Михаил Серегин - Тайна черного ящика

Признаюсь, он меня несколько озадачил. Оказывается, причины бедствия продолжают действовать! Вот и разберись с ними, как того требовал от меня Чугунков.

– Что же явилось причиной самого землетрясения, которое, как вы утверждаете, продолжается и сейчас? – спросила я.

– Это утверждают приборы, а не я, – улыбнулся геофизик. – А вот насчет причин – тут начинается область более или менее достоверных предположений. Наиболее распространенная версия – участки земной коры как бы наползают друг на друга и заставляют содрогаться многокилометровые пласты гранита или базальта. Сдвигаясь по разломам, те порождают сильнейшие землетрясения. Есть еще версия о постоянных, хотя и непериодических, колебаниях жидкого земного ядра, но это пока, скорее, из области фантастики.

– Еще один очень важный для меня вопрос, – сказала я. – С какой точностью и за сколько времени до начала можно предсказывать подобные землетрясения?

Семен Михайлович посмотрел на меня как-то очень странно и, слегка задумавшись, пробормотал:

– В этом нет никакого особого секрета, тем более для вашего ведомства. Я думал, вы полностью владеете этой информацией.

Теперь растерялась уже я. Он на что-то намекал, а на что – я понять не могла.

– Почему вы так решили, Семен? – спросила я его напрямик.

– Да потому, что я сам, лично, передавал все данные по этому вопросу вашему представителю… – ответил он мрачно. – Что-нибудь не так с нашей информацией?

– Не знаю… – сказала я. – Кому вы ее передавали? Вы уверены, что это человек из нашего ведомства?

– Я сегодня уже разговаривал с этим человеком, – ответил он и, помолчав, добавил: – Причем при вас беседовал…

«При мне? – оторопела я. – При мне он только докладывал на совещании, которое Чугун… Ну, конечно же! Он Чугункова имеет в виду! Но если это так, то я вообще ничего не понимаю! В чем же тогда смысл задания, которое дал мне Чугунков? Чтобы я по его следу прошла? Зачем?»

– Странный у нас разговор, – сказала я. – Вместо того чтобы давать ответы на вопросы, он, наоборот – рождает новые.

– Оля! – неожиданно оживился геофизик. – У меня тоже есть один вопрос, на который я никак не могу найти ответ. Хотя, может быть, этот вопрос меня вовсе и не касается. Но, с другой стороны, там была использована именно наша информация, в этом у меня нет ни малейших сомнений.

– Где там? – спросила я машинально, думая о своем, просто из привычки уточнять неясные мне места в любом разговоре.

– Я имею в виду – в том прогнозе, который дал по Курильскому региону ваш Министр в своем интерьвью, – ответил геофизик.

Я чуть не подскочила и не двинулась с места только потому, что постоянно контролировала свое поведение, чтобы не давать никакой лишней информации о себе. Это вошло у меня в привычку, ведь я прекрасно знаю, как красноречиво свидетельствует непроизвольная динамика тела о душевном состоянии человека.

– Вы уверены, что прогноз был составлен именно по вашим материалам? – спросила я.

– Как же я могу быть не уверен, когда Семен Михайлович…

Он посмотрел на меня и добавил:

– …ваш Семен Михайлович сам просил нас об этом и даже организовал финансирование наших работ из бюджета МЧС? Единственно, что мне непонятно, – как могли появиться такие грубые ошибки, которые прозвучали в его прогнозе? Если это результат уже вашей министерской обработки полученных от нас данных, то я просто отказываюсь дальше работать над этим проектом!

– Какие ошибки, Семен Михайлович? – спросила я спокойно, но это вовсе не свидетельствовало о том, что внутри у меня все столь же спокойно, как снаружи.

– Как это – какие? – переспросил он раздраженно. – Будто вы не знаете!

– Какие ошибки? – повторила я, и невесть откуда взявшийся металл прозвучал у меня в голосе.

Он растерялся и посмотрел на меня с удивлением.

– Хорошо, – сказал он, – я напомню вам, какие ошибки, хотя и не вижу в этом никакого смысла. Мы дали абсолютно точный прогноз – и об очаге землетрясения, и о его последствиях. Наша лаборатория пользуется самыми точными датчиками, установленными на дне Курило-Камчатского желоба. Отслеживаются многомесячные пространственные перемещения реперных участков земной коры, моделируется их поведение во времени. Мы близки к тому, чтобы совместно с американскими и австралийскими учеными создать обобщенную модель поведения тихоокеанского ложа на многие годы вперед и составить просто-напросто расписание землетрясений, что позволит избежать многих совершенно ненужных и бессмысленных жертв и материальных затрат. И вот, когда я передаю вашему генералу детально точные данные о предстоящем землетрясении за месяц – вы слышите! – за месяц до его возникновения, я вдруг слышу в интервью человека, который сам мне заказывал этот прогноз, что землетрясение произойдет в районе острова Парамушир у берегов Камчатки. Я просто… У меня просто дар речи отнялся! Я не хочу больше иметь дело с этим человеком! Я не знаю, как можно было перепутать Южные Курилы с Северными! Это полнейшая безответственность! И этот человек еще имеет наглость рассчитывать стать Президентом России!

Он замолчал, но сидел, раскаленный своим негодованием, словно пустой чайник на огне.

Признаюсь, он меня озадачил. Безответственность? Не-ет! Это не могла быть безответственность. Это могла быть только провокация! В этом я была уже просто уверена. И кто был ее заказчиком, тоже не трудно было догадаться. Но вот кто был исполнителем? Кто сумел изменить данные на пути от лаборатории до кабинета нашего Министра настолько, что Южные Курилы превратились в Северные? В этом мне и предстояло разобраться.

– И все же, Семен, – сказала я, хоть и понимала, что мой вопрос вызовет его раздражение. – Вы уверены, что отдали генералу Чугункову абсолютно точные данные?

– Да, я уверен! – ответил он резко.

– Мне жаль, что так случилось! – сказала я и вздохнула.

На душе у меня было очень противно. Передо мной сидел человек, который добросовестно выполнил свою работу с искренним желанием помочь нам, спасателям. И мы распорядились его информацией таким образом, что навсегда отбили у него желание с нами сотрудничать! Не могу же я ему объяснить, что где-то среди высшего руководства МЧС сидит человек, который намеренно исказил его информацию и поставил наше ведомство в глупейшую ситуацию. Особенно перед этими людьми, сотрудничество с которыми очень много для нас значит.

– Мы постараемся разобраться, каким образом землетрясение в прогнозе переползло на другой конец Курил, – пообещала я ему. – Возможно, тогда мы сможем объясниться и с вами. Пока же я могу сказать только одно – мне очень жаль, что так случилось.

На этой кислой ноте мы с очкастым геофизиком и расстались. Я уже вылезала из его вездехода, когда меня вдруг заинтересовала одна мысль. Я вновь сунула голову в вездеход и спросила: