Аркадий Адамов - Инспектор Лосев

За эти годы у меня появилось бесчисленное количество знакомых коллег в самых разных уголках страны. То я туда приезжал по служебным делам, и эти люди помогали мне выполнить задание; то приезжали в столицу они, и тогда помогал им я. Это один из главных законов нашей непростой и не совсем обычной работы: взаимопомощь, быстрая, четкая, заинтересованная. Без нее мы как без рук. При современной технике, которой ведь пользуется и преступник – телеграф, междугородный телефон, поезд, самолет, автомобиль, – только быстрота принятия и выполнения решений может обеспечить успех любой операции. Если вчера нельзя было отложить что-то на день в наших делах, то сегодня это нельзя отложить даже на час, в таком темпе мы теперь живем.

На другом конце провода меня отлично понимает Давуд Мамедов, давний мой приятель. Я ему как-то здорово помог в Москве, и он до сих пор не может успокоиться, горит желанием ответить мне тем же. Кажется, это ему скоро удастся.

– Значит, приедешь? – радостно переспрашивает он. – Ай как хорошо! Непременно приезжай. Пусть зима, пусть снег, у нас его ай сколько в этом году! Все равно приезжай. Все сделаем. Правда приедешь? – словно не веря собственным ушам, снова спрашивает он. – Или нет, а?

– К тому идет, – отвечаю я. – А пока ты мне тех двоих побыстрее установи. И незаметно, Давуд. Совсем незаметно. Лучше ничего не узнавай, только не засветись. Ты меня понял?

– Как не понять? Понял, конечно.

Я отправляюсь к себе. По дороге выясняю, что Валя Денисов еще не появился. У Вали важное задание, и я жду его тоже с нетерпением.

У себя в комнате я устало опускаюсь в кресло и снова смотрю на часы. Половина пятого. Вроде ничего особенного сегодня не сделал, но чертовски устал. А ведь дел еще уйма. И они почему-то не убывают. Даже наоборот. Прямо как гидра какая-то сказочная. Выполнишь одно дело, а на его месте появляются два новых. Вот и крутись как хочешь. Кстати, обедать тоже надо, и я машинально опять смотрю на часы.

Звонит городской телефон. Я снимаю трубку:

– Слушаю. Лосев.

– Здравствуйте, Виталий Павлович, – раздается незнакомый мужской голос, солидный, скрипучий, немолодой, вполне спокойный и уверенный. – Вы меня не знаете. Но я могу быть вам полезен. По телефону всего, конечно, не скажешь.

– Понятно, – говорю я, не очень удивляясь такому звонку: в нашей работе нечто подобное случается нередко. – Что ж, заходите, потолкуем.

– Нет. Желательно встретиться в городе, – говорит незнакомец.

Ну что ж. И к таким встречам я тоже привык.

– Где именно? – спрашиваю я.

– Допустим, в центре. На улице Горького. Перед Центральным телеграфом.

– Когда?

– Через час, если вам удобно. Сейчас… половина пятого.

– Да. Сейчас половина пятого, – подтверждаю я, взглянув на часы. – Согласен. Через час. Как мы узнаем друг друга?

– Узнаю вас я. И подойду, если… все будет тихо вокруг вас.

– Не беспокоитесь, – усмехаюсь я.

Ишь ты! Какой осторожный господин. Мне только не очень нравится, что он меня знает, а я, видимо, его нет. Это уже, выходит, кое-какое у него преимущество. А я люблю начинать игру во всяком случае на равных условиях. Но это, к сожалению, не всегда удается.

Я мысленно перебираю все законченные и незаконченные дела, по которым может произойти такая встреча, и, конечно, прихожу к выводу, что она может произойти по десятку поводов. Остались, например, некоторые неясности по недавно законченному нами делу, а на свободе кое-какие личности продолжают суетиться, и некоторые из них меня знают. То же происходит и еще по одному непростому делу, даже я бы сказал, неожиданному, в области, как мы полагали, вовсе не «криминогенной», то есть не чреватой преступлениями. Как-нибудь я об этом деле расскажу. Наконец, мы сейчас вместе с уехавшим в командировку моим другом Игорем Откаленко подбираемся к одной потенциально весьма опасной группе и, увы, только что сделали крайне неосторожный шаг. И теперь подобный звонок вполне может последовать и оттуда. Вот это было бы очень неприятно.

Словом, гадать бессмысленно, проще всего подождать час. Кстати, может быть, вернулся наконец Денисов?

Я звоню ему, но никто не отвечает. Досадливо бросаю трубку и тут же снова хватаюсь за нее и набираю новый номер. Нет. Кузьмич тоже куда-то ушел. Интересно, он дозвонился в госпиталь? Впрочем, я это могу превосходно сделать и сам, даже лучше его. Ох, у меня уже немало знакомых в этих безрадостных местах, и в частности, в нашем госпитале.

Набираю длинный городской номер и, когда мне отвечает мелодичный девичий голосок, осведомляюсь:

– Это Лена?

– Да. Кто говорит?

– О, как я удачно попал, – вполне искренне радуюсь я. – Это Лосев, такой длинный-длинный, несчастный пижон из угрозыска. Может быть, остался в памяти?

Лена смеется.

– Чего это вы на себя наговариваете? Кавалер что надо. Вы, конечно, насчет Шухмина интересуетесь?

– Нет. Я насчет Пети. Знаете такого? Толстого-толстого, несчастного…

Лена снова смеется. И по ее беззаботному смеху я уже догадываюсь, что Петя в порядке, в относительном, конечно, порядке, но все же.

Так оно и оказывается.

– На той неделе встречайте, – говорит Лена.

– Непременно. С цветами. Конечно, для вас.

– Придется с этим подождать до весны, – вздыхает Лена.

– Леночка, вы недооцениваете нашу фирму. Мы все можем, если захотим.

Некоторое время мы еще болтаем, и Лена сообщает мне всякие дополнительные сведения о Пете, которыми справочная обычно не располагает. Мне ясно, что Лена сегодня сама забегала к нашему другу. Кроме того, она охотно берется передать от меня привет и всякие туманные слова, из которых Петя поймет, что дела развиваются нормально и даже есть кое-какие успехи. Очевидно, Лена собирается еще раз посетить Петра. С ее стороны это очень чутко.

Мы заканчиваем разговор, и я смотрю на часы. Пора, однако, двигаться. До телеграфа я, пожалуй, пройдусь пешком, и еще останется минуты три, чтобы приглядеться со стороны к месту встречи.

На улице холодно и вьюжно. Правда, таких сумасшедших холодов как в декабре уже, слава богу, нет. Они же доходили до сорока градусов! Для Москвы эта невиданная температура оказалась прямо-таки стихийным бедствием. Лопались отопительные трубы, кое-где родители с детьми ночевали в школах, возникли было перебои со снабжением, опаздывали газеты, а нам прибавилось работы, как ни странно.

Словом, сейчас ничего похожего нет. Просто легкий морозец и метель. Пройтись даже приятно. На город опустились сумерки. На высоченных мачтах фиолетовыми бутонами начинают раскаляться мощные светильники.

Я подхожу к телеграфу ровно за три минуты до условленного срока, не переходя узкую проезжую часть улицы Огарева, напряженно вглядываюсь в толпу людей возле здания телеграфа и на красивой площадке между двумя старинными фонарями, к которой ведет от тротуара широкая, с двумя каскадами мраморная лестница. Нет ни одного знакомого лица. Да и видно-то плохо. Остается только выйти на условленное место и ждать.