Конрад Граф - Рэмбо под Южным Крестом

— Остановись, господин, и не двигайся, — предупредил Мьонге. Здесь стало опасно даже кричать. Там нет белого человека.

Наступила тишина.

— А где он, Мьонге? — наконец спокойно спросил Шаве.

— Я подарил его покровителю.

Мьонге нажал плечом на стояк, и раздался угрожающий треск. Сверху посыпалась земля.

— Мьонге, не делай этого! — закричал Шаве.

Выстрел был как удар грома. У Мьонге зазвенело в ушах. Он хотел что-то сказать господину, но услышал его быстрые приближающиеся шаги и всем своим телом налег на стояк. Он переломился, как спичка, верхний брус рухнул ему на голову, и Мьонге уже не слышал, как трещали опоры и верхний пласт мягко ухнул в пустоту. Штольня будто тяжело вздохнула и выбросила из себя густой клуб пыли.

Рэмбо успел отскочить назад и, споткнувшись обо что-то, сел на землю. Гвари подбежал к нему и остановился, тупо глядя на темную щель, оставшуюся от входа в штольню.

— Жаль Мьонге, — сказал Рэмбо, вставая. — Очень жаль.

Гвари молча повернулся и стал подниматься на отвал. Рэмбо догнал его, и они пошли напрямую через участок, уже не таясь, к дому Шаве, откуда доносились глухие удары ритмов.

Шаве не появлялся, и Жанна начала беспокоиться. Панамолям стало тесно в комнате, и они, толкаясь и натыкаясь друг на друга, вывалились во двор, оставив двоих лежать на полу. Жанна не знала, мертвые они или просто перепили. Она перешагнула через них, подошла к столу и по привычке хотела убрать посуду. Но вспомнив, что нужно уходить, перевернула стол на лежащих панамолей.

Дикие звуки из приемника били по барабанным перепонкам. Она хотела выключить его или ударить ногой, но раздумала и решила пойти вслед за Альбером, чтобы встретить его на участке и уже не возвращаться домой. Она выдвинула ящик буфета, взяла толстый бумажник с документами и деньгами и хотела засунуть его за корсет, но он не влезал. И тогда она нашла пояс, затянула его на талии и опустила бумажник за пазуху. Ей не хотелось ничего иметь в руках, чтобы не вызвать подозрений. Оглядев последний раз комнату, она вздохнула и вышла во двор.

То, что она увидела, заставило ее оцепенеть. Пять крокодилов широким кругом ходили друг за другом, низко пригнувшись, качаясь из стороны в сторону и размахивая длинными острыми ножами. Жанна хотела пересечь этот страшный круг, но когда оказалась в середине, крокодилы вдруг увидели перед собой жертву, которую нужно было принести нгандо-покровителю. Они стали медленно приближаться к ней со всех сторон. Жанна хотела закричать, но ужас перехватил ее горло. Когда крокодилам осталось до нее два шага, они сделали прыжок и вонзили в нее свои ножи. И Жанна только всхлипнула.

Рэмбо услышал этот всхлип, когда подбежал к изгороди. И тогда он резко свистнул. Двор заполнился полицейскими. Рэмбо стоял с Гвари у изгороди и смотрел, как парни Сандерса выворачивают пьяным панамолям руки и куда-то уводят, как доктор Ламбер, стоя на коленях, щупает пульс Жанны. Потом подошел Сандерс и, улыбаясь, крепко пожал руку Рэмбо и Гвари. Рэмбо отстранил его и подошел к Жанне. Она лежала на боку, неловко подвернув под себя руку.

— Странно, — пробормотал Ламбер, — она еще жива. Рэмбо, помогите мне освободить ее от этого… хомута.

Рэмбо вынул нож, разрезал платье вдоль всей спины и осторожно развязал шнур на корсете. Жанна сразу же обмякла, будто вздохнула. Рэмбо вытащил корсет, и вместе с ним выпал бумажник. Он поднял его и передал подошедшему Сандерсу.

