Дик Фрэнсис - Пятьдесят на пятьдесят

— Но разве тебя это не бесит?

— Конечно, бесит. Но я в отличие от тебя не схожу с ума. А напротив, собираюсь поквитаться.

— Да это ты просто так говоришь.

— Кто они?

— Понятия не имею, — ответил он. — Какие-то громилы.

Поквитаться будет нелегко, если мы не узнаем, чьих рук это дело.

«Босс просил передать, — сказал один из громил. — Чтоб не смел больше влезать в стартовые расценки».

Что ж, можно сказать, уже зацепка. Скорее всего, это послание передала одна из крупных букмекерских контор. Они единственные, кто пострадал от проделок Луки и Ларри на скачках в Стратфорде. Но какая именно контора? Их в данном случае с полдюжины или около того, но лично я очень бы удивился, узнав, что одна или две из них прибегли к избиению людей на стоянке у ипподрома. И напротив, такое поведение могло быть присуще двум другим.

— Слышал, ты говорил с Лукой, — сказал Ларри. — О наших маленьких забавах.

— Да, говорил, — резко ответил я. — И от тебя никак этого не ожидал, Ларри.

— Ага, — кивнул он. — Наверное, мне не следовало лезть. Просто по горло сыт этой наглостью крупных корпораций, которые готовы прихлопнуть тебя, как муху. Я не хочу, чтоб меня выдавили с моего рабочего места. Они и на ипподромах поставили своих людей, тоже могут манипулировать расценками. Даже еще круче. Тут не только мы должны возмущаться; всем — зрителям, игрокам — это не по вкусу. Мы должны объявить им бойкот, вот что.

— Перестань, — сказал я. — Ты просто в облаках витаешь, раз вообразил, что игроки будут нас жалеть.

— Да, — кивнул он. — Наверное, ты прав.

Конечно, прав, как же иначе. Дед всегда говорил, что букмекеры вызывают не больше сочувствия, чем воры, пробравшиеся в дом. И те и другие пытаются отнять у людей деньги, только букмекеры делают это на законных основаниях.

Вообще-то я не совсем был согласен с дедом — ведь игра предполагает свободу выбора. Но мнение его разделяло большинство тех, с кем нам ежедневно доводилось иметь дело.

— Так что собираешься делать? — спросил Ларри.

— Это ты о чем?

— О том, чтоб поквитаться.

— Пока еще толком не знаю. Думаю, прежде всего надо выяснить, кто послал тех отморозков. Да, и вот еще что, Ларри. — Я заглянул ему прямо в глаза. — Чтоб никаких больше фокусов, понял?

— С чего это ты вдруг стал таким правильным? — усмехнулся он.

— Да с того, что всегда знал: не стоит ворошить палкой осиное гнездо. Надо выждать, разобраться и сделать все так, чтоб тебя больше не жалили.

— Ладно, — проворчал он. — Наверное, ты прав.

Ларри пребывал в угнетенном состоянии. Хотел в отместку отметелить тех, кто ранил его тело и гордость. Но стоит ли пробовать отметелить огромного и страшного медведя гризли? Можно и головы не сносить.

Нет, чтоб поквитаться, надо изобрести более хитроумный способ.

В конце дня на стоянке ипподрома Аттоксетер меня поджидал у машины мистер Джон Смит, как бы там его ни звали по-настоящему.

— Ничего лучше не придумал, чем ошиваться на стоянке у ипподрома? — с сарказмом спросил я.

— Завтра воскресенье, — произнес он, игнорируя мой выпад.

— Надо же, какое точное наблюдение.

— Оставь эти шутки, — заметил он. — Завтра твоя подруга возвращается из отпуска. И мне нужен микрокодер.

— Я не знаю, когда приземляется ее самолет, — сказал я. — Позвоню, как только свяжусь с ней.

— Уж постарайся, — угрожающе произнес он.

— Тебе следует обращаться со мной поласковее, — заметил я. — Иначе вообще ничего не получишь.

— Не нарывайся, — сказал он, и в голосе его звучала неподдельная угроза.

— Ты что же, мне угрожаешь? — спросил я.

— Думай что хочешь.

— Что ж, в таком случае должен предупредить: я не слишком хорошо реагирую на угрозы.

— Я бы посоветовал вам, мистер Тэлбот, — сказал он, — должным образом среагировать на эту.

От почти дружелюбного отношения, которое наблюдалось в прошлую среду, не осталось и следа. Очевидно, решил я, на мистера Джона Смита оказывается нешуточное давление. От него требуют результата.

Он резко развернулся на каблуках и ушел. Я пытался проследить, куда он направился, но Джон Смит вскоре затерялся в толпе валом валивших с ипподрома зрителей, и я так и не узнал, уехал ли он на том самом темно-синем «Форде», за которым я столь неудачно гнался.

— В чем дело? — спросил Лука, молча наблюдавший за этой сценой. Бетси стояла рядом с ним, и глаза ее были расширены от удивления и любопытства.

— Да ерунда, ни в чем, — ответил я и принялся загружать оборудование в машину.

— Нам это ерундой не показалось, — заметил Лука.

Я выразительно посмотрел на него, потом покосился на Бетси, в надежде, что Лука поймет и не станет обсуждать увиденное при своей подружке.

— А кто это был? — спросила она. — Похоже, не слишком вежливый господин.

— Да никто, — ответил я. — Просто хотел приобрести у меня одну вещь, и мы торговались. Вот и все.

Лука смотрел недоверчиво, потом покосился на Бетси, как бы давая тем самым понять, что все понял и не стоит обсуждать случившееся в ее присутствии. А вот до Бетси, похоже, никак не доходило.

— Что? — спросила она.

— Что «что»? — откликнулся я.

— Что он хотел купить? — не отставала она.

— Да ничего особенного, — ответил я. — Прибор, типа пульта дистанционного управления для телевизора. Все, проехали.

Она собралась задать еще какой-то вопрос, но тут ситуацию спас Лука.

— Куда пойдем сегодня обедать, Бетси? — спросил он, резко меняя тему.

— Что? — Она сердито взглянула на него.

— Куда пойдем сегодня обедать? — повторил он.

— Едем к моей маме, — резко ответила она.

— Ах, ну да, — кивнул Лука. — Совсем забыл.

И, садясь в машину, подмигнул мне. Уж кого-кого, а Луку никак нельзя было назвать забывчивым. Он никогда ничего не забывал.

Минут через десять я увидел в зеркале заднего вида, что Бетси снова нацепила белые наушники и слушает музыку. И дремлет, привалившись головой к окну.

— Бетси, будь добра, передай мне салфетку, — не слишком громко произнес я.

Она не шевельнулась.

Лука обернулся к ней.

— Оставь ее в покое, — сказал я.

— Так, значит, этот человек хотел забрать у тебя считыватель кодов, который ты мне показывал? — тихо спросил Лука.

— Да, — ответил я. — Назвался Джоном Смитом, но лично я сильно сомневаюсь, что это настоящее его имя. Сказал также, что работает на Австралийский комитет по скачкам.

— Так почему ты не отдал ему этот приборчик? — спросил Лука.

— Сам не знаю, — ответил я. — Не доверяю ему по некой пока что непонятной причине. Вот и солгал, сказал, что отдал подруге, которая уехала в отпуск.

— Мило, — саркастически заметил Лука. — И куда же именно?

— В Грецию, кажется, — ответил я. — Точно уже не помню. Сказал ему, что она вернется в воскресенье. Получается, завтра.