Парэк О'Доннелл - Дом в Вечерних песках

– Я надеялся с его помощью отыскать мисс Таттон. И мы нашли ее, дядя. Она здесь, с нами. Именно мисс Таттон первой мне сообщила, что с вами случилась беда. Она, я уверен, будет вне себя от радости, узнав, что вы целы и невредимы. Только боюсь, вы обнаружите… дядя, столько всего произошло за то время, что мы с вами не виделись. И до сих пор происходит.

Нейи склонил голову в печали.

– Да, племянник. Пожалуй, нам есть что обсудить. Но, думаю, это подождет. Пойдем-ка к остальным. Мне не терпится увидеть мисс Таттон, хотя, скорее всего, она теперь не такая, какой я ее помню. Мы все встретились в скорбный час, и, боюсь, худшее еще впереди. Пока что никто из нас, полагаю, не видит общей картины в целом – только ее отдельные фрагменты, и каждый из нас должен внести свой вклад в то, что еще нужно сделать.

Нейи пошатнулся, словно от изнеможения. Силясь сохранить равновесие, он невольно выкинул в сторону руку и задел рамку с засушенным насекомым, которая стояла отдельно от остальных. Гидеон вовремя ее поймал и аккуратно поставил на место.

– Тонкопряд хмелевой, – сказал дядя, коснувшись рамки. – Hepialus humuli. Передние крылья желтые, значит, самка. При жизни она гораздо красивее, чем можно подумать, глядя на этот тусклый экземпляр.

Гидеон протянул к нему руку и тотчас же ее опустил. Нейи, казалось, сильно изменился, но Гидеон по-прежнему благоговел перед ним.

– Дядя, вам нездоровится? Вам помочь?

– Ты добрый мальчик. Относишься ко мне гораздо добрее, чем я того заслуживаю. Думаю, сегодня не помру. Не волнуйся. Где же мисс Таттон? Сейчас нужно позаботиться о ней.

– Я как раз искал ее, дядя. Я как могу стараюсь присматривать за ней, но, боюсь, ее постоянно тянет где-то бродить. Это одна из особенностей ее нынешнего состояния. И она становится беспокойнее, если ее что-то тревожит.

– Что-то произошло, что ее растревожило?

Гидеон в смятении на мгновение отвел взгляд.

– Поскольку вы здесь, дядя, я полагаю, вам известно, чей это дом?

– Известно, племянник. Я приехал сюда, чтобы найти этого человека. Он уже прибыл?

– Вчера вечером, сэр.

– И Каттер его арестовал? Инспектор знает, какие преступления он совершил? Этот человек должен расплатиться за свои злодейства.

– Дядя, присядьте, пожалуйста. Вы и так сильно настрадались. Все это потом, когда мы найдем остальных. А сейчас, к сожалению, я должен сообщить вам кое-что о лорде Страйте.

Кебмен высадил их у центральных ворот, поскольку они были заперты на цепь и дальше хода не было.

– Но калитка открыта, и вы можете дойти пешком, – добавил он, – только вот найдете ли кого дома? Люди поговаривают, что там живет сумасшедшая. – Но лично он убежден, что особняк давным-давно пустует.

Пока Джорджи снимал с экипажа чемоданы и расплачивался с извозчиком, Октавия огляделась. Они приехали в самом начале десяти утра, однако из-за непогоды было сумеречно, как вечером. Ледяная крупа сыпать прекратила, но периодически шел мокрый снег, который гнал неугомонный хлесткий ветер. Поместье Страйта имело неприступный вид, с дороги его скрывали высокая каменная ограда и плотная стена вязов. Самого особняка видно не было.

Над воротами поднималась железная арка, местами увитая плющом. Сейчас она выглядела траурно, а некогда, вероятно, казалась величавой. Грубая веревка длиной примерно в ярд, свисавшая с ее верхушки, лениво раскачивалась на ветру.

Расплатившись с кебменом, Джорджи легонько стукнул по стенке экипажа, отсылая его прочь.

– Боже мой, сестренка, – сказал он, похлопывая в ладоши, чтобы руки не заледенели. – Что это за чистилище? Куда ты нас притащила? Если сюда прибудет граф, я готов вечно ходить в младших лейтенантах.

Но Октавия его не слушала. Она смотрела и не верила своим глазам. Поколебавшись, она медленно пошла к воротам.

– Так, возьми-ка зонт, – продолжал Джорджи, беря в руки багаж. – Он не дамский, но, думаю, ты с ним легко справишься. Я и сам бы его держал над тобой, но у меня заняты руки.

Октавия не отвечала. Не отрывая взгляда, она рассеянно подняла ладонь к воротам. Даже через перчатку ощутила она холод твердых железных прутьев.

– Дождь вроде и не сильный, но такой, что промочит насквозь, не пройдешь и ста ярдов.

– Джорджи, – тихо проронила Октавия. Он умолк, проследив за ее взглядом. Ею овладел непонятный порыв остановить его, уберечь от этого зрелища.

Но видит ли он? Дано ли ему это?

– Господи помилуй, сестренка.

За воротами, не некотором удалении от входа, стояла девушка. Хрупкая, мертвенно-бледная, она смотрела на них. Все ее облачение состояло из одной лишь тонкой заношенной ночной сорочки, но она, казалось, не замечала холода. Однако поражало не только это. Самое удивительное было другое.

– Мисс Таттон? – Октавия обеими руками сжала прутья и просунула меж ними лицо, дабы ничто не заслоняло от нее девушку. Должно быть, это она, подумала Октавия. Это может быть только она. – Энджи? Это вы? Я вас искала, приехала сюда за вами. Миссис Кэмпион рассказала мне про вас. И Нейи – тот человек, что вас опекал. Это он направил меня сюда.

Если девушка и слышала Октавию, она никак не отреагировала на ее слова. Серьезная и невозмутимая, она постояла еще немного, а потом повернулась и пошла прочь. И только тогда Октавия убедилась, что зрение ее не обмануло. Она, эта девушка, утратила целостность. Правая рука почти от самого плеча и правая нога под подолом сорочки поблекли, фактически растаяли. От них остались лишь стекловатые очертания, подобно рыбьему клею, который едва виден в теплой воде.

– Господи помилуй, сестренка, – повторил Джорджи.

Энджи шла по безжизненному парку в сторону обветшалого летнего домика, что виднелся вдалеке. Шла бесшумно и быстро, почти не касаясь земли. Октавия провожала девушку взглядом, пока могла ее видеть, впрочем, из-за непогоды она не была в этом уверена. На время та скрылась из виду, потом снова мелькнула – во всяком случае, Октавии так показалось. Но возможно, это ветер поднял ворох пожухлых листьев или ее воображение слепило из струй дождя некий иллюзорный силуэт.

Леди Ада пребывала в дурном расположении духа. Она была вполне спокойна, сказал инспектор, когда он показывал ей останки брата. После объявила о своем намерении принять ванну из морских водорослей – весьма полезная процедура, по ее словам. Правда, она не думала, что к ней наведается кто-то еще, и когда ей сообщили, что нужно ждать новых гостей, настроение у нее заметно испортилось. Гидеон, войдя в гостиную вместе с дядей, увидел, что леди Ада кружит по комнате, каждый свой поворот отмечая стуком трости. Он прочищал и прочищал горло, пока Каттер не оказал ему любезность, обратив ее внимание на Нейи.