Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

Комендант, нетерпеливо ерзавший в кресле, наконец взорвался:

— Нельзя ли пропустить все эти детали? Что это за чепуха о трех военных джонках?

— Преступник, — невозмутимо продолжал судья Ди, — состоял в тайном сговоре с купцами Паком и Ии. Получив в столице деньги за планируемую сделку, они собирались разделить их с преступником. Поскольку прошло бы несколько месяцев, прежде чем обычные проверки в Военном министерстве обнаружили несоответствие с вашими отчетами о поступившем имуществе, у преступника в запасе была куча времени, чтобы подготовить побег с украденными деньгами.

Это был умный план, но злоумышленнику не повезло. В ночь перед убийством старший командир Мин и мои помощники повстречали в городе двух корейских купцов и провели вечер вместе. Купцы приняли своих собутыльников за разбойников с большой дороги и проболтались о трех джонках и деньгах, которые они ожидают из столицы. Мои помощники доложили об этом мне, а я уж, как говорится, сложил все воедино. Можно добавить, что, когда Мин вернулся в крепость, он похвастался перед командиром стражи щедростью Пака и Ии, и это не осталось без последствий. Убийца подслушал разговор и пришел к ошибочному заключению, что Мин знает слишком много, и это подтолкнуло преступника сделать Мина главным подозреваемым. Когда на следующее утро преступник узнал, что Мин страдает похмельем и не собирается идти в арсенал, он послал ему фальшивое сообщение, заверив его печатью Су, которая еще оставалась в его распоряжении.

— Я ничего не понимаю! — раздраженно воскликнул комендант. — Все, что я хочу знать, это: кто застрелил Су и каким образом?

— Будь по-вашему, — согласился судья. — Су убил старший командир Ши Лян.

Гробовая тишина воцарилась в комнате. Наконец ее прервала гневная тирада коменданта крепости:

— Совершенно невозможно! Младший командир Као видел старшего командира Ши Ляна входящим и выходящим из комнаты Су; Ши Лян даже близко не подходил к лежанке Су!

— Старший командир Ши Лян вошел в комнату Су незадолго до двух, сразу после занятий с солдатами на стене. Это значит, что он был в исподнем и босиком. Он не мог взять с собой никакого оружия, да он в нем и не нуждался, потому что знал, что Су имеет обыкновение швырять свой колчан на подоконник, и собирался взять оттуда стрелу и пронзить ею спящего Су.

Однако войдя, Ши Лян обнаружил, что Су не спит. Он уже обулся и, стоя у своего ложа, надевал кольчугу. Таким образом, Ши Лян не мог заколоть его так, как собирался. Но тут убийца заметил, что одна стрела выпала из колчана и лежит на полу острием к Су. Ши Лян наступил на нее, пальцами ноги обхватил древко под наконечником и мощным ударом запустил ее прямо в незащищенный живот Су. В то же время он разыграл спектакль для Мина на случай, если тот смотрит из окна арсенала: он всплеснул руками и закричал — заглушая предсмертные вопли своей жертвы, рухнувшей на ложе. Когда душегуб убедился, что жертва его мертва, он вышел из комнаты и позвал стражников. Затем вернулся в комнату вместе с комендантом и старшим командиром Мао и, пользуясь всеобщим замешательством, украдкой сунул печать в ящик стола. Все было сделано так, что не подкопаешься, только одно он упустил, а именно что покойник был обнаружен в сапогах. Это подсказало мне, что Су не был убит во сне. Можно понять, если бы он решил вздремнуть в кольчуге, ведь стянуть ее не так-то просто. Но шлем он бросил на стол, и любому понятно, что, прежде чем лечь, он скинул бы сапоги.

Судья замолчал. Теперь все глаза были направлены на старшего командира Ши Ляна. Тот окинул судью высокомерным взглядом и спросил, презрительно ухмыляясь:

— И как же вы намерены доказать свою фантастическую версию?

— Для начала изрядной царапиной на большом пальце вашей правой ноги. В том месте, где на полу лежала стрела, из доски торчал острый край шляпки гвоздя. Когда вы метнули стрелу, это острие разорвало красную тесьму, обмотанную вокруг древка, а также поцарапало вам палец. Пятнышки крови обозначили место, где лежала стрела. Окончательное доказательство последует позже, когда Пак и Йи будут арестованы, а в Военном министерстве отыщется подложный документ.

Ши Лян начал багроветь, губы его задергались. Но он взял себя в руки, и, когда заговорил, голос его был тверд:

— Вам не придется ждать. Я убил Су. Я задолжал и нуждался в деньгах. Через неделю-другую я испросил бы себе отпуск по болезни и сюда бы уже не вернулся. Я не собирался его убивать. Я надеялся вернуть ему печать, оставив ее на столе. Однако он слишком рано обнаружил пропажу, и я решил заколоть его стрелой, пока он спит. Но когда я вошел, то увидел, что он уже встал. Су закричал: «Теперь мои подозрения подтвердились, это ты украл мою печать!» Я решил, что все кончено, потому что драться с Су, будучи вооруженным лишь одной стрелой, — это гиблое дело, тем более что Мин вполне мог увидеть наш поединок из окна. Но потом взгляд мой упал на стрелу, что лежала на полу у самых моих ног, и я метнул ее Су прямо в брюхо.

Он вытер испарину со лба и завершил свою речь:

— Я не раскаиваюсь, ибо Су был презренный ублюдок. Я сожалею лишь, что сделал тебя, Мин, мишенью для подозрений, но мне это не помогло. Вот и все!

Комендант встал.

— Ваш меч, Ши Лян!

Расстегнув портупею, старший командир с горечью сказал судье:

— Ну и хитрая же вы бестия! Как вы подловили меня?

— В основном при помощи канцелярской тесьмы, — пожал плечами судья Ди.

— И здесь то же самое! — с отвращением воскликнула Первая госпожа судьи Ди. — Взгляните только на серую плесень по всему шву этого синего платья! — Она захлопнула крышку платяной коробки из красной кожи и повернулась ко Второй госпоже. — Никогда не видела такого жаркого и влажного лета. А этот ужасный дождь, который лил всю прошлую ночь! Я думала, он никогда не перестанет. Поможешь мне?

Судья, сидя за чайным столом у открытого окна просторной спальни, видел, как две его жены поставили на пол платяную коробку и принялись за третью. Госпожа Цзао, подруга и компаньонка Первой жены судьи, сушила рубахи над медной жаровней в углу комнаты, развешивая их на проволоке над пылающими углями. Жар, мешаясь с клубящимся над сохнущей одеждой паром, делал атмосферу в комнате почти невыносимой, но три женщины, казалось, этого не замечали.