Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть

Теперь он глубокий старец и поэтому вправе упрекнуть соотечественников за погрязание в эгоизме и себялюбии. И все же, и все же... Он, Чан Ю, бывший генерал Син Шинвэнь, десятилетиями упорных трудов собрал разрозненные зем­лячества и соперничающие предпринимательские группи­ровки в нечто целое. Заложена первоначальная финансовая основа... Цзо рвет на себя первенство по наущению из Аме­рики. Он тянет руки к змее, которую не укротит. Чтобы сохранять влияние, нужно упорно работать, даже во сне. Едва преодолеваешь одно осложнение, возникает другое. Равнове­сие на тонкой, рвущейся, не имеющей конца проволоке — вот что такое власть. Передышка приходит как свобода к рабу — с поражением или смертью.

Конфуций настоятельно рекомендовал следить за речью. Он указывал, что лучше слишком недоговаривать, чем гово­рить слишком. Великий учитель предписывал, слушая — слушать сосредоточенно, объяснять внятно и неторопливо...

Что кричит на каком-то языке отщепенец Майкл Цзо, про­давшийся заморским варварам? Отчего он так унижается перед этим Йотом, морским пиратом, возомнившим себя и на самом деле адмиралом Южных морей?

Палавек выстрелил в Чан Ю, когда торговец опиумом, бывший генерал, Самый старший брат «Союза цветов дра­кона» и полновластный вершитель судеб хуацяо мог бы счи­таться мертвым и без того. Сердце его остановилось на во­семьдесят пятом году жизни.

Вломившийся охранник в падении, не разобравшись в обстановке, успел несколько раз попасть в Цзо. Палавеку пришлось стрелять в охранника, повернувшего автомат в его сторону.

Цзо, раненный, откатился за кресло Чан Ю и там нажи­мал кнопки сигнализации. Если нижние охранники успеют, он — спасен.

Свет в помещении вырубили. За окном выли сирены воздушной тревоги. Согласно плану маневров, электростан­ция отключила энергию. Но свет зажегся вновь. Дизельный движок гостиницы «Чианг Инн», администрация которой могла себе позволить не считаться с причудами армии, дал ток.

Цзо в комнате не оказалось. Через дверь в коридор, минуя Палавека, уйти он не мог. Потайной выход?

Из лифта, едва раздвинулись створки, охранник в "смо­кинге выпустил очередь вдоль коридора. Палавек втиснулся в проем двери. Выставил руку и трижды выстрелил на топот. Падение тела...

Близ алтаря предков приметилась щель. Палавек пинком распахнул вход во внутренние покои Чан Ю.

Всемогущий богач жил в помещении, обставленном, как деревенская; хижина. Дощатый стол. Деревянная, вытертая до блеска кровать без белья. Сундук для посуды, сундук для бумаг и сундук для одежды. На подставке — бронзовый бюст Конфуция, который Майкл Цзо бросил в голову Палавека. Возможно, из-за этого выстрел от бедра, навзлет, оказался неудачным. Пуля сбила бронзовую цаплю с ног, припаян­ных к спине бронзовой черепахи. Символ долголетия — ты­сяча лет цапли и десять тысяч лет черепахи — рухнул под ноги Цзо. В растерзанном вечернем пиджаке, вылезшей из загаженных штанов разодранной сорочке, с серебряным замком, болтавшимся на цепочке, округлив ротик, нагнав складки на лбу, расставив короткие ноги, Цзо нащупал левой рукой вторую цаплю.

— Щелкните пушечкой в последний раз, господин Йот, — сказал он, обводя губы по кругу языком. — Вы неплохо пора­ботали моим подарочком. Мягкий спуск, не так ли? Тринад­цать мягких нажимов, не так ли?

Пятясь, Палавек вытянул Цзо на середину комнаты. Фор­менный расстрел.

Дядюшка Нюан знал, что делал, когда подменивал пара­беллум. Один патрон оставался и сверх надобности.

Он прислушался. Движения ни в приемной Чан Ю, ни в коридоре, ни у лифта не слышалось. Значит, больше снизу не поднимались. Похоже, полиция прибыла уже в «Чианг Инн», нейтрализовала людей Чан Ю и принимается за дело сама?

Полиция — лейтенант Рикки Пхромчана и сержант Чу­ доч Уттамо — дала Палавеку возможность усесться в «крайслер-ньюйоркер» у входа в «Джимкхан-клуб». Чудоч дивился выдержке шефа, объезжая выброшенного на асфальт водите­ля. Бандит, успевший по пути из Ват Дой Сутхеп до бара переодеться в военную форму, минуту-две представлял пре­восходную мишень. Следуя в ста метрах за роскошным ав­томобилем, освещавшим габаритными огнями половину улицы, сержант притормозил у гостиницы «Чианг Инк». Подъезжать ко входу шеф тоже не позволил.

— Пусть разберутся, Чудоч. Дадим им время, — как-то неуверенно и раздумчиво сказал лейтенант. — Они стоят Друг друга...

Рикки жевал бетель. Чудоч порывался в бар гостиницы выпить колы. У него сохло от волнения и злости во рту. Подумать только: жулик подставил Типпи, чистую, благо­родную, трудолюбивую, никому и никогда не причинявшую малейшего зла девушку, под их пули!

Когда откуда-то, примерно с восьмого этажа глухо донес­лось «такание» пистолетных выстрелов и потом погромче отработал автомат, они вкатили пикап почти в вестибюль. Двое в светлых смокингах, доставшие было «Узи» из-под дивана, на котором сидели, разглядев высоко поднятый сер­жантом полицейский значок, без разговоров подняли руки.

— Если пойдут тревожные сигналы постояльцев из-за выстрелов, — сказал Рикки администратору за стойкой, — скажите, что это шумное оформление начавшихся маневров, ничего чрезвычайного... Я — лейтенант Пхромчана из цент­рального управления. Ясно?

— Слушаюсь, господин лейтенант, и будет исполнено.

— Покажите сержанту Уттамо, куда поместить двух кра­савчиков в вечерних костюмах на короткое время?

— Посыльный! — заорал администратор, хотя мальчик с открытым от удовольствия ртом стоял под локтем. — Апар­таменты номер ноль-ноль-ноль... Живо!

Группа нарядных людей прошла из ресторана к лифтам. Пока официант держал для них тяжелую стеклянную дверь, в вестибюль врывались звуки оркестра. Вряд ли публика там встревожилась: шума хватало внутри. В номера же с конди­ционированным климатом не попадало ни пылинки, ни зву­ка из внешнего мира.

Рикки Пхромчана подобрал автоматы, поблескивавшие на шелковой обивке. В полиции таких еще не выдавали.

— Молодцы — из охраны восьмого этажа?

— Восьмого, господин лейтенант.

— Почему сверху донеслись выстрелы? Разве там откры­ваются окна?

— Я... не знаю.

— Будете изворачиваться или лгать, привлеку. Банде — конец. Они вас не смогут тронуть в отместку.

— Плотно закрыты обычно все Окна на восьмом... До вче­рашнего дня. Потом подача кондиционированного воздуха прекратилась по желанию клиента. Окна распахнули... При­чуда постояльца. Это специальные апартаменты. Заплачено на пятнадцать лет вперед. Отдельный лифт и лестница, соб­ственная прислуга и эти... эти люди... телохранители, кажет­ся. Согласитесь, ничего противозаконного, господин лейте­нант...