Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

Он встал, подошел к носилкам и откинул рогожу.

— А вот мертвец.

Судья Ди склонился над сухопарой фигурой, облаченной в простую домотканую рубаху, спереди на ней виднелись пятна запекшейся крови, а на рукавах засохла грязь. Лицо трупа было вполне кроткое, но крайне уродливое: со впалыми щеками, крючковатым, чуть свернутым набок носом и чересчур большим тонкогубым ртом. С непокрытой головы свисали длинные седеющие пряди.

— Не слишком привлекательный господин, — заметил командир. — Хотя мне ли говорить!

Гримаса перекосила его изувеченное лицо. Он взял мертвеца за плечи и, приподняв его, показал судье большое красное пятно на спине.

— Его ударили в спину ножом, пронзившим, должно быть, сердце. Он лежал на спине в комнате девчонки, прямо у двери. — Командир отпустил тело. — Мерзкий тип, этот рыбак. Убив Чуна, он принялся кромсать ему грудь и живот. Именно после того, ведь, как вы видите, раны спереди кровоточили куда меньше, чем можно было ожидать. Ах да, вот мое самое убедительное доказательство! Чуть не забыл!

Он выдвинул ящик стола и развернул завернутый в промасленную бумагу продолговатый сверток. Протягивая судье узкий длинный нож, командир сказал:

— Вот что было найдено в лодке Вэна, ваша честь. Он утверждает, что пользуется этим ножом для чистки рыбы. На нем нет следов крови. А откуда им быть? Вокруг достаточно воды, чтобы вымыть лезвие после возвращения в лодку. Ну вот, похоже, это все, ваша честь. Думаю, Вэн скоро сознается. Мне приходилось встречаться с подобными типами. Сначала все отрицают подчистую, но после допроса с пристрастием раскалываются и начинают говорить так, что не остановишь. Какие будут ваши указания, ваша честь?

— Прежде всего, я должен сообщить ближайшим родственникам и провести официальное опознание. И по этой причине…

— Все это уже сделано, ваша честь. Чун был вдовцом, а два его сына живут в столице. Тело было только что официально опознано господином Лином, с которым покойный вместе занимался рыбным промыслом.

— Вы и ваши люди отлично поработали, — сказал судья. — Распорядитесь передать узника и труп прибывшим со мной стражникам. — Вставая, он добавил: — Я более чем признателен вам за скорые и умелые действия, командир. Дело это чисто гражданское, вы могли просто доставить убийцу в судебную управу и забыть о нем. Вы же отвлеклись от своих забот, чтобы помочь мне…

Командир прервал судью умоляющим жестом и проговорил своим странным глухим голосом:

— Ваша честь, я сделал это с огромным удовольствием. Я один из тех, кто служит под командой старшего командира Мина. Мы сделаем все, чтобы помочь вам. Любой из нас, в любую минуту.

Гримаса, исказившая изуродованное лицо, подразумевала улыбку. Судья Ди вернулся в караульное помещение у Северных ворот. Он решил прежде всего допросить арестованного, а затем отправиться на место преступления. Если он перенесет расследование в судебную управу, следы утратят свежесть. Дело казалось вполне ясным, но кто может знать наверняка.

Он уселся за единственный стол в пустом караульном помещении и стал изучать армейский рапорт. Там было немногим больше того, что рассказал ему командир. Полное имя жертвы — Чун Фан, возраст — пятьдесят шесть лет; девчонку зовут Иволга, двадцати лет от роду, молодому же рыбаку двадцать два года. Судья вынул из рукава визитные карточки и залоговую квитанцию. Карточки утверждали, что господин Чун являлся уроженцем провинции Шанси. Квитанция с большой красной печатью ростовщической конторы Чуна была датирована вчерашним днем и гласила, что госпожа Пей заложила четыре парчовые рубахи за три серебряных слитка с обязательством выкупить их через три месяца под пять процентов в месяц.

Прибыл начальник стражников в сопровождении двух своих подчиненных с носилками.

— Поставьте их там, в углу, — распорядился судья Ди. — Вы знаете об этой глухонемой, что живет в сторожевой башне? Военная стража сообщает только ее имя — Иволга.

— Да, ваша честь, именно так ее прозвали. Она подкидыш. Старая карга, которая продавала фрукты у этих ворот, вырастила ее, научила писать несколько дюжин иероглифов и кое-как объясняться знаками. Когда старуха два года назад умерла, девица ушла жить в башню из-за того, что здесь ее вечно дразнили уличные мальчишки. Там она разводит уток и продает яйца. Люди назвали ее Иволгой в насмешку над ее немотой, так за ней и осталось это прозвище.

— Ладно. Приведите арестованного.

Стражники ввели крепкого коренастого парня в запачканных штанах и куртке из небеленой ткани. Его растрепанные волосы свисали на морщинистый лоб мрачного загорелого лица. Руки были скованы за спиной, тонкая цепь кольцом обвивала его мощную шею. Стражники бросили его перед судьей на колени.

Судья Ди некоторое время молча разглядывал юношу, раздумывая, с чего лучше начать. Только шум дождя да тяжелое дыхание узника нарушали тишину. Судья вынул из рукава три серебряных слитка.

— Откуда у тебя это?

— Это мои сбережения. Чтобы купить хорошую лодку.

— Когда ты впервые встретил господина Чуна?

Юнец разразился потоком грязных ругательств. Стражник, что стоял справа, прервал его, ударив плашмя мечом по затылку. Вэн затряс головой, а затем нехотя произнес:

— Видел я его довольно часто, ведь он постоянно околачивался на причале. — И вдруг запальчиво вскричал: — Если бы я его встретил, то убил бы эту грязную свинью, этого обманщика…

— Господин Чун обманул тебя, когда ты что-то заложил у него? — быстро спросил судья Ди.

— Думаете, у меня есть что закладывать?

— Почему же ты назвал его обманщиком?

Вэн поднял голову, и судья успел заметить, как что-то промелькнуло в его налитых кровью глазах. Парень вновь понурился и угрюмо сказал:

— Потому что все ростовщики — обманщики и проходимцы.

— Что ты делал прошлой ночью?

— Я уже рассказывал солдатам. Съел миску лапши у лотка на причале, затем отчалил. Когда наловил рыбы, пристал к берегу севернее башни и вздремнул. На рассвете я собирался отнести в башню немного рыбы для Иволги.

Судья обратил внимание на интонацию, с которой парень произнес имя девушки. Он медленно проговорил:

— Ты отрицаешь, что убил ростовщика. А поскольку, кроме тебя, поблизости находилась только девчонка, значит, убила она.

Неожиданно Вэн вскочил с колен и бросился к судье. Он рванулся так стремительно, что двое стражников не сразу схватили его. Он брыкался, но удар по голове повалил его на пол; цепи звякнули о каменные плиты.

— Ты, пес судейский, ты… — захлебывался юнец, силясь подняться.

Начальник стражников пнул его ногой в лицо, и голова рыбака с глухим стуком ударилась об пол. Парень лежал без движения, рассеченные губы сочились кровью.