Георгий Олежанский - Шах и мат

Да и стыдно все же не было.

Максим отвел руки брюнетки от брюк — ее пальчики уже касались ширинки.

«Быстра же, чертовка!» — голосила Нижняя Чакра, пребывая в полном восторге от действий брюнетки.

Максим застегнул обратно пуговицу и ремень.

— Красота моя, не торопи события. Не люблю потных мужчин.

— И слава богу, что ты не любишь мужчин, не то чтобы даже потных, а в принципе. Иначе потерю такого мужчины женщины не пережили бы.

Максим попытался очаровательно улыбнуться, но вышла кислая мина.

— Ну, Гарик! — протянула она.

В этот момент он засомневался, что она поняла скабрезную шутку о потных мужчинах.

«Она же брюнетка!» — подала голос Нижняя Чакра.

«Может, крашеная», — саркастично ответил Разум.

Но в любом случае сейчас Максиму точно хотелось побыть одному.

— Крашеная, — почти про себя пробормотал он, и уголки рта растянулись в легкой улыбке.

Брюнетка хотела проникнуть в душ, но, столкнувшись с запертой дверью, обиженно промяукала:

— Гарик, так нечестно!

Максим сделал вид, что не услышал, и просто промолчал.

— Ну, Гарик… — Брюнеточка сделала еще одну — последнюю — попытку растормошить Максима и, когда ей это не удалось, пошла обратно в спальню.

События сегодняшнего дня быстро отошли на второй план — душ приятно расслаблял. Исчезли навалившаеся за день усталость, позабылась и рабочая суета, вода сняла напряжение, вызванное бесконечными встречами. Негативные эмоции, растерянность отступили, освободив душу. Прохладные струи сбегали по телу, ударялись о ванну и разлетались сотнями брызг. Вода обволакивала сознание, очищала разум, гнала прочь беспокойство и просто позволяла забыться…

…Шел розыск оставшегося в живых члена бандгруппы Гагкаева Кхутайбы, ставшего для Максима кровным врагом, то есть смыслом существования, который дает силы, питает веру и сжигает жизнь.

Но в этот момент, стоя под душем, Максим забывал обо всем.

г. Москва, утро следующего дня

Максим Доментьев испробовал все известные ему способы, чтобы привести себя в порядок и хоть чуть-чуть взбодриться после практически бессонной ночи, проведенной с Анжелой.

«Так ее звали Анжела? — безразлично спросил Разум. — Поразительная память».

На скабрезное замечание Нижняя Чакра не ответила: после проведенной ночи она безмятежно дремала.

Максим сделал последний глоток уже порядком остывшего крепкого кофе, но продолжал клевать носом перед экраном компьютера.

«Возможно, — как бы между прочим сказал Разум, — такое рвение в постели оказалось лишним».

Голос Разума звучал навязчиво и утомлял, но другой «компании» Доментьеву в ближайшее время не светило.

«При твоей работе, — продолжил Разум, пытаясь воззвать к самому сокровенному для человека, который носил погоны, — к чувству долга и ответственности, — ты такой опрометчивый».

— Заткнись уже, — пробурчал сам себе Доментьев, обращаясь к нудящему Разуму.

«Хорошо», — ответил Разум, стараясь скрыть за безразличием обиду.

И исчез в глубинах внутреннего мира Максима.

Доментьев широко зевнул, убирая со стола пустую кружку, когда неожиданно зазвонил телефон оперативной связи.

Он посмотрел на часы: было только тринадцать минут девятого.

— Да, — ответил Максим.

— Алло! Максим Доментьев? — произнес приятный женский голос.

«Вот и я!» — под громогласные звуки фанфар появилась Нижняя Чакра.

Максим представил стройное тело шатенки, в волосах которой проскальзывали и белокурые локоны. Форма, облегающая фигуру, подчеркивала пышные груди, а короткая юбка, только цветом напоминала уставную, из-под подола которой слегка проглядывались ажурные края чулок, открывала сексуальные ноги.

Максим мотнул головой, отгоняя образ.

— Да, это я, — пробормотал сонный Доментьев.

— Что, простите? — не разобрала неизвестная обладательница красивого голоса.

— Вас слушает Максим Доментьев, — уже более официально произнес Максим.

— Старший контролер пункта пограничного контроля в аэропорту «Домодедово» прапорщик Серова Евгения, — отчеканила девушка давно заученную фразу.

«Вау, Женечка!» — облизнулась Нижняя Чакра.

— Да-да, — растерянно пробормотал Максим, обескураженный пошлыми мыслями, появившимися так не вовремя.

— В отношении запроса о постановке на контроль объекта «О.». Вы понимаете, о ком идет речь?

— Да, — ответил Доментьев.

Объектом «О» в оперативных учетах значился Оздамиров Ислам, которого Максим ловил около двух лет. И все время Оздамиров в последний момент ускользал, словно его хранил сам Аллах.

И тут неожиданный звонок контролера. Неужели Оздамиров все-таки попался? Вряд ли.

— Вы меня слышите? — с легким беспокойством спросила Серова, возвращая Максима к реальности.

— Говорите, пожалуйста, — ответил он.

Девушка снова перешла на деловой тон.

— Если вас не затруднит, подъезжайте, пожалуйста, в пункт аэропорта «Домодедово». Мы бы хотели предоставить полученные материалы, чтобы точно удостовериться.

— Хорошо, в течение часа буду, — сказал Максим.

Пункт пограничного контроля представлял обособленное от остальной части аэропорта большое помещение, разделенное на пять отсеков. В первом отсеке располагались оперативные дежурные. Второй — самый большой по площади — предназначался для повседневной работы личного состава пункта. В третьем была комната отдыха дежурной смены. Оборудованное помещение для содержания задержанных лиц размещалось в конце, напротив кабинета начальника, в котором собрались Максим Доментьев, сам начальник, поджарый майор в возрасте и контролер Евгения Серова.

«И в самом деле — хороша!» — с восторгом облизнулась Нижняя Чакра.

Доментьев слабо улыбнулся, когда их с Женей взгляды пересеклись.

Контролер смущенно потупилась.

«Мы ей понравились, — довольно отозвалась Чакра, — смотри, смотри, как она поправила волосы и юбку».

Контролер и в самом деле как можно незаметнее ловко поправила форменную юбку и убрала якобы выбившийся локон под пилотку.

— Хорошо, — прервал тишину начальник пункта и обратился к котролеру Серовой, — вы можете идти, Евгения Владимировна.

— Слушаюсь, — ответила она и вышла из кабинета.

«Чудный голос!»

— Ну, Максим Викторович, — обратился майор к Доментьеву, — это ваш клиент?

Максим не знал: радоваться ему, потирая от удовольствия руки, или, наоборот, напрячься от того, что это оказался именно Оздамиров Ислам.

— Вне всяких сомнений, — кивнул он.

— Как вы и писали в телеграмме, — сказал начальник, — никаких действий мы не предпринимали. Зафиксировали пересечение границы на пограничном контроле и сняли данные с документов, по которым он въехал. Вот они.