Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Не знаю.

— Вы помните, что я дал вам расписки о получении денег за адвокатские услуги? — уточнил Мейсон.

Она кивнула.

— Где они?

Ева Белтер пожала плечами.

— Я не знаю. Я их потеряла.

— Это окончательно все доказывает, — объявил Мейсон.

— Что доказывает? — не поняла Ева Белтер.

— Что вы его убили. Вы не желаете мне рассказать, что произошло, поэтому я сам расскажу это вам . Вы встречались с Бурком и куда-то с ним ходили. Потом Бурк проводил вас до дома, вы расстались у входной двери. Вы пошли наверх, ваш муж услышал, как вы поднимаетесь по лестнице. Он как раз принимал ванну, но в нем все кипело от ярости. Он выскочил из ванны, набросил халат и позвал вас в кабинет. Как только вы вошли, он показал вам расписки, которые нашел в вашей сумочке, пока вы отсутствовали. На них стояла моя фамилия. А я как раз в тот же день, но ранее, был у него и требовал не публиковать вполне определенную информацию в «Пикантных новостях». Он сопоставил одно с другим и понял, кто меня нанял.

— Какая чушь! — воскликнула Ева Белтер. — Не было ничего подобного!

— Было, еще как было! — ухмыльнулся Мейсон. — Вы сразу же поняли, что ваши планы раскрыты, вам не выкрутиться, и выстрелили. Белтер упал, вы выбежали из кабинета, но при этом не потеряли хладнокровия. Вы бросили оружие на пол, зная, что оно приведет полицию к Гаррисону Бурку, и никто не сможет доказать, что револьвер был у вас. Вы хотели впутать в это дело Гаррисона Бурка, надеясь, что он в таком случае вытащит вас. И вы хотели меня впутать по той же причине. Вы побежали в ночную аптеку звонить Бурку, сказали ему, что произошло несчастье, его револьвер найдут, для него самого будет лучше, если он уедет из города и на какое-то время затаится. Его единственный шанс — заплатить мне как можно больше и регулярно присылать мне деньги, чтобы я не бросал это дело и вытащил вас обоих. Потом вы позвонили мне и убедили меня приехать. Вы заявили, что узнали мой голос, будто это я находился в кабинете вашего мужа, когда прозвучал выстрел. Вы сказали это потому, что вам требовалась моя помощь, а также вы хотели держать меня на крючке. Я не смогу доказать свое алиби, а если вас в какой-то момент припрут к стенке, то вы сможете заявить, что узнали мой голос.

Мейсон помолчал несколько секунд и продолжил.

— Вы решили, что если впутаете в это дело и меня, и Гаррисона Бурка, то мы вытащим и вас, защищая себя. Вы решили, что я плотно займусь этим делом и каким-то образом все исправлю. Помогут деньги Бурка, а другим стимулом станет тот факт, что я сам оказался в неприятном положении. Вы делали вид, что не понимаете, как держите меня на крючке, утверждая, что узнали мой голос. Рассказывая, будто это я находился наверху вместе с вашим мужем. Вы также решили, что если для вас запахнет жареным, то вы быстренько все свалите на меня, и будете наблюдать со стороны, как мы с Бурком будем выпутываться и пытаться потопить друг друга.

Ева Белтер неотрывно смотрела на него, в глазах стоял страх, лицо ее стало белым как мел.

— Вы не имеете права так со мной разговаривать, — наконец заявила она.

— Еще как имею, черт побери! У меня есть доказательства.

— Какие доказательства?

Мейсон хрипло рассмеялся.