Корсет я оставлю себе на память об этом приключении, — усмехнулся Рэмбо.

— Странная память об Африке, — пожал плечами Ламбер и, подержав руку Жанны, поднялся. — Все, господа. Теперь можно уносить.

Полицейские подняли тело и унесли.

— Сандерс, — сказал Рэмбо, кивнув головой на дом, — пусть поищут там, — двоих не хватает.

Он подошел к крокодильей шкуре, поднял ее за пасть и отрезал ножом голову.

— Это тоже на память, — сказал он. — Я обещал одному человеку выбить у крокодилов зубы и привезти ему.

— Вот это я понимаю — память! — одобрил Ламбер. — А то — дамский корсет! Фу!

— Кому что, — не смутился Рэмбо и, засунув корсет в крокодилью пасть, пошел к дороге.

Оставалось часа три до рассвета, когда Рэмбо и Гвари вошли в гостиницу синдиката.

— Джон, — сказал Гвари, — иди сам освобождай Пери. А я устал до чертиков. Искупаюсь и завалюсь спать. Когда вернешься, не буди меня. Иди, освободитель. Оставь крокодила, чего ты с ним таскаешься?

— Я хочу показать его Пери, — сказал Рэмбо и пошел на второй этаж.

У двери двенадцатого номера он остановился и трижды стукнул кулаком. Замок щелкнул, и он увидел перед собой совсем другого Пери — гладко выбритого, помолодевшего, в шелковом голубом халате.

— Боже, что это? — отшатнулся он, увидев перед собой раскрытую зубастую пасть крокодила.

— Это подарок вашему брату, — сказал Рэмбо. — Я обещал ему. Он прошел к столу к положил голову рядом со стопкой бумаг. Можно она тут полежит, сэр?

— Пусть полежит, — пожал плечами Пери и спросил: — Как я понял, можно уже не запираться?

— Вы правильно поняли, сэр. Мы с Гвари сделали свое дело и можем возвращаться по местам.

— И вы арестовали Шаве?

— Увы, сэр, — Рэмбо развел руками. — Шаве погиб в шахте, а обвалилась.

— Это ужасно, Пери помолчал, наливая в кофейник воду, и вздохнул. Значит, тайна наших алмазов похоронена вместе с ним?

— Сэр, — спросил Рэмбо, — управляющий так и не знает, что вы здесь?

— Конечно, ведь вы отключили у меня даже телефон, и я его так и не включал.

— Не могли бы вы пригласить его сейчас сюда? — спросил Рэмбо и вставил вилку в розетку.

— Если это нужно, пожалуйста, — Пери снял трубку и набрал номер.

Долго не отвечали, потом послышался сонный голос управляющего:

— Слушаю вас.

— Доброе утро, сэр, — сказал Пери. Не могли бы вы зайти ко мне?

Наступила пауза, наконец управляющий осторожно спросил:

— Простите, к кому это — к вам?

— Вы что, сэр, забыли уже меня? — улыбнулся Пери. — Это я — Пери.

— Пери? Господин Пери, где вы?

Можно было подумать, что управляющий бросится сейчас спасать своего начальника от банды людей-крокодилов.

— У себя в номере, — продолжал довольно улыбаться Пери. — Где же мне еще быть?

Не успел вскипеть кофе, как управляющий без стука ворвался в номер.

— Простите, сэр, — сказал он, растерянно глядя на Пери, — я думал, надо мной пошутили. Вы живы, сэр? Слава Богу!

Они обнялись, и управляющий окончательно убедился, что это действительно живой сэр Джеймс Пери.

— Рэмбо, — сказал Пери, — может быть, вы все-таки уберете эту гадость со стола? Я хочу вас угостить кофе.

— Это не гадость, сэр, — улыбнулся Рэмбо. — Очень даже не гадость. Я не знаю, правильно ли я поступил, но мне казалось… Впрочем, это уже ваше дело.