Эрл Гарднер - Дело женщины за колючей проволокой

— Протест! — воскликнул помощник окружного прокурора. — Это не только выходит за рамки перекрестного допроса, но и представляет собой гипотезу, которую ничто не подтверждает!

Задумчиво посмотрев на Надин Палмер, судья Фиск сказал:

— Я отвожу протест, так как считаю важным знать, что ответит свидетельница.

— Подумав, мистер Мейсон, — сказала Надин Палмер, — я предпочла не позволять вам рыться у меня в сумочке, и поэтому я принесла вам пачку сигарет.

— Вы не ответили на вопрос: вы действовали так потому, что опасались, что сигареты в сумочки промокли от вашего нижнего белья?

Молодая женщина заколебалась. Потом посмотрела на Мейсона с вызывающим видом:

— Нет!

— Я тогда разговаривал с вами некоторое время, после чего вы попросили отвезти вас на машине?

— Да.

— В то время, когда мы ехали, я сказал вам, что у Лоринга Карсона была любовница в Лас-Вегасе?

— Да.

— И вы сразу же попросили меня остановиться, как только я увижу стоянку такси?

— Да.

— Вы вышли из моей машины для того, чтобы взять такси?

— Да.

— Куда вы поехали на такси?

— Вношу протест, ваша честь! — заявил Ормсби. — Дела касается деталей, о которых свидетельницу не спрашивали.

— Протест отводится, — решил судья Фиск. — Обвинение действовало в целях проверить правдивость свидетельницы, такое же право имеет защита. Прошу свидетельницу ответить на вопрос.

— Я сказала таксисту, чтобы он доставил меня в аэропорт, — ответила Надин Палмер.

— Очень хорошо, — улыбнулся Мейсон. — А теперь я собираюсь спросить вас о другом. Когда вы в тот день полетели в Лас-Вегас, у вас были с собой чеки и другие ценные бумаги на имя А. Б. Л. Сеймура?

— Нет!

— Когда вы подошли к бассейну у дома мистера Идена, вы заметили, что тайник открыт?

— Да.

— Вы заглянули в этот тайник?

— Нет.

— Вы взяли ценные бумаги, находившиеся в этом тайнике?

— Нет.

— Вы их трогали?

— Нет.

— Ну что же, по-моему, это вы выскочили из дома и нырнули в бассейн, чтобы поплыть к тайнику. По-моему, вы не были голой, а были в чулках, трусиках и лифчике. По-моему, вы взяли все то, что было в тайнике, а потом вплавь вернулись на другую сторону дома, где сняли мокрое белье, по возможности отжали и затолкали в сумочку. Это так?

— Я не делала ничего подобного!

— Когда вы отправились в тот день в Лас-Вегас, вы взяли с собой какие-либо ценности, независимо от их происхождения?

— Нет.

— Я покажу вам портфель с надписью золотыми буквами «П. Мейсон», который был признан вещественным доказательством обвинения. Скажите мне, давая показания под присягой, вы видели этот портфель до начала процесса?

— Нет.

— Вы брали его с собой в Лас-Вегас?

— Нет.

— Вы поставили его в мою комнату во время моего отсутствия?

— Ваша честь, — помощник прокурора встал со своего места. — Это действительно называется зайти слишком далеко! Мы проявляем исключительное терпение, но невозможно терпеть, как защита высказывает подобные обвинения свидетельнице без какого-либо основания!

Судья Фиск задумался, потом сказал:

— Тем не менее, это очень важно для стороны защиты, так как показывает мотив у свидетеля. Отвечайте на вопрос, миссис Палмер.

— Нет, — ответила Надин Палмер. — Я ничего такого не делала!

Повернувшись к столу защиты, Мейсон протянул руку, и Делла Стрит передала ему конверт. Адвокат подошел к свидетелю, открыл конверт и театральным жестом достал оттуда листок, разделенный на десять квадратов, в каждом из которых был отпечаток пальца.

— Я спрашиваю вас, ваши ли это отпечатки пальцев, миссис Палмер?

Ормсби буквально выпрыгнул из своего кресла.

— Вношу протест! — закричал помощник окружного прокурора. — Эта процедура совершенно незаконна. Защита не имеет права инсинуировать подобные вещи!

— Инсинуировать что? — спросил Мейсон.

— То, что свидетельница проходила по делу, в котором фигурируют ее отпечатки пальцев.

— Я могу заверить суд, господ присяжных и господина обвинителя в том, что никогда не хотел внушить что-либо подобное в отношении миссис Палмер! Я ведь не сказал, что эти отпечатки пальцев были взяты полицией! Я просто спросил у свидетельницы: ее ли это отпечатки пальцев?

— Это означает потребовать у свидетельницы сделать вывод, ваша честь! — прогремел Ормсби.

— Я разделяю это мнение, — сказал судья Фиск, с сомнением глядя на адвоката.

— Ваша честь, вполне ведь разрешается спросить у свидетеля, его ли это подпись, — спокойно сказал Мейсон. — А я спрашиваю, ее ли это отпечатки пальцев?

— Да, но ведь достаточно просто взглянуть на подпись, чтобы убедиться, ваша это подпись или нет, в то время как идентификация отпечатков пальцев требует знаний эксперта, — возразил судья Фиск.

— В таком случае, ваша честь, можно поступить по-другому. Я не вижу ничего противозаконного в том, чтобы свидетельница оставила отпечатки пальцев на листе, и они будут проверены экспертом обвинения, который находится в зале суда и уже приносил присягу и давал показания.

— Я согласен поступить подобным образом, господин адвокат, — сказал судья после некоторых размышлений. — Но веская ли у вас причина, чтобы требовать подобное?

— Ваша честь, я пытаюсь выяснить важный для дела аспект, но пока не могу сказать об этом, поскольку это преждевременно демаскировало бы линию защиты.

— Хорошо, — согласился судья Фиск. — Мы, в принципе, всегда допускаем максимум свободы в защите, в рамках закона, естественно. Заседание прерывается на десять минут, чтобы можно было взять отпечатки пальцев у свидетельницы. Листок с ее отпечатками будет помечен и, так же, как листок, представленный господином адвокатом, будет передан эксперту, который проведет сравнение.

— О! — воскликнул Ормсби. — Мистер Мейсон может прибегать к любым уловкам, это не помешает…

— Достаточно, господин обвинитель! — перебил его судья. — Вы не должны обсуждать решения суда.

Как только судья удалился, журналисты окружили Мейсона, атакуя его вопросами. Но он ограничился улыбками, неустанно повторяя: «Пока мне вам нечего сказать, господа».

Когда судебное заседание возобновилось, Ормсби сказал с негодованием:

— Ваша честь, все было исполнено так, как приказал суд, и оба листка были тотчас же подвергнуты экспертизе. Но нет никакого сходства между отпечатками, представленными господином защитником, и отпечатками свидетельницы. Это видно невооруженным глазом. Мы убеждены в том, что мистер Перри Мейсон отлично знал, на что идет. Это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на присяжных и запугать свидетельницу.

Самым невинным тоном Мейсон ответил:

— Если эксперт, на которого вы ссылаетесь, готов под присягой показать, что моя серия отпечатков не соответствует отпечаткам пальцев свидетельницы, то я не буду ставить под сомнение его знания. А пока же я остаюсь при своем мнении.