Нина Лето - Жизнь по капельке. Медицинский детектив

— Мальчика? — встрепенулась Капа. — Мальчик жив?

— Мальчик жив, жив мальчик! — торопливо подтвердила Ольга. — Только не знаю ни звать как, ни где он. Как детей своих схоронила, всё пыталась разыскать его, думала грех за Настю замолить… Но не нашла и следа. Усыновили, так что даже имени не смогла выяснить.

Только появившаяся надежда растаяла. Капа бессильно опустила руки.

— У Настеньки есть могилка? — наконец спросила она.

— Да, у нас в деревне и похоронили, здесь мать моя и Наталья.

— Отведите меня, — Капа поднялась и, протягивая фотографию, которую до сих пор держала в руке, сказала: — Себе оставлю.

Ольга кивнула в ответ.

Оглянувшись, Капа увидела ножницы на буфете, взяла, аккуратно разрезала снимок на две половинки.

— Такую же карточку Наталья мальчику в одеялко завернула, — сказала Ольга, — также отрезала Настеньку и положила, чтобы память о матери была.

Капитолина холодно посмотрела в её сторону и, наступив на упавшую половину фотографии, вышла из комнаты…

Солнце уже задумало опуститься за горизонт, но задержалось, глядя, как по накатанной, кое-где начавшей подтаивать дороге, осторожно ступая, шли две пожилые, совершенно чужие друг другу женщины, направляясь к навсегда связавшей их могиле…

За годы, проведённые в России, Капа выучила урок: хочешь доехать быстрее — иди на метро. Вот уже пятнадцать минут она стояла у входа в госпиталь в ожидании Геннадия, но, кроме периодически подъезжающих «Скорых», никаких других транспортных средств не наблюдалось.

Весенний ветерок, весь день пробовавший свои силы, проказливо теребил Капин шарф, в который она, как старая черепаха в панцирь, безуспешно пыталась спрятать не только шею, но и голову. В какую бы сторону ни поворачивалась старушка, ветерок дул прямо в лицо, словно играя, предугадывал любое её движение.

Наконец из-за поворота показался старенький «гольф» журналиста, и Капитолина, зажав концы шарфа в замёрзшие кулаки, начала ими размахивать, как сигнальными флажками, обозначая своё местонахождение. Небрежно припарковавшись, Геннадий пустился вдогонку за старушкой, которая, убедившись, что он её заметил, уже входила в здание.

Гена нагнал её у самых дверей:

— Капа, прости, ты же знаешь, в часы пик движение на дорогах непредсказуемо.

— Если я умру от воспаления среднего горла, — проворчала она, — тебе, как настоящему джентльмену, придётся взять на себя расходы по моим похоронам.

Капитолина семенила по коридору так быстро, что Геннадий, широко шагая, еле поспевал за ней.

— А разве есть среднее горло? Насколько я знаю, это ухо среднее, а горло одно, — усомнился Гена в диагностических способностях своей ассистентки.

— Это ты уточнишь у Азина, — продолжала ворчать Капа, обиженная, что её медицинские познания поставлены под сомнение.

— Так к кому ты меня в таком спешном порядке ведёшь? — молодой человек решил сменить тему, чтобы вернуть разговор в позитивное русло.

— Я договорилась о встрече с исключительно важным свидетелем, — Капа неожиданно остановилась, и Геннадий, следовавший за ней по пятам, отскочил в сторону, опасаясь в последний момент сбить её с ног. — Я должна предупредить тебя, — сказала Капитолина, — что обманула эту доверчивую женщину, назвав тебя своим племянником. Это психологический ход. Речь пойдет о событиях, связанных с её родственницей, любые воспоминания о которой для нее святы. Если бы я назвала тебя журналистом с улицы, никакой встречи не состоялось бы.

— Сделаю всё, чтобы оправдать твоё высокое доверие, — Гена выглядел совершенно серьёзным, но Капа распознала насмешку.

— Я нисколько не преувеличиваю, — старушка резво устремилась по коридору. — Если ты собираешься упражняться в сарказме, то можно отменить разговор с ней, даже не начиная.

Взявшись за ручку двери, на которой висела табличка «Лаборатория», Капа изучающе взглянула на Геннадия и, кивнув в подтверждение своей последней фразы, осторожно потянула ручку на себя.

В лаборатории было тихо. Рабочий день закончился, и только Тамара Рустамовна продолжала, сидя на своем «троне», заведовать временно опустевшим подразделением.

Увидев Капу, она не поднялась из-за стола, как обычно, а лишь помахала рукой, словно приглашая подойти ближе. Выглядела она печально и, по-видимому, прилагала определённые усилия, чтобы этого не показывать.

— Проходите, друзья мои, — Тамара собрала в кучу лежавшие перед ней бумаги и отодвинула их на край стола. — Простите, у меня нечем вас угостить, я не смогла себя заставить даже приготовить чай.

— Прошу вас, Томочка, я и так чувствую себя неловко, что беспокою вас в такое время, — Капа выглядела расстроенной и явно сопереживала женщине. — Но вы единственный человек, который может пролить хоть какой-то свет на это дело. История, мягко скажем, запутанная, и Геннадий, как мой близкий человек, согласился помочь нам поразмыслить над ней.

Тамара Рустамовна внимательно оглядела Гену и кивнула.

— Конечно, я помогу, чем могу. Наверное, я сейчас одно из самых заинтересованных лиц в раскрытии этого ужасного преступления. Как ни странно, я даже не сразу узнала, что последней жертвой оказалась Наташа. Мне сообщил следователь, когда начал собирать информацию о её родственниках и знакомых. А я ведь знала её практически со школы, она была очень близка с моей племянницей… — Тамара Рустамовна замолчала, глядя прямо перед собой.

— У нее не было семьи?

— Нет, — помолчав, ответила Тамара. — Семья не сложилась. Детей не было. Родителей похоронили давно. Хотя последние несколько лет Наташа была нездорова и стала редко общаться со мной. Наверное, не хотела жаловаться.

— Значит, Наташу вы знали давно, как подругу вашей племянницы? — уточнил Геннадий.

— Да, они вместе учились, — Тамара снова придвинула к себе кипу бумаг и начала автоматически её выравнивать в аккуратную стопку. — Они были близки ещё в школе, вместе поступили в институт. Наташа после Катюшиной свадьбы ненадолго пропала из компании, но потом они снова стали общаться. И уже не расставались до самого конца. Вместе закончили учебу, начали работать, ночи напролет спорили о чём-то. После института Наташа ушла в фармакологию, но осталась в госпитале как клинический фармаколог. Писала диссертацию по препаратам для лечения онкологических больных. А Катюша как раз работала в онкологии. Они вместе вели пациентов, многие из которых были безнадёжными. Мне всегда казалось, что это слишком тяжёлая специальность для таких молодых девочек.

— А когда Александр Ильич пришел в госпиталь? — дождавшись паузы, задала вопрос Капа.