Эрл Гарднер - Дело о дневнике загорающей

— Да, сэр.

— Что она делала?

— Я видел, как она подъехала на такси. Я видел, как она вышла из машины и направилась к входной двери. Она остановилась там на какое-то время, потом вернулась в такси и расплатилась с водителем. Затем она обогнула дом.

— А когда она огибала дом, вы видели, как мистер Перри Мейсон давал ей сигнал?

— Нет, сэр.

— Секундочку, — закричал Гамильтон Бергер. — У меня на магнитофоне записано ваше заявление. Я понимаю, что вы хотели бы выступать со стороны защиты, как свидетель, но я стараюсь…

— Минутку, — прервал Мейсон. — Я возражаю на том основании, что господин окружной прокурор пытается запугивать выставленного им же свидетеля. И я протестую против того, чтобы представитель обвинения запугивал кого-либо из свидетелей, в целях получения нужных ему сведений.

— Ваша Честь, — обратился к судье Гамильтон Бергер, — нам приходится сталкиваться в этом деле с огромными трудностями и преодолевать препятствия. Мы вынуждены доказывать определенные моменты, вызывая представителей противной стороны для дачи свидетельских показаний. Перед нами враждебно настроенный свидетель.

— Пока он еще ничем не проявил никакой враждебности, — заметил судья Коди. — Он пытается быть точным. Насколько я понял, он ответил, что не видел, как Перри Мейсон подавал сигнал обвиняемой. Задавайте следующий вопрос, господин окружной прокурор.

— Разве вы, в частности, не заявляли у меня в кабинете, что видели, как Перри Мейсон опустил и поднял жалюзи, когда обвиняемая проходила мимо окна?

— Вы не совсем точно передаете мои слова. Я говорил, что примерно в то время, когда Арлен Дюваль огибала дом, направляясь на задний двор, я видел, как мужчина, примерно такого же телосложения и роста, как Перри Мейсон, отодвинул шторы, а затем опустил и поднял жалюзи.

— И это имело место, когда Арлен Дюваль проходила мимо окна?

— Насчет этого я не совсем уверен. Это было примерно в то время.

— А разве вы не говорили мне, что пришли к выводу, что у окна стоял Перри Мейсон?

— Я сказал, что тот человек был очень похож на Перри Мейсона, но я всегда заявлял, мистер Бергер, что я не мог разглядеть его лица.

— После того, как Арлен Дюваль обогнула дом, что она сделала? Что вы видели?

— После того, как тот мужчина, что стоял у окна, уехал, я увидел, как Арлен Дюваль подтащила какой-то ящик к кухонному окну. Я видел, как она забиралась на этот ящик, затем подняла окно и проникла внутрь через окно.

— А потом?

— Через несколько минут она покинула дом.

— Через сколько?

— Примерно минут через пять.

— Сколько прошло времени после того, как вышел Перри Мейсон, и до того, как она влезла в окно?

— Она влезла в окно практически сразу же после того, как тот мужчина — я не знаю, кто это был — вышел через парадный вход.

— Каким образом она покинула дом?

— Через парадный вход.

— Вы не могли бы описать манеру ее движений?

— Она… шла очень быстро.

— Бежала?

— Скорее очень быстро шла, почти бежала.

— Нет никаких сомнений в том, что это была Арлен Дюваль?

— Нет, сэр.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — объявил Гамильтон Бергер, затем добавил, обращаясь к Суду: — Естественно, этот свидетель будет давать показания теми словами, которые мистер Мейсон будет класть ему в рот. Хотя закон и допускает наводящие вопросы при перекрестном допросе, Суду следует помнить, что у нас сложилась необычная ситуация. Я бы предпочел, чтобы этот свидетель давал показания, а не повторял слова, которые ему подсказывает адвокат защиты.

— Вы можете выступить с возражениями, когда будут заданы специфические вопросы, — в голосе судьи явно слышался упрек. — При перекрестном допросе разрешается задавать наводящие вопросы.

— У меня нет вопросов, Ваша Честь, — улыбнулся Мейсон судье.

— Я хотел бы пригласить Джеймса Вингейта Фразера для дачи свидетельских показаний, — объявил Гамильтон Бергер.

Фразер рассказал о своей встрече с Мунди, о том, как они следовали на машине Фразера за такси. Сам он не видел, как Арлен Дюваль влезала в окно, но видел, как она огибала дом. Он мельком заметил мужчину у окна, он не может его идентифицировать. Мужчина опустил и поднял жалюзи примерно в то время, как Арлен Дюваль проходила мимо окна.

Однако, Фразер хорошо разглядел мужчину, когда тот вышел из дома, сел в машину и уехал. Это, насколько он может судить, был Перри Мейсон.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — обратился Гамильтон Бергер к Перри Мейсону.

— Когда вы впервые осознали, что мужчина, вышедший из дома, это Перри Мейсон? — спросил адвокат.

— Как только увидел вас.

— Когда вы впервые осознали, что я — тот мужчина?

— Когда вы вышли из моего дома.

— Я заходил к вам домой в тот вечер?

— Да, сэр.

— И попросил вас описать того мужчину?

— Да, сэр.

— И вы его описали?

— Да, сэр.

— Я спросил вас, узнали бы вы его?

— Да, сэр.

— Вы заявили, что, как вы думаете, смогли бы его узнать, если бы снова увидели?

— Да, сэр.

— И тогда вы не сказали, что я был тот мужчина?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Потому что я… Тогда мне не пришла в голову эта мысль.

— Когда она пришла вам в голову?

— Сразу же после того, как вы ушли.

— И как это случилось?

— Кто-то из моих гостей сказал: «Ты так описал того мужчину, что это как раз мог быть сам Перри Мейсон».

— Что вы ответили?

— Я тогда рассмеялся.

— Вы не думали, что это был я?

— Думал, но эта мысль еще не зафиксировалась у меня в голове.

— И когда же она у вас зафиксировалась?

— Сразу же после того, как мы поговорили с гостями, и позднее, когда меня допрашивала полиция.

— После того, как вас допросила полиция и сообщила вам, что я был в доме и мои отпечатки пальцев нашли на одном из стаканов, вы внезапно поняли, что это, несомненно, был я, не так ли?

— Вы выражаете это не совсем так.

— А как бы вы это выразили?

— После того, как я все обдумал, я пришел к выводу, что это были вы.

— Вы «обдумывали» в присутствии полиции?

— Ну да, если хотите.

— И обдумывали в присутствии свидетелей у себя дома, когда я спросил вас, сможете ли вы идентифицировать того мужчину?

— Да, наверное, но тогда моя голова была занята другими вещами.

— Вы обдумывали это, когда один из ваших гостей высказал предположение, что это мог быть я?

— Ну, я тогда тоже думал о других вещах.

— Вы не знали, что говорите?

— О, я знал, что говорю, но я особо не размышлял на эту тему.

— Вы стали размышлять на эту тему, когда полиция сообщила вам, что я был в том доме?

— Вы снова выражаетесь не совсем честно. Вы несправедливы по отношению ко мне.

— Ну тогда сами выразите все честно и справедливо.