Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

— Нет, не он! — неожиданно взвизгнул Хо. — Вы думаете, эта жалкая личность способна… Нет, это был мой ребенок, слышите, вы! Эта парочка была способна лишь на тошнотворную, слюнявую болтовню! И какие милые слова я подслушал о собственной персоне! Видите ли, я порядочный, но такой скучный муж, который получил право на ее тело, но, представьте себе, никогда не пойму ее возвышенную душу. Я бы мог, мог… — В бессильной ярости он начал заикаться, но потом взял себя в руки и продолжил поспокойнее: — Я не хотел ребенка от женщины с душой уличной девки, женщины, которая…

— Хватит! — оборвал его судья Ди и хлопнул в ладоши. Когда вошел начальник стражи, судья сказал: — Заключите этого убийцу в кандалы и упрячьте под замок. Его полное признание я выслушаю завтра в суде.

После того, как начальник стражи вывел Хо, судья обратился к Ии Пену:

— Писарь проводит вас, господин Ии.

Повернувшись ко второму судовладельцу, он добавил:

— А вас, господин Хва, я попрошу остаться; я хочу поговорить с вами наедине.

Когда все прочие вышли, Хва проговорил масляным голосом:

— Ваша честь раскрыли это преступление удивительно быстро! Подумать на Хо… — Он горестно покачал головой.

Судья Ди мрачно посмотрел на него.

— В качестве подозреваемого Фан меня не особо устраивал, — сдержанно заметил он. — Улики против него казались слишком явными, в то время как способ убийства абсолютно не соответствовал его личности. Я велел моим кули нести меня сюда окружной дорогой, чтобы получить немного времени для размышлений. Я рассудил, что, поскольку сфабриковать улики мог только свой, значит, это Хо — банальная тема обманутого мужа, который хочет разом отомстить неверной жене и ее любовнику. Но почему Хо так долго выжидал? Ему было известно о записках, которые посылала Фану госпожа Хо; должно быть, он давным-давно узнал об их тайных встречах. Когда в отчете о вскрытии я прочитал о беременности госпожи Хо, то понял, что именно эта новость заставила его действовать. И я оказался прав, хотя теперь нам известно, что им двигали чувства, отличные от тех, которые предполагал я. — Не отводя от судовладельца угрюмого взгляда, он продолжил: — Фальшивые улики мог сфабриковать только домочадец, хорошо знакомый с часами-курильницей и почерком госпожи Хо. Что и спасло вас от обвинения в этом убийстве, господин Хва!

— Меня, ваша честь?! — в ужасе воскликнул Хва.

— Разумеется. Я знаю и о визитах к вам госпожи Хо, и о том, что она отвергла ваши мерзкие домогательства. Ее муж не был посвящен в эту историю, а Фан знал. Вот и мотив для того, чтобы убрать с дороги ее и Фана. Была у вас и возможность, ведь до двух часов вы находились в саду, а госпожа Хо оставалась одна в беседке. Вы не убивали, господин Хва, но виновны в попытке обольщения замужней женщины, что будет подтверждено господином Фаном, и в неудавшемся подкупе, что засвидетельствует дворецкий, который подслушал ваш разговор с Хо, которого вы посетили сегодня в полдень. Завтра в суде я предъявлю вам обвинение в этих преступлениях и приговорю к тюремному заключению. И на этом, господин Хва, здесь, в Пэнлае, ваша карьера закончится.

Хва вскочил с места и уже готов был пасть ниц, чтобы молить о снисхождении, но судья Ди тут же продолжил:

— Я не буду поднимать шум из-за этих проступков, если вы согласитесь заплатить два штрафа. Во-первых, сегодня же вечером вы составите официальное письмо отцу госпожи Хо, надлежащим образом подписанное и запечатанное, где сообщите ему, что он может вернуть вам одолженные деньги, когда сочтет нужным, а вы полностью отказываетесь от процентов по этой ссуде. Во-вторых, вы закажете господину Фану рисунки всех кораблей вашей верфи и заплатите ему по серебряному слитку за каждый.

Взмахом руки он резко оборвал выражения признательности со стороны Хва.

— Этими штрафами вы, разумеется, заслужите лишь отсрочку. Как только я услышу, что вы опять подвергаете назойливым домогательствам какую-нибудь порядочную женщину, вам тут же предъявят обвинение в упомянутых преступлениях. Теперь отправляйтесь в караульное помещение. Там вы найдете господина Фана и сообщите ему о своем заказе. Сразу же заплатите ему пять серебряных слитков в качестве задатка. До свидания!

Когда перепуганный судовладелец поспешно ретировался, судья встал и подошел к раскрытому окну. Какое-то время он наслаждался нежным ароматом магнолий, затем пробормотал себе под нос:

— Осуждение чьих-то нравственных критериев еще не повод, чтобы оставить человека умирать в нищете.

После чего резко повернулся и покинул канцелярию.

Судья Ди оторвал глаза от просматриваемых бумаг и недовольно обратился к двум мужчинам, сидящим по другую сторону его письменного стола:

— Можете вы посидеть спокойно?! Прекратите вертеться!

Судья вновь углубился в документы, а два его дюжих помощника, Ма Жун и Цзяо Тай, предприняли героическое усилие замереть на своих стульях. Вскоре, однако, Ма Жун украдкой ободряюще кивнул Цзяо Таю. Последний упер в колени свои огромные руки и открыл рот, намереваясь заговорить. Но как раз в этот момент судья отпихнул в сторону бумаги и с отвращением воскликнул:

— Это переходит всякие границы; документ П-404 и в самом деле отсутствует! Я было подумал, что советник Хун засунул его не в ту папку, поскольку вчера он очень торопился. Но П-404 там нет!

— Может быть, он во втором разделе? — предположил Ма Жун. — Та папка тоже помечена буквой «П».