— Как вы думаете, чем я занимался вчера вечером все то время, пока вас допрашивали? — спросил он. — Я связался с Гаррисоном Бурком, и мы вдвоем взяли в оборот экономку. Миссис Вейтч пыталась вас защитить, но она знала, что вы вернулись с Бурком. Она слышала, как ваш муж вас позвал, когда вы вернулись домой, и как вы поднимались наверх. Экономка знала, что он вас искал весь вечер, нашел вашу сумочку, а в ней две расписки с моей подписью. Когда вы попросили выдать вам расписки без указания фамилии, вы считали, что обезопасите себя таким образом. Но вы забыли, что на них стоит моя подпись. Исходя из того, с чем я к нему приходил, а затем обнаружив расписки с моей подписью у вас в сумочке, ваш муж понял, что именно вы были той женщиной в отеле «Бичвуд».

Ее буквально перекосило.

— Вы мой адвокат. Вы не можете использовать все то, что я вам рассказывала против меня. Вы должны действовать в моих интересах.

Он горько рассмеялся.

— По-вашему, я должен сидеть и смотреть, как вы пытаетесь свалить убийство на меня ? Чтобы вам все сошло с рук?

— Нет, я этого не говорила. Я только хочу, чтобы вы действовали в моих интересах и не предавали меня, чтобы вы остались мне верны.

— Не вам говорить о верности.

Она попробовала другую линию защиты.

— Все, что вы только что сказали, — большая ложь, — заявила Ева Белтер. — Вы не сможете ничего доказать.

Перри Мейсон взял свою шляпу.

— Может, и не смогу, — согласился он. — Зато вы спокойно сможете потратить ночь, делая безумные заявления окружному прокурору. А теперь уже я иду в прокуратуру делать заявление. После того, как я закончу свой рассказ, у правоохранительных органов будут реальные факты дела, и они составят весьма неплохое представление о том, что произошло на самом деле. Вы звонили Гаррисону Бурку, чтобы сказать ему про револьвер и уговорить скрыться. У вас был мотив: вы не хотели, чтобы ваш муж узнал про вашу любовную связь с Бурком. Полиции всего этого будет вполне достаточно, чтобы завести на вас дело.

— Но я ничего не выигрываю от смерти мужа!

— Это еще одна ваша хитрость, — холодно сказал Мейсон. — Очередная комбинация, хорошо просчитанная, как и все остальные. Да, продумано хитро, чтобы принять за чистую монету на первый взгляд, но недостаточно умно, чтобы комбинация не раскрылась, если присмотреться внимательнее. Подделка завещания была сильным ходом.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что вы слышите, — рявкнул Мейсон. — Или ваш муж сам сказал, что лишает вас наследства, или вы обнаружили завещание у него в сейфе. В любом случае вы знали условия завещания и знали, где оно хранится. Вы искали способ обойти его. Уничтожение завещания вам ничего не дало бы, потому что Карл Гриффин и его адвокат Артур Этвуд это завещание видели, и ваш муж говорил им об этом. Если бы оно пропало, то подозрение в первую очередь пало бы на вас. Но вам пришло в голову, что если Гриффин будет претендовать на наследство, а завещание окажется поддельным, то Гриффин окажется в незавидном положении. Так что вы подделали завещание, составленное вашим мужем, и подделали грубо, чтобы это было легко определить, при этом вы дословно его скопировали. Затем вы положили его в то место, из которого вам будет его легко достать при необходимости.

Ева Белтер слушала, не перебивая. Мейсон продолжал объяснять.

— Когда вы заманили меня в дом, и я осматривал тело, вы притворялись очень испуганной. Вы не захотели подходить к трупу. Но, пользуясь тем, что я занят осмотром тела и помещения, вы достали оригинал завещания, который затем уничтожили. Вместо него вы подложили фальшивку. Естественно, Гриффин и его адвокат попали в ловушку. Они знали условия настоящего завещания и сразу заявили, что завещание написано собственноручно Джорджем Белтером. Но ваша подделка сделана настолько грубо, что ни один эксперт-почерковед не подтвердит подлинность завещания. Теперь они понимают, в каком положении оказались после того, как уже подали заявление в суд и дали показания под присягой. Теперь пути назад нет. Вы очень ловко все подстроили.