Пол Кристофер - Меч тамплиеров

К тому времени, как возвратились Пэгги и Вануну, Джон расчистил площадку двенадцать на двенадцать камней. Квадратные булыжники расходились веером от восьмиугольного. Кем бы ни был строитель, задумавший и выложивший пол, кое-что в геометрии он смыслил.

Пэгги и профессор принесли добротный набор инструментов, который Раффи, как истинный археолог, держал под рукой в багажнике «лендкрузера» просто так, на всякий случай. Геологический молоток, лопата с укороченным черенком, три совка, разного размера щеточки и кисти, а еще железки, вызвавшие у Холлидея устойчивую ассоциацию со стоматологическим кабинетом, и два мощных фонаря. А кроме того, Вануну притащил сумку-холодильник, забитую минеральной водой «Невиот», термос с охлажденным чаем и пластиковый судок с бутербродами.

— Вы хорошо потрудились, — сказал он, уважительно покивав.

— Я старался, — улыбнулся подполковник, смахивая пот со лба.

Профессор решительно раздал всем по бутерброду и уселся на фундамент церкви. Холлидей присел рядом, заглянул между двумя кусками хлеба и не сумел сдержать смешок:

— Где вы находите сэндвичи с ветчиной и сыром в Израиле?

— У меня есть свои источники, — подмигнул Вануну.

— Что будем делать дальше? — спросила Пэгги, отпивая из горлышка ледяной воды.

— Я, кажется, догадался… — ответил Холлидей, поднялся и с бутылкой подошел к центральному камню.

От вылитой воды поверхность булыжника потемнела, на ней проступили черточки, образовавшие рисунок.

— Будь я проклят… — прошептал израильский археолог, заглядывающий рейнджеру через плечо.

Два квадрата накладывались друг на друга и образовывали восьмиконечную звезду. В центре ее древние мастера выгравировали латинские буквы: Р и G.

— Что это? — охнула Пэгги, заглядывая через другое плечо.

— Звезда Лакшми, — объяснил Холлидей. — Ученые предполагают, что она символизирует восемь принятых в индуизме типов добродетели. Александр Македонский, прозванный Великим, привез этот знак из Индии, а позже вольные каменщики присвоили его себе.

— Это еще и арабский символ, — добавил Вануну. — Он ставится, как отметка, в конце каждой суры Корана. Кстати, несколько лет назад было сломано много копий, когда мусульмане захотели поменять клавиатуру на пишущих машинках и компьютерах. В западной раскладке используется шестиконечная звездочка, которую исламисты связывают со звездой Давида. Они требовали поменять звездочки на восьмиконечные.

— Какая глупость! — усмехнулась Пэгги.

— Таких глупостей хватает на Ближнем Востоке, — пожал плечами Раффи. — Могу сказать, что израильские учебники по математике не используют символа «плюс». А все потому, что он похож на крест — христианский символ. Вместо него вставляют знак подчеркивания. Да и у вас, насколько я знаю, не принято украшать рождественскую елку звездой Давида, несмотря на то что по рождению Иисус Христос был евреем.

— Мир погряз в глупости, — вздохнул Холлидей. — Именно из-за нее начинаются все войны.

— А что значит «PG»? — не унималась Пэгги.

— Понятия не имею, — ответил профессор.

— А я знаю. Вернее, догадываюсь, — сказал Холлидей.

На раскаленном камне вода быстро высыхала, рисунок исчезал.

— Ну так скажите! — потребовала журналистка.

— Pertansivit gladius. Пронзающий меч.

Вануну, присев около булыжника, принялся сноровисто работать двухдюймовой кистью и совком. Тщательно прошелся по всем восьми сторонам, вычищая набившиеся в шов песок и частицы земли. По случайности или по замыслу строителей между камнями не обнаружилось ни малейшего признака связующего раствора.

Подполковник налил немного воды в зазор. Она ушла без остатка.

— Интересно, — заметил Холлидей.

— Дайте-ка мне лом! — попросил профессор.

Пэгги вложила ему в ладонь затребованный инструмент. Археолог сунул плоский конец лома в узкую щель между камнями, надавил…

Булыжник приподнялся на дюйм. Вануну ловко переместил лом и снова налег.

Камень приподнялся еще на пару дюймов, и Холлидей заклинил его обломком известняка, не давая вернуться на место.

— «Обряд дома Месгрейвов», — сказала Пэгги, наблюдая за их стараниями.

— Прошу прощения? — не понял Вануну.

— Это из рассказов о Шерлоке Холмсе, — улыбнулся подполковник. — Дворецкий, служащий в английской семье, разгадывает код, заключенный в старинном обряде, который веками передавался от отца к сыну в семье его лорда. Он и его подруга, горничная, находят клад, закрытый плитой, поднимают ее рычагом. Но горничная, догадываясь, что ее хотят обмануть, заманивает дворецкого под плиту и выбивает подпорку. Там он и задохнулся…

— Оказывается, англичанкам нельзя доверять, — покачал головой археолог. Повернулся к Пэгги. — Надеюсь, вы не выбьете подпорку, когда я полезу под камень?

— Если вы не попытаетесь меня обмануть, — лукаво усмехнулась она.

— Давайте продолжим, — прервал их обмен любезностями Холлидей.

Они с Вануну взялись за камень.

— На счет «три»! Раз… Два… Три!

С трудом преодолевая тяжесть булыжника, они приподняли его, сдвинули в сторону и, не сговариваясь, уселись тут же, пытаясь успокоить дыхание. От напряжения руки подполковника мелко дрожали.

Пэгги заглянула в открывшееся восьмиугольное отверстие.

— И что там видно? — окликнул ее Холлидей.

— Лестница, — замирающим голосом ответила журналистка. — Каменная винтовая лестница.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — бормотала Пэгги, спускаясь вниз по ужасно узкой лестнице с опасно сглаженными ступенями, освещенной лишь лучом света от фонаря в руке Вануну.

В спертом воздухе витали запахи плесени, сырой земли и мокрого камня, плечи цеплялись за гладкие известняковые стены.

Проход становился все уже. Пэгги, казалось, чувствовала огромный вес скал над головой. Она дышала часто и глубоко, страдая от недостатка кислорода.

— По-моему, это очень плохая идея… — судорожно озираясь и поеживаясь, сказала журналистка.

— Вы всегда можете вернуться, — ответил Холлидей, не в силах сдержать улыбку, которую кузина, к счастью, не заметила из-за темноты.

Израильский профессор шагал первым с фонарем в одной руке и ломом в другой, а подполковник с геологическим молотком и вторым фонарем прикрывал тыл. Пэгги шла между ними, отчего еще больше ощущала тесноту.

— Вернуться? — язвительно процедила она. — И как, по-вашему, я это сделаю? Вы ведь загородили проход. Попробуй тут вернись… Кроме того, если бы я осталась наверху, то извелась бы, волнуясь о вашей судьбе.

— Как приятно, когда за тебя переживают! — рассмеялся Вануну.

— Насколько глубоко мы спустились? — раздраженно спросила девушка.

— Сто пятьдесят одна ступенька, — ответил Холлидей. — Я сосчитал. — Он быстро прикинул в уме. — Если принять высоту ступени за десять дюймов, то мы спустились под землю на сто двадцать пять футов.