Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

Штабной сержант шевельнулся, осоловело посмотрел, сел.

— Тихо, — прошипел Палавек. — Одно слово, и я на прак­тике научу тебя одному из способов умереть.

Он спеленал говоруна нейлоновым буксирным тросом, найденным в багажнике «форда-триумфа», стоявшего ближе всех в ряду машин. Сделал кляп из махровой салфетки, на­шаренной в перчаточном ящике, заткнул парню рот и пере­валил его в багажник.

В ночном небе над ними прошли самолеты.

Поднимая руку к крышке багажника, Палавек перехватил испуганный взгляд штабного сержанта. Сказал:

— Сейчас сбросят смертоносные контейнеры с «желтым элементом». Так что простудиться не успеешь...

Саднило голень, расшибленную, когда он катился вниз с Дой Сутхеп сквозь колючий кустарник. Правая кисть рас­пухла. Левое предплечье кровоточило. Агент из оцепления, стреляя наугад, задел...

Если бы он знал, что у них приказ стрелять на поражение, сразу, он никогда бы не позволил Типпарат выйти из мондопа в его одежде. Удача, удача всей жизни, что в нее не попали. Сумеет ли убедить полицию, что ее заставили пере­одеться и под дулом парабеллума погнали из мондопа? Те­перь он не имел права на ошибку, даже на малейшую, и провалить дело, за успех которого Типпарат Типпи, шла на смертельный риск. Если выживет, если он выживет...

Ботинки с брезентовым верхом жали. Палавек надрезал кинжалом кожаные носы. Пальцы высовывались, но в тем­ноте сходило. До встречи с Цзо оставалось меньше получаса.

На пересечении Рачждамнен-роуд с западной стеной ци­тадели Палавек помахал армейскому «джипу». Перед лейте­нантом рейнджеров в бортовой защелке торчал карабин М- 16. В каске, зажатой между бутсами, грудились помидо­ры. Свет приборной доски выхватывал срезанный подборо­док с редкими волосками и нагрудную нашивку с обозначе­нием разведотдела. Блеснули очки. Палавек поднял ладонь к шляпе.

— Штабной сержант Креанг, господин лейтенант. Рота прожектористов.

— Вижу. Что нужно?

— Если по пути, помощи. Нуждаюсь в перемещении в район бараков Кавила, в расположение транспортного отде­ла...

Дремавший на заднем сиденье солдат в голубом берете, пахнувший потом и рыбным соусом, на поворотах навали­вался жирным боком на Палавека.

Фонарики цветным прямоугольником обрамляли дверь «Джимкхан-клуба». Овальная площадка перед заведением едва освещалась. В углу ее проглядывалась серым пятном палатка детоксикационного поста.

«Крайслер-ньюйоркер» подъехал не от центра, со стороны моста Манграй, а по дороге с вокзала. Медленно сделал круг по площадке, высвечивая фарами штабель носилок, сани­тарную машину, мотоциклы, бугорки спальных мешков с солдатами, груды противогазных коробок. Две Палавек по­добрал для себя и Цзо.

Машина притормозила у входа «Джимкхан-клуба». Цвет­ные фонарики отразились в лакированном крыле.

В небо с шипением пошли зеленые ракеты. Их запускали от палатки с пятисекундным интервалом. Словно по сигналу атаки, Палавек, надев противогаз, в несколько прыжков ока­зался у перламутровой машины. Застучал костяшками пальцев о стекло со стороны водителя, приткнувшись к окну так, чтобы явственно различались форма и противогаз.

Водитель нажал кнопку управления стеклом. Едва оно утопилось, Палавек ударил водителя в темя рукоятью «беретта-билити», одновременно другой рукой поднимая кноп­ку блокировки дверей. Выдернул водителя и сбросил вниз. Ринулся внутрь машины, ударившись больно о руль. Пере­гнувшись, утопая коленями в податливом подлокотнике, ткнул парабеллум в лицо Майкла Цзо на заднем сиденье. Подняв нижнюю часть маски, сказал по-английски:

— Майкл Цзо, шевельнетесь — я пристрелю вас. Вот противогаз. Наденьте и переберитесь, не выходя из машины, на сиденье водителя. Вы отвезете меня в район подстанции на окружной. Там выберете для себя место умереть...

В салоне отвратительно запахло.

— Сколько вы хотите за мою жизнь, господин Палавек?

— Цена одна. Ваша жизнь... Перебирайтесь за руль.

— Есть другая жизнь, которая стоит дороже.

— Чья же?

— Того, кто приказывал мне действовать...

«Крайслер-ньюйоркер» с автоматической коробкой пере­дач бесшумно и мягко катил по асфальту. Если бы не мель­кание темных контуров домов и редких фонарей, можно было подумать, что они не двигаются.

У моста Наварат на реке утюгами лежали два монитора. Пост скаутов просветил машину прожектором. Палавек при­жал к паху Цзо «беретта-билити». Приметив форму и проти­вогазы, патруль приветственно помахал.

— Поворачивайте к этому человеку, — сказал Палавек.— Только помните: попытка оторваться — пуля...

«Отсрочку выиграл, — подумал Цзо. — Два выстрела у него были в Бангкоке. Звонивший во время осады мондопа комиссар сказал, что четыре он сделал в Ват Дой Сутхеп. Значит, в обойме его тринадцатизарядного осталось семь патронов. Удалось бы их вытянуть... Не следовало бы выез­жать, зная, что Палавек вырвался из мешка... Соблазнитель­ная бесовка оказалась подсадной...»

Досада и страх вновь переполнили его. Он не владел со­бой. То, что случилось с желудком, едва он узнал в сержанте с противогазами Палавека, продолжалось. Может, помог бы стакан виски.

Цзо вел машину, не замечая дороги. Семь патронов... Виски... Клятва под противоправным нажимом... Он не мог бороться с силой. Страх парализовал и волю, и опыт.

Полыхнула в темном небе кроваво-красная надпись гос­тиницы «Токио». На Лой Кро-роуд, на углу парка, в середине которого высвечивались стилизованные под пчелиные соты окна гостиницы «Чианг Инн», пришлось пережидать, пока вытянется в направлении квартала административных служб колонна скаутов и рейнджеров в противогазах. Шли вразброд, потеряв ногу. Разведывательный взвод двигался кошачьим шагом, полупригнувшись. Показушничали...

Цзо теперь и стошнило на руль. Он безостановочно икал. Страх гангстера подбадривал Палавека. Он предвидел охран­ников на пути к главному воротиле. У него оставалось девять патронов. Один — Майкла Цзо. Восемь — на полную битву... Противогаз не предохранял от мерзости, которой пропах салон.

Палавек вылез из «крайслера-ньюйоркера» вслед за Цзо, в ту же дверь, передвинувшись со своего сиденья, утопая солдатскими бутсами в его мякоть. Противогазы они стяну­ли. Бой в позументах и аксельбантах, вышколенно не заме­чая мокрых штанов Цзо, подался услужливо к ним. С дивана у ручейка, омывавшего холл гостиницы между кадками с пальмами и кустами, выдавились, привстав, полупоклоном отметились у Цзо трое в кремовых смокингах. Верхушки деревцев, растущих из пола, перехлестываясь, упирались в зеркальный потолок, в котором отражались ручей с черепа­хами и цветными рыбками, вся растущая зелень и белые суматранские попугаи в вольере.