Ник Кварри - Дон умер! Да здравствует Дон!

— Как, по-твоему, он воспримет это?

— Я не знаю. Ему это не понравится, в этом можно не сомневаться.

— Он должен отменить свой приказ о действиях против нас.

Джонни Трески немного подумал.

— Да, я думаю, он сделает это. Он привязан к своему брату и не захочет, чтобы вы его убили.

Новая мысль пришла Тони в голову.

— Что ты скажешь, если мы поменяем пленников?

— Что ты имеешь в виду?

— Если мы будем тебя держать в заложниках, а к Диморра отправим Митча?

— Ты шутишь? Он даже не вздохнет, если меня убьют.

Тони улыбнулся.

— Я так и думал. Ты не очень-то ценишься им как зять, я слышал. Он позволяет своей дочери наставлять тебе рога. Ведь так,

Джонни?

Трески едва сдерживался от злости.

— Тебе лучше быть с нами, — спокойно сказал Тони.

— С вами? — Трески удивленно посмотрел на него. — Если бы ты и твой брат поверили мне!

— А где ты будешь, если твой тесть умрет? Сердечный при ступ — не шутка. Может скоро умереть. Завтра, на следующей неделе, через год. Что ты будешь делать, если Рилей потребует оплатить твои долги? Диморра оставит тебе что-нибудь по завещанию?

Трески с горечью рассмеялся. Тони кивнул.

— Понял, что я имею в виду. С нами у тебя будет лучшая доля.

Ты нам нужен.

Тони не ждал ответа. Он видел, что Трески думает над его словами, и этого было достаточно. Он посмотрел на него и встал.

— Ты считаешь, что они пойдут на это? — спросил Диморра. —

Считаешь, что они могут убить Митча?

Митч был прав. Они были в беде. Если бы они убили Диморра, то было бы горячо, но они смогли бы выкрутиться. Случайность спасла Дона Анджело, а эти трое знали, что они пытались убить его в Майами, который был «безопасным городом».

Убивать этих троих сейчас не имело смысла. Не надо было иметь большого ума, чтобы понять, кто это сделал, а реакция со стороны мафии была ясна.

Тони направил на них кольт.

— Руки на автомобиль, живо!

Митч поколебался немного, потом присоединился к двум остальным.

— Не делайте глупостей, у меня в засаде еще парень с винтовкой, — сказал Тони.

Он быстро их обыскал, забрал пистолеты у Лазетти и Трески. У Митча оружия не было.

— Ключ от дома.

Митч подал ключ.

— Заходите в дом.

Открыв дом, он зашел внутрь и включил свет. Митч, Лазетти и Трески последовали за ним, охраняемые Капуто, Фрэнком и Сабатини.

Они вошли в современную гостиную. Тони посадил пленников на диван с руками на коленях. Он посмотрел на телефон.

— Есть еще аппараты в доме?

Митч кивнул.

— На кухне и пара наверху, в спальне.

Тони вышел на кухню и закрыл за собой дверь. Он знал, что ситуация неважная и каждая минута ухудшала ее. Он заставил себя быть спокойным.

Сначала звонок в больницу. Он спросил про Анджело Диморра. Ему ответили.

— Сожалею, — сказала сиделка отдельной палаты, — мистер

Диморра не может ни с кем говорить. Может быть, если вы позвоните через час или позже.

— Как его состояние?

— Сожалею, но не могу давать такие сведения по телефону.

Тони положил трубку и по междугороднему связался с братом.

Вине молча слушал, пока брат рассказывал о неудаче.

— Может быть, — сказал Тони, — он умрет сам, без нашей помощи. Но я так не считаю. Начинаю верить, что правду говорили, будто этого мафиози убить нельзя. Одно ясно, Вине, что мы в кипятке. Глубоко.

— Глубже, чем ты думаешь, — ответил ему брат. — Кто-то взорвал нашу строительную компанию.

Тони сжал пальцами телефонную трубку.

— Большой ущерб?

— Около семидесяти тысяч.

— Сукины дети!

— Это больше, чем мы можем сейчас вложить. У нас нет таких денег. Страховка даст меньше половины.

— Кто этот мерзавец? Кто это сделал?

— Не представляю. Но дело не в этом. Ведь приказ отдал

Диморра. И я вынужден выполнить их требования, чтобы сохранить остальное имущество.

Тони секунду молчал, потом сказал:

— У меня есть идея, Вине, — и он выложил свою мысль.

Это было удивительно просто. Настала очередь Винса задуматься.

— Я не знаю…

— Ты имеешь что-нибудь лучше?

— Нет, — снова пауза. — Хорошо, мы попробуем это. Даже если это не сработает, в худшей беде, чем сейчас, мы не будем.

Тони повесил телефонную трубку и позвал Фрэнка. Волнуясь, он рассказал ему о взрыве компании и о своем плане. Фрэнк долго думал, наконец сказал.

— Я не вижу ошибки ни в одном пункте, думаю, это должно помочь.

Вине Фарго был в задней комнате на Келси-стрит, когда зазвонил телефон. — Да?

— Вине?

— Да. Кто это?

— Джонни Трески. Тони сказал, чтобы я позвонил тебе, когда повидаюсь с Анджело.

— Ну?

— Я видел его. Он согласен. Вы не убиваете Митча и Лазетти,

он не трогает вас. Он кому-то позвонил. Я не запомнил номер.

Он сказал, чтобы вас не трогали.

— Хорошо. Скажи Диморра, что мы верим ему.

— Все в порядке, Вине. Тони говорил тебе, что предлагал мне перейти на вашу сторону?

— Нет, — насторожился Вине.

— Ну, я этого хочу.

— Да?

— Да. Я не думаю, что Диморра долго протянет. Он в плохом состоянии, по-настоящему. Если он и выкарабкается, это будет наполовину человек.

— Это плохо!

— Ты шутишь?! Это значит, что ты победил! И я хочу быть на стороне победителя.

— Это естественно.

— Я дам тебе немного больше новостей. Он приказал передать

Рилею, чтобы семья прекратила вести операции. И он просит комиссию Донов нажать на тебя, чтобы ты отпустил Митча. — Трески колебался. — Так я с вами, Вине?

— Я не знаю. Ты останешься там или возвращаешься сюда?

— Возвращаюсь домой.

— Тогда позвони завтра, и я скажу тебе. Сначала мне нужно переговорить с Тони.

Через пять минут телефон зазвонил опять. Это был второй звонок из Майами, на этот раз от Сабатини.

— Тони на пути домой, перед отъездом он просил найти парня,

чтобы позвонить Диморра в больницу.

— Хорошая идея.

— У нас новости: доктор потребовал для Диморра кислородную маску, он в плохом состоянии. Доктор запретил все звонки к Диморра. У него дежурит специальная сестра.

— Отлично, — Вине не был удивлен.

— Могу я возвращаться домой?

— Да. Боже, я чувствую себя, как парень, упавший в навозную яму и почувствовавший запах роз.

Сабатини засмеялся и повесил трубку.

Впервые за эти сутки Вине улыбнулся. Казалось, что Трески говорит правду.

Патриция Трески лежала на мужчине в кровати и старательно обрабатывала его всем, что имела: губами, зубами, языком, пальцами, грудью и растрепанными волосами. Он устал после двух первых раз, но стал чувствовать желание вновь. Он не очень помогал этому. Она делала все, что знала; а знала она много.

Все вокруг говорили, что дочь Анджело Диморра — нимфоманка. Она, без сомнения, была сексуальным агрессором. И у нее никогда не было недостатка в жертвах. В свои двадцать четыре года Пат имела маленькое девичье личико и отличную фигуру.