бы бросил все это, – сказал он наконец. – Но я здесь, хотя это и не самое лучшее место, которое я считаю для себя подходящим… Тебе нужно поговорить с Колей, он сейчас в Питере, звонил мне сегодня. Запиши его номер телефона…

Григорий Абрамович медленно продиктовал мне несколько цифр.

– С ним можно говорить более свободно, чем со мной, – сказал Грэг, явно, как я поняла, дразня операторов-телефонистов из ФСБ. – У него аппаратура получше. Расскажи все ему. Он фигура – не меньше твоего начальника. Сумеешь его убедить, значит, получишь от него приказ. Не сумеешь, заранее предупреждаю – заткни уши… А меня извини! Я не могу ничего сказать…

– Спасибо, Григорий Абрамович! – сказала я, с трудом удержавшись, чтобы не ляпнуть что-нибудь по поводу моих надежд на его быстрое выздоровление.

– Звони! – сказал он. – Я рад всегда тебя слышать, независимо ни от чего. Пока!

Он положил трубку, а я бросилась набирать диспетчера пограничной связи, чтобы тот соединил меня с Санкт-Петербургом.

Ожидая ответа диспетчера, я бросила взгляд в окно и увидела очень странную и обеспокоившую меня картину. Уже рассвело, но солнце еще не встало, и над островом стояли утренние сумерки, проясняющиеся с каждой минутой. Видно было не очень отчетливо, но я сразу же разглядела понурую фигуру Фимы Шаблина, бредущего к стоящему рядом с заставой вездеходу под конвоем какого-то человека в форме пограничника, которого я разглядеть не сумела.

– Что за черт! – воскликнула я и, ни секунды не раздумывая, бросилась к выходу.

По пути я чуть не сшибла с ног капитана Евграфова, который шел мне навстречу с пачкой каких-то документов в руках.

– Оля! – только и успел он крикнуть, когда я оттолкнула его со своего пути. – Что с вами?

Объяснять было некогда. Я уже слышала, что мотор вездехода заработал и стал набирать обороты.

– Что у вас есть из транспорта? – бросилась я опять к Евграфову. – Быстрее! У нас ни секунды в запасе!

– Вертолет! – ответил тот машинально. – А что, собственно…

– Быстро! – крикнула я, снова устремляясь к двери. – Летим!

– Куда?! – закричал он почти возмущенно, но тем не менее бросился за мной.

Пока он включал двигатель и раскручивал винт, я сидела радом с ним в кабине вертолета как на иголках. Единственное, что меня утешало, – солнце уже встало и видно становилось очень хорошо. С воздуха мы успеем засечь, в какую сторону повезли Шаблина. А уж догнать вездеход по воздуху – не проблема.

Евграфов поднял наконец машину в воздух, и мы сделали небольшой круг над окрестностями заставы.

– Вон они! – закричала я, показывая на вездеход, пробиравшийся между камней к бухте, в которой стояли около берега два катера.

– Да кто они, мать твою? – не выдержал Евграфов. – Это наряд едет сменяться. Сейчас катера на патрулирование пойдут.

Я растерялась.

– Фимку Шаблина на вездеходе увезли! – крикнула я Евграфову. – Сереженька, найди их, они Фимку убьют! Его уже второй раз арестовывают.

– Кто это его арестовывает? – спросил Евграфов, разворачиваясь в сторону горы Лысой. – Ты видела, кто его увез?

– Пограничник какой-то! – сказала я. – Или кто-то в форме пограничника.

– Понял! – буркнул Евграфов и нахмурился.

Вертолет быстро шел по направлению к горе. Как я ни вглядывалась в нагромождение скал под нами, но ничего не могла заметить. Никаких следов машины не было. Я расстроилась.

– Куда ты летишь? – с досадой крикнула я. – Мы так совсем их потеряем!

– Не потеряем! – мрачно ответил Евграфов. – На острове есть только одно место, где можно спрятаться, – лес на склонах Лысой горы. Все остальное просматривается как на ладони!

– Кому из ваших мог понадобиться Шаблин? – спросила я капитана пограничников.

– Из наших – никому! – ответил он. – Это точно. Ефим утром меня донимал, просил пустить его к тому старику, которого моряки подобрали. Да что там просил – требовал. Ты, наверное, знаешь, как он это умеет делать!

– Знаю! – вставили я.

– Я сначала отказывал, но потом сдался, – продолжал Евграфов. – Сам его отвел к начальнику внутреннего караула, приказал пропускать везде, ну, почти везде, так скажем. Но даже если бы он на стратегический объект напоролся, его не арестовали бы, просто выдворили бы, и все! Да он туда и не смог бы проникнуть…

– Какой еще стратегический объект? – спросила я.

– А откуда я знаю – какой? – ухмыльнулся капитан. – Мне об этом и знать-то не положено.

Он вдруг звонко хлопнул себя левой рукой по лбу и воскликнул:

– Ну и заморочила ты мне мозги со своим Шаблиным! Я же тебе нес документы, которые тебе из Москвы по факсу передали! Сейчас, подожди, они где-то у меня в кармане должны быть…

И он начал расстегивать нагрудный карман своего пятнистого комбинезона. Но тут я схватила его за руку, державшую штурвал, и заорала:

– Вон они! Смотри! Вон! У того обрыва горы, в соснах! Видишь вездеход?

Евграфов стряхнул мою руку со своей, потому что вертолет дернулся и сделал вираж, потом выровнял машину, поднял кверху дверь кабины и, перегнувшись из кресла пилота вниз, стал вглядываться в сосны с обломанными вершинами, торчащие на склоне горы.