Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– Ты кого имеешь в виду? – спросил он.

– Того, который постоянно ходит в коричневом костюме с коричневым галстуком, коричневой рубашке и носках одного цвета с галстуком.

– Ты имеешь в виду Брэдбери?

– Да, того мужчину, который покупал сигары. Спасибо, что привели ко мне покупателя, мистер Мейсон. Я знаю, что вы не курите сигары.

Он рассмеялся.

– Нельзя допустить, Мейми, чтобы деньги, привезенные из другого города, проплыли мимо нас. А что произошло между тобой и Брэдбери?

– Ничего, – ответила она. – Только он считает себя любимцем женщин, а на самом деле, как я думаю, просто щеголь из маленького городка.

– Почему у тебя сложилось такое впечатление?

– По его поведению. Каждый раз, когда он заходит в здание, подходит к моему киоску, и делает все больше и больше намеков. Пытается перейти к более близким отношениям.

– Он сделал тебе непристойное предложение?

– О, нет. Прямо он ничего не говорит. Но он произносит слова особым тоном, и при этом еще смотрит по-особенному. Девушка обычно видит, если у мужчины появляется к ней личный интерес.

Перри Мейсон одобрительно оглядел ее стройную фигурку.

– Его нельзя за это винить.

Она улыбнулась ему.

– Мистер Мейсон, не поймите меня неправильно. Мне нравится, когда мужчины на меня так смотрят. Это тешит мое самолюбие и приносит доход. Но мне не нравятся типы, которые думают, что я соглашусь пойти с ними на свидание, потом оставляют мне на хранение большой пакет и еще ожидают скидку на журнал, который стоит пять центов.

Рядом с краем тротуара притормозило такси.

– Не забудь, что я сказал, Мейми, – Перри Мейсон снова приподнял шляпу и пошел к такси по тротуару.

– Боже! – воскликнула Мейми. – Сегодня утром он оделся по-новому… Решил облачиться в серое… И вы только взгляните на ухмылку у него на лице. Да будь он проклят! Небось решил, что мы вместе провели ночь и только что попрощались.

Перри Мейсон не обратил внимания на ее слова. Направляясь к машине, он неотрывно смотрел на Брэдбери.

– Поезжайте прямо, пока не увидите какую-нибудь тихую боковую улочку, где почти нет движения. Заверните на нее и встаньте там где-нибудь, – велел Мейсон таксисту, когда забрался внутрь, потом улыбнулся Делле Стрит и встретился взглядом с Брэдбери. – Вы очень настойчивый тип, Брэдбери.

Брэдбери не отводил взгляда и смотрел прямо в глаза Мейсона.

– Я борец, Мейсон, – мягко сказал он.

Мейсон видел перед собой холодные серые глаза, уверенно выдвинутую вперед челюсть. Он кивнул, достал пачку сигарет из кармана, угостил Деллу. Брэдбери покачал головой, достал сигару и зажег спичку о подошву ботинка. Мейсон достал сигарету и тоже зажег спичку. Делла Стрит глазами поблагодарила Брэдбери, но прикурила у Мейсона. Брэдбери нахмурился, но поднес спичку к своей сигаре. После Деллы Мейсон закурил сам и и повернулся к Брэдбери.

– И из-за чего весь этот шум? Насколько я понял, вы собирались что-то предпринять, если не встретитесь со мной.

– Я считаю, что имею право на встречу со своим адвокатом, если я его нанял и достойно оплатил его услуги, – заявил Брэдбери.

– Так, давайте сейчас не будем об этом спорить, – сказал Мейсон. – Мы можем совещаться. Что вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы защищали доктора Роберта Дорая в деле об убийстве Фрэнка Пэттона. Как вы знаете, ему предъявлено обвинение.

– Я думал, что вы хотите, чтобы я защищал Марджори Клун.

– Верно. Но я также хочу, чтобы вы защищали доктора Дорая.

– Вы считаете, что они оба будут подвергнуты уголовному преследованию?

– Против них обоих официально выдвинули обвинение, – сообщил Брэдбери. – Я узнал об этом сегодня утром. Уже подготовлен ордер на их арест.

– Что конкретно вы от меня хотите? – Я хочу, чтобы вы защищали доктора Роберта Дорая и добились его оправдания, – повторил Брэдбери, четко произнося каждое слово.

– Это может быть нелегко, – медленно произнес Мейсон, в задумчивости глядя на дым, поднимавшийся вверх с кончика его сигареты. – Если им обоим предъявлено обвинение в этом убийстве, то по этическим соображениям я не могу представлять их обоих. Другими словами, возможно, что Дорай попытается свалить вину на Марджори Клун, а она в свою очередь – на Дорая.

– Не надо углубляться в технические детали, Мейсон, – рявкнул Брэдбери. – Ситуация критическая. Что-то необходимо делать и делать немедленно. Я хочу, чтобы доктор Дорай был оправдан. Вы, как и я, прекрасно знаете, что никакого конфликта интересов не будет. Если он и возникнет, то только потому, что один из них попытается взять вину на себя, чтобы защитить другого. И именно этого я и хочу избежать. Вы должны представлять обоих, чтобы подобное не произошло.

– Хорошо, этические вопросы обсудим в соответствующее время. Насколько я понимаю, ни одного из них еще не арестовали?

– Нет.

– Вы знаете, что известно полиции?

– Многое. И у них есть веские улики против доктора Дорая. Сомневаюсь, что имеются доказательства против Марджори Клун, – заявил Брэдбери.

– И вы хотите, чтобы я добился оправдания Дорая? Правильно?

– Вы должны добиться оправдания Дорая.

– Предположим, возникнет необходимость в двух разных адвокатах для представления обвиняемых. Кого мне представлять в таком случае?

Перри Мейсон прищурился и сосредоточенно смотрел на Брэдбери. В глубине его глазах появился стальной блеск.

– Такой необходимости не возникнет, – заявил Брэдбери. – И я не желаю это обсуждать. Я настаиваю, чтобы вы представляли обоих, господин адвокат, и, в частности, во время процесса прояснили вопрос с дверью.

Мейсон прищурился еще сильнее, так, что почти закрыл глаза.

– Какой еще вопрос с дверью?

– С запертой дверью квартиры Пэттона, – пояснил Брэдбери. – Есть вещи, которые я не хочу обсуждать вслух, мистер Мейсон. Но я не дурак. Я ценю то, что вы сделали. Я понимаю, что это делалось в интересах всех тех, кто вам доверился, – так, как вы понимали эти интересы в тот момент. Однако я думаю, что полиция сможет доказать, что Марджори Клун находилась в квартире в момент убийства. Если дверь в квартиру была не заперта, то она могла войти, найти тело и сбежать в страхе. И в таком случае она не виновна ни в каком преступлении, а только в том, что сразу же не сообщила в полицию о том, что обнаружила труп. Если же дверь квартиры была заперта, это означает, что у Марджори был ключ. Это означает, что она не поддалась панике и в достаточной степени держала себя в руках, чтобы запереть за собой дверь, когда уходила. Это плохо для Марджори и для всего дела.

– Но, предположим, Марджори Клун находилась в ванной. У нее могла начаться истерика. Кто-то услышал ее крики, забежал в квартиру и убил Фрэнка Пэттона? – предложил свою версию Мейсон.