Александр Маркьянов - Слепящая тьма [СИ]

Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду анна Мухаммадар-расул-уллах!..

Протяжный, заунывный напев муэдзина разбудил меня рано утром — скорее всего, было пять или шесть часов утра. Сколько именно — я не знал, часов не было не только у меня, но даже и у хозяина дома. Здесь жили не по часам — по времени намазов…

Комната, в которой меня поместили, была маленькой, теплой от жаровни. Выпрямиться в полный рост там было невозможно — слепленный из глины потолок был слишком низок. Я осторожно подобрался к двери, толкнул ее — не заперто! Можно уходить — только куда? И зачем?

Никто меня не держал. Весь день я провел в поселке — маленьком, всего то три десятка домов — обошел его весь, прогулялся по окрестностям. За мной следил мальчишка, видимо сын моего хозяина — живой, смышленый, лет семи — но делал он это явно только потому, что не хотел, чтобы гость свернул себе шею в опасном месте. Или по незнанию зашел, например, на женскую половину чьего то дома, что по местным меркам служило основанием для убийства. Оставалось ждать шейха. И я его ждал…

Шейх приехал только на третий день, под самый вечер. Машин здесь не было, поэтому услышав шум мотора я понял сразу — за мной. Мне предстояла одна из самых опасных шахматных партий в моей жизни — причем с достойным, чего греха таить, соперником. И ставкой в этой игре были не деньги — человеческие жизни…

Когда мы остались вдвоем — для нас освободили самую большую комнату в мужской части дома — шейх привычно уселся напротив меня на расстеленный ковер — метрах в пяти от меня, внимательно посмотрел мне в глаза. Дуэль началась…

— Я думаю… вам нет смысла скрывать ваше настоящее имя — Майкл Томас Рамайн. Итак — это ваше настоящее имя?

— Допустим… — осторожно сказал я.

— Господин Рамайн, вам нет смысла выдавать себя за кого-то другого. Вы уже прекрасно поняли, кто перед вами, такой подход не сможет сыграть ни одна разведка в мире. Вы — продавец, я — возможный покупатель. Что я должен сделать, чтобы вы поняли, кто перед вами…

В этот момент можно было идти напролом — заявить, что у меня есть некий товар — но переговоры я буду вести лично с Осамой Бен Ладеном. Но это сразу вызвало бы подозрения в моих истинных намерениях — на Востоке принято подозревать всех и вся…

— Поскольку передо мной только вы… переговоры можно вести и с вами. Другой вопрос… есть ли у вас достаточно денег, чтобы расплатиться за товар?

— Цена зависит от товара… — глубокомысленно изрек шейх — но прежде всего я хотел бы немного рассказать о вас. Признаюсь, я был очень удивлен, когда узнал, за что вас разыскивают. Ваш отец, будучи высокопоставленным американским разведчиком, заодно работал и на русских. Похоже, что и вы тоже…

— Это домыслы! — отрезал я.

— Домыслы — так домыслы. И, тем не менее — мне бы хотелось послушать про товар, который вы предлагаете.

— Это… некоторые материалы… запрещенные к гражданскому обороту…

— Конкретнее…

— Графит из реакторов. Отработанное ядерное топливо. Могу достать бериллий, но это сложнее. И дороже…

Шейх, чтобы потянуть время, крикнул хозяина дома, велел принести чая. Это было не совсем то, на что он рассчитывал — он почему то думал, что у кяфира есть обогащенный уран или того хуже — готовое «специзделие». Однако и радиоактивные материалы стоят дорого…

— Что такое бериллий?

— Редкий, тяжелый и очень дорогой металл, его цена устанавливается на граммы — так он дорог. Сам по себе чрезвычайно опасен. Бериллиевая оболочка на ядерном взрывном устройстве кратно увеличивает мощность взрыва. Если бериллий распылить в виде порошка — любой, кто вдохнет хотя бы малую толику — умрет от бериллиоза. Смерть мучительная — врагу такой не пожелаю. Про реакторный графит и говорить нет смысла — положить в обычную бомбу, взорвать — и большая территория окажется непригодной к жизни на столетия. То же самое с отработанными стержнями — помимо всего там еще не весь активный уран выгорает, остается процентов восемьдесят — восемьдесят пять. Можно обогатить. А можно — и в дело пустить…

— Признаться это не то, что я ожидал… — задумчиво проговорил шейх.

Принесли чай, как только посторонний человек вошел в комнату — мы оба замолчали…

— Чем богаты… — спокойно сказал я, отхлебывая из чашки черный, крепкий — до ломоты в зубах — чай — другого пока нет…

— Пока?

— Я работаю не один. Теперь я сам по себе. Пока ничего другого нет, в будущем если появится — те, кто покупал раньше, могут рассчитывать на то, что им новый товар будет предложен в первую очередь…

— Это хорошо…

Шейх напряженно думал. В конце концов, это — тоже неплохой товар, пусть и не такой как обогащенный уран. Ну и цена — на уран и на это будет разная. На каждый товар есть своя цена…

— Где находится товар?

— В одной из близлежащих стран…

— Конкретнее.

— Конкретнее — после получения денег.

Шейх улыбнулся…

— Не опасаетесь?

— Чего?

— Того, что вам придется сказать о местонахождении груза? Здесь есть мастера спрашивать человека о том, что он скрывает.

— Нет.

— Почему?

— Потому что местонахождение груза я не знаю. У меня есть компаньоны — это русские. Единственное что я знаю — расположение их лагеря. А они уже знают, где груз. В принципе — это их груз просто они не смогут продать его без меня.

Шейх непроизвольно вздрогнул. Он уже давно перестал бояться — слишком много всего видел, слишком много держал власти в этих уже старых руках. Слишком далеко были раскинуты сети братства, и слишком много людей в нем состояло. Братство всегда жестоко мстило за убитых а за убитого пира [47] Главу ордена. — расплатятся жизнью не только смельчак, дерзнувший поднять на него руку, но и вся его семья, все родственники. Но русских, воинов севера — шейх боялся. Слишком часто в беспокойных снах к нему приходила та ночь восемьдесят седьмого года — исполосованная трассерами, оглушенная взрывами, наполненная болью и ужасом. Слишком часто он вспоминал того шурави из разведывательно-диверсионной группы специального назначения — который не стал добивать его, уже искалеченного близким разрывом гранаты, решил, что Аллах заберет эту жизнь и без его помощи.

Русские были разными. Часть из них, что пришла на землю правоверных, были обычными пацанами, неопытными и неопасными, они даже стрелять как следует не умели. Таких было много. Но были и другие — они воевали жестоко и упорно, часто предпочитали смерть плену, они способны были на все что угодно — вызвать огонь на себя, остаться прикрывать отход остальных, обрекая себя на верную смерть, подорвать последней гранатой себя и воинов Аллаха, вести огонь из уже горящей БМП и сгореть там заживо, но вести огонь до последнего. Из всех людей на земле, шейх меньше всего хотел бы связываться с русскими…