Найо Марш - Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

– Спасибо, Марко.

– Не здесь, конечно, – повел Найт свободной рукой, – не сейчас. Скоро. А пока – одно соображение.

«Ох, – подумал Перегрин. – Понеслось».

– Одно соображение. Просто вскользь. Не кажется ли тебе – говорю это без всякой задней мысли, – не кажется ли тебе, что во втором действии, дорогой Перри, ты держишь Уилла Шекспира за сценой слишком долго? Я имею в виду, создав такое громадное напряжение…

Перегрин слушал прославленный голос и вглядывался в действительно красивое лицо с благородным лбом и деликатными скулами. Смотрел на его рот и думал, как невероятно изгиб верхней губы напоминает гравюру Дрюшо и так называемый графтонский портрет. «Надо терпеть. У него престиж, у него экстерьер и голос, какого нет ни у кого. Господи, дай мне силы».

– Я очень тщательно об этом подумаю, Марко, – сказал Перегрин, давая Найту понять: ничего сделано не будет.

Найт величественным жестом феодала похлопал Перегрина по плечу.

– Мы придем к согласию, – воскликнул он, – как птицы в тесном гнездышке!

– Не сомневаюсь.

– И еще одно, малыш, на сей раз – тебе на ушко. – Он потащил Перегрина за локоть в коридор, ведущий к ложам. – С некоторым удивлением я обнаружил, – сказал он, чуть приглушив выдающийся голос, – что нам придется терпеть в труппе У. Хартли Гроува.

– По-моему, он читал господина У. Г. очень хорошо, разве нет?

– Я с трудом заставлял себя слушать.

– Вот как? – удивился Перегрин. – Почему?

– Дружище, ты хоть что-нибудь знаешь о мистере Гарри Гроуве?

– Только то, что он довольно хороший актер, Марко. Давай не будем затевать антигроувских акций. К твоему сведению, и буду ужасно благодарен, если это останется строго – очень строго между нами: в этой части формирования труппы я вовсе не принимал участия. Все решала администрация. В остальных вопросах они были невероятно щедры, и я, даже если бы захотел, не мог с ними спорить.

– То есть этого человека тебе навязали?

– Если угодно.

– Следовало отказаться.

– У меня не было достаточных причин. Состав труппы хорош. Прошу тебя, Марко, не затевай суматоху с самого начала. Подожди хотя бы, не появится ли повод.

На мгновение Перегрин испугался – не намерен ли Найт не сходя с места включить темперамент. Но он во что бы то ни стало хочет играть Шекспира; и хотя в сумрачном коридоре уже можно было заметить опасные багровые знаки на овальном лице, привычного взрыва не последовало.

Вместо этого Найт сказал:

– Слушай, ты считаешь, что я наговариваю. Так позволь мне рассказать…

– Я не желаю слушать сплетни, Марко.

– Сплетни! Господи! Обвинять меня в сплетнях значит наносить невыносимое оскорбление. Сплетни! Позволь рассказать совершенно достоверный факт о Гарри Гроуве… – Толстый ковер заглушал шаги, и могло бы случиться непоправимое, если бы Перегрин не заметил движение тени на золоченых панелях. Он взял Найта за руку, заставив замолчать.

– И что это вы тут делаете, позвольте поинтересоваться? – спросил Гарри Гроув. – Сплетничаете?

Он произнес это легко и добродушно.

– Прелестный театр, Перри! Я хочу его исследовать, хочу увидеть все. Почему бы не закатить вакханалию и не пройтись древнегреческой процессией по всему зданию, опрокидывая громадные бокалы шампанского и распевая непристойные гимны? А во главе, конечно, наша великая, великая звезда. Или мистер и миссис Гринсливс?

Свое абсурдное предложение он изложил так затейливо, что Перегрин, несмотря на натянутые нервы, не выдержал и захохотал. Найт очень вежливо произнес:

– Прошу извинить… – и пошел прочь.

– Он оскорбился , – процитировал Гроув. – И уходит прочь [37] У. Шекспир. «Гамлет». Перевод Б. Пастернака. . Знаешь, он меня не любит. Совсем.

– В таком случае не нагнетай, Гарри.

– Думаешь, не надо? А так заманчиво, признаюсь. Ладно, ты прав, конечно. Да я и не могу себе позволить. А то мистер Гриндеж меня уволит, – сказал Гроув, бросив на Перегрина гордый взгляд.

– А не он, так я. Веди себя хорошо, Гарри. Извини, мне пора снова в бой.

– Буду делать все, что полагается, Перри. Как почти и всегда.

Перегрин задумался: не послышались ли ему угрожающие нотки в таком вроде бы честном обещании?

Тем временем вечеринка достигла апогея. Почти все участники добрались до точки, максимально далекой от нормы. Теперь, чтобы тебя услышали, приходилось кричать. Важные персоны собрались вместе в сиятельную галактику, а театральные горячо обсуждали свои дела. Миссис Гринслейд что-то говорила мужу, и Перегрин был уверен: речь о том, что, по ее мнению, гостям пора расходиться. Хорошо бы Дестини Мид и Маркус Найт подали пример. Они стояли в стороне, и Перегрин совершенно не сомневался: сейчас Найт сердито высказывает Дестини, что он думает об У. Хартли Гроуве. Дестини глядела на Найта с выражением полного сочувствия и сексуального понимания, однако то и дело бросала взгляд в одну и ту же сторону. Там, в начале коридора, стоял Гарри Гроув и глядел на нее, не отрывая глаз.

Эмили Данн, Чарльз Рэндом и Герти Брейси разговаривали с Джереми Джонсом. Рыжий хохолок на голове Джереми вздымался и опадал, а сам он беззаботно размахивал бокалом. Раскаты его хохота перекрывали общий шум. Поскольку Джереми много смеялся в периоды, когда готов был влюбиться, Перегрин задумался, не нацелился ли его друг на Эмили. Или на Герти.

Но нет. Взгляд ярких зеленых глаз был устремлен над головами собеседников – несомненно, на Дестини Мид.

«Не может же он быть такой задницей! – встревожился Перегрин. – Или может?»

Перегрин почувствовал себя словно в перекрестии ярких лучей прожекторов. Взгляды блуждали, переплетались, выискивали и вонзались. Например, Герти пронзила взглядом Гарри Гроува. Кто-то рассказывал, что эти двое были любовниками, а сейчас расстаются. Если это правда, не возникнет ли личных проблем?

«Или у меня начинается режиссерский невроз