Эрл Гарднер - Дело бывшей натурщицы

— Максин умница. И хотя то, что она делает, не вполне можно назвать искусством, я помогу ей найти клиентов. У меня есть на примете заказ на два детских портрета.

— Я передам ей, — сказал Мейсон, вешая трубку.

— А можно узнать, почему аффидевит? — спросила Максин Линдсей.

— А это для того, — начал Мейсон, глядя ей прямо в глаза, — чтобы быть уверенным, что в суде вы не уведете нас в другую сторону. Вы сообщаете мне какие-то факты. Основываясь на них, я даю рекомендации клиенту. И мне необходима уверенность, что, придя в суд и заняв место для свидетелей, вы скажете то же самое, что я сейчас слышал. Если вы этого не сделаете, у моего клиента будут серьезные неприятности.

Она кивнула.

— Поэтому, — продолжал Мейсон, — я люблю брать аффидевит у человека, который будет главным свидетелем. Он дается под присягой. Если вы вдруг отречетесь от своих показаний, то будете обвинены в лжесвидетельстве, что равносильно даче ложных показаний в зале суда.

Она с облегчением вздохнула.

— Если это и все, я буду рада дать вам эти показания.

Мейсон обратился к секретарше:

— Напиши аффидевит, Делла, и дай подписать. Проследи, чтобы мисс Линдсей подняла правую руку и поклялась.

— Я не подведу вас, мистер Мейсон, если это все, что вас волнует. Мне не хочется быть замешанной в этом, но если надо, так надо… Я не подведу вас. Это не в моих правилах. Не мой стиль.

— Приятно слышать, — сказал Мейсон, пожимая протянутую руку. — А теперь пройдите с мисс Стрит, она подготовит аффидевит и даст вам на подпись.

Какое-то время она постояла в нерешительности:

— Если что-то случится в связи с этим делом, могу я вам позвонить?

— Через мисс Стрит. У вас есть какие-то предчувствия?

— Возможно.

Тогда позвоните в контору и спросите Деллу Стрит.

— А если будет что-то срочное и в нерабочее время?

Мейсон посмотрел задумчиво:

— Можно будет позвонить в Детективное агентство Дрейка, которое находится на этом же этаже, и там работают двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Как правило, они могут разыскать меня.

— Благодарю вас, — сказала Максин, поворачиваясь к Делле Стрит.

Мейсон, нахмурив лоб, смотрел им вслед, пока они не вышли. Потом он быстро снял трубку и сказал телефонистке:

— Герти, соедини меня, пожалуйста, с Полом Дрейком.

Через минуту, услышав голос детектива, он сказал:

— Меня интересует бывшая натурщица по имени Максин Линдсей. По-моему, сейчас она занимается изготовлением каких-то портретов. Говорит, что уже не годится для первоклассной модели. Слишком большая грудь. Агент Лэттимер Рэнкин оказывает ей покровительство, и я не хочу, чтобы он догадался о нашем интересе к ней. Мне нужно о ней все.

— Сколько лет?

— Около тридцати, блондинка с голубыми глазами, открытым лицом, хорошо сложена, уравновешена.

— Сейчас же займусь, — пообещал Дрейк.

— Я в этом не сомневаюсь. Если она будет звонить вам поздно вечером или в выходные дни, узнайте, что ей нужно, и, если что-то важное, передайте мне.

— Хорошо. Это все?

— Это все, — сказал Мейсон, опуская трубку.

Около четырех часов пополудни раздался телефонный звонок.

— Адвокат мистера Одни на проводе, шеф, — сообщила Делла Стрит. — Он хочет поговорить с вами.

Мейсон кивнул и снял трубку.

— Перри Мейсон слушает.

— Это Рой Холлистер из «Уортон, Уортон, Косгроув и Холлистер». Мы поверенные Отто Олни. Нам стало известно, что ваш клиент сообщил мистеру Олни, будто агент по продаже картин по имени Дюрант публично заявил, что любимая картина мистера Олни — подделка. Вам известно что-нибудь об этом?

— Довольно много, — признался Мейсон. — У меня есть письменное показание свидетельницы, готовой подтвердить в суде, что Дюрант рассказал ей о том, что картина Филиппа Фети, проданная Отто Олни моим клиентом Лэттимером Рэнкином, — подделка.

— Разве это не дает оснований Рэнкину возбудить дело против Дюранта? — спросил Холлистер.

— Да, пожалуй, он может привлечь Дюранта за клевету.

— Ну и?.

— Но подобные действия могут нанести вред его профессиональной репутации, так как ставится под сомнение не только подлинность картины, но и компетентность Рэнкина. Будет указано и на то, что со стороны Дюранта это не просто заблуждение, а преднамеренная клевета. Если вам доводилось сталкиваться с подобными делами, то вы знаете о тех подводных камнях, которые могут встретиться, — публика запомнит только то, что компетентность Лэттимера Рэнкина была подвергнута сомнению другим специалистом. А я не хочу, чтобы мой клиент попал в эту ловушку.

— И что вы намерены предпринять?

— Ничего, — пожал плечами Мейсон.

— Похоже, Рэнкин рассчитывает, что Отто Олни предъявит иск Дюранту?

— Без сомнения.

— Так пусть Рэнкин сам полощет свое грязное белье, — отрезал Холлистер. — Мы не дадим ему загребать жар руками нашего клиента.

— Я бы поступил так же, — безразлично заметил Мейсон. — Однако, если Олни хочет поставить на место Дюранта, все, что ему нужно, — это подать в суд и доказать, что картина подлинна. В этой ситуации в центре внимания окажется только картина.

— Я не думаю, что моему клиенту захочется ввязываться в это только для того, чтобы защитить репутацию Рэнкина.

— Я тоже так думаю. И будь он моим клиентом, я бы тоже посоветовал ему не ввязываться.

— Так из-за чего же весь сыр-бор?

— Но если бы он был моим клиентом, — продолжал Мейсон, — я бы донес до его сознания и следующее: если не остановить Дюранта, то создастся мнение, что картина и в самом деле поддельна, а сам он простофиля. Не знаю, каков авторитет вашего клиента в бизнесе и нанесет ли это вред его репутации. Думаю, что все-таки да.

Последовало молчание.

— Ну и?. — нарушил его Мейсон.

— Я обдумываю, — ответил Холлистер.

— Можете не торопиться.

— Так в ваши планы не входит предъявление иска Лэттимером Рэнкином?

— До тех пор, пока он является моим клиентом, он этого не сделает. Так не угодно ли вам получить копию свидетельских показаний Максин Линдсей?

— А это кто?

— Человек, которому Дюрант сделал заявление о картине.

— Да, мне бы очень хотелось получить эту копию. Я позвоню вам утром.

— Хорошо. Мы высылаем ее. — Он поднял глаза, чтобы убедиться, что Делла Стрит слушает и делает записи. — Мой секретарь позаботится, чтобы это сделали немедленно.

Делла улыбнулась:

— Да, как его развернуло! Ведь позвонил-то он, чтобы сообщить, что никому не позволит загребать жар руками своего клиента. — Мейсон усмехнулся. — Скажите, шеф, а вы каким-то образом можете пострадать в подобном деле?

— Мой клиент — да.

— Итак, ваша стратегия начинает разворачиваться, — улыбнулась Делла. — А Олни? Он может пострадать?