Дик Фрэнсис - Пятьдесят на пятьдесят

— Она? — он почти уже хохотал. — Лучше скажи, где ты сам-то раздобыл этот приборчик?

— Мне его дали, — ответил я.

— Кто дал?

— Один человек из Австралии.

— Но не Джон Смит?

— Нет. Другой человек, тоже из Австралии.

— И с ним у этого Австралийского комитета связаны какие-то интересы?

— Именно.

— Так кем он был, этот твой другой человек из Австралии? — не унимался Лука.

— Просто один человек, и все, — уклончиво ответил я.

— Стало быть, этот таинственный австралиец отдал тебе считывающее устройство, а их комитет по скачкам хочет его вернуть?

Звучало неубедительно, даже для меня.

— Да, — ответил я.

— И он принадлежит им?

— Не знаю.

— Почему бы тебе не спросить того таинственного человека, который отдал его тебе?

— Не могу, — ответил я. — Его больше нет.

— Уехал обратно в Австралию?

— Не совсем, — сказал я. — На самом деле — куда как дальше.

— И ты собираешься отдать прибор человеку, который подходил к тебе на стоянке? Этому Джону Смиту? — спросил Лука.

— Можно, конечно, и отдать, — сказал я. — А ты как думаешь, стоит?

— Ну, он ведь не твой, верно? Так почему бы и не отдать? И еще мне почему-то кажется, когда он в следующий раз придет за ним, можешь схлопотать кулаком по физиономии и по животу ботинками со стальными набойками. Это если откажешься. По всему видно, тип готов к решительным действиям, — добавил Лука.

— Да, наверное, ты прав, — сказал я. — Но что-то мне здесь не нравится. И еще думаю, что отдать микрокодер — это все равно что отдать козырную карту.

— Микрокодер? — переспросил Лука.

— Ну, так он его называет. Но мой отец называл считывателем чипов.

— Твой отец? — удивился Лука. — Но я думал, он умер.

— Умер, — сказал я, не вдаваясь в подробности. Совсем забыл, что не говорил Луке о том, что мужчина, убитый на стоянке в Аскоте, был моим отцом. Лука же всегда считал, что мой отец давно умер и что меня вырастили бабушка с дедушкой.

— А как же вышло, что твой отец знал об этом микрокодере? — спросил он.

— О, это долгая история, — сказал я, стремясь уйти от скользкой темы.

— Но и путь у нас тоже не близкий, — заметил Лука.

— Да, но времени все равно не хватит.

— Так что у нас дальше? — спросил Лука.

— Завтра и в понедельник выходные, а во вторник вечером Таусестер, — ответил я.

— Да нет, — раздраженно перебил меня он. — Что с этой штуковиной, микрокодером?

— Ты лучше скажи вот что. Трудно изготовить в точности такой же? — спросил я.

— Не знаю, — ответил он. — Насколько я помню, это радиопередатчик, концентрирующий радиосигнал в точке, где используются чипы. Так что вроде бы не слишком сложно.

— Можешь изготовить? — спросил я.

— Знаешь, я не слишком хорошо в этом разбираюсь, — уклончиво ответил он.

— Ладно, не бери в голову, — быстро вставил я. — Просто думал, можешь ты или нет.

— Вообще-то, наверное, смогу, — сказал он. — А если не получится, какой-нибудь хулиган-малолетка из клуба запросто соорудит. Они прямо волшебники, когда речь заходит об электронике. Один из них даже изготовил устройство, чтоб обмануть полицию. Заставить их думать, будто он торчит дома с электронным браслетом на ноге. А сам в это время всю ночь вскрывал чужие автомобили. Сказал, что лучшего алиби у него никогда не было и быть не могло. Даже на копов произвело впечатление.

— Ну а как они выяснили? — спросил я.

— О, эти ребята чертовски умны, когда речь идет об электронике, — ответил он. — Но во всем остальном сущие тупицы. Этот идиот вскрыл полицейский автомобиль без спецзнаков, припаркованный прямо у полицейского участка. И все его манипуляции зафиксировала камера слежения.

Я рассмеялся.

— Почти так же глупо, как недавняя история с банковским грабителем. Он написал свои требования на обратной стороне чека, вырванного из своей же чековой книжки, где значилось его имя. Было напечатано, прямо вверху.

— Хорошо, что злодеи и грабители глупы, иначе все бы мы стали жертвами, — со смехом заметил Лука.

— Ну, далеко не все они такие уж тупицы, — уже серьезно заметил я. — Просто мы никогда не слышим об умных, потому как они не попадаются.

— Тоже верно, — сказал он.

Слова о том, что кто-то не попался, напомнили мне о пачке банкнот, спрятанных в буфете под лестницей. Чьи это деньги? Для кого предназначены? Может, для оплаты услуг мистера Близко Посаженные Глазки, который убивает лошадей? Или же это его доля за участие в страховом расследовании? Как бы там ни было, но они не мои, пусть даже я унаследовал их после смерти отца, поскольку находились деньги в его багаже.

— Так тебе нужно соорудить копию этого микрокодера? — спросил Лука, вернув меня к реальности.

— Не совсем так, — ответил я. — Просто вдруг задумался над тем, почему так важно для Джона Смита вернуть именно этот, когда ты утверждаешь, что любой мало-мальски сообразительный малолетка может изготовить в точности такой же.

— Но для того, чтоб сделать копию, нужен образец, — заметил Лука. — К тому же надо точно знать частоту, чтоб правильно настроить.

— А это сложно? — спросил я.

— Нет, если у тебя имеется оригинал, — ответил он. — Но гораздо трудней, а, скорее всего, и невозможно, если его нет.

— Тогда получается, наш Джон Смит, или как его там, так стремится завладеть оригиналом просто потому, что у него нет доступа к аналогичному устройству? — спросил я. — Но не кажется ли тебе, что Австралийский комитет по скачкам должен иметь доступ к любым необходимым им ресурсам? Наверное, поэтому я ему не доверяю. Что-то тут не так.

— Так это означает, что ты ему не отдашь? — усмехаясь, спросил Лука.

— Нет, — ответил я. — Зато почти убежден, что, если отдам, он применит его в неблаговидных целях.

— А это может быть опасно, — с улыбкой заметил Лука.

— Думаешь?

— Да, почему нет? Жизнь вообще опасная штука.

«Это еще вопрос», — подумал я.

Софи вернулась домой в понедельник. Приехала и ее младшая сестра Элис, пожить в доме на Стейшн-Роуд и помочу в случае необходимости.

— Но мне не нужна никакая помощь, — сказала Софи.

Однако оба мы понимали, что нужна. Разница между жизнью в больнице и дома была огромна. И не только потому, что здесь некого было позвать на помощь, просто поболтать, выслушать слова утешения, когда я уезжал на скачки.

Элис в этом смысле была незаменима. Живая, энергичная, любящая и своенравная. Сам я искренне любил ее, но переносил только в малых дозах. Для мужчины одной недели бурной активности в доме вполне достаточно.

Элис приехала из Суррея в воскресенье рано утром и сразу принялась сокрушаться по поводу состояния дома. Ахала и ужасалась, увидев паутину в ванной и остатки еды в самых дальних и укромных уголках холодильника. И буквально через секунду извлекла откуда-то пару ярко-желтых резиновых перчаток и принялась наводить порядок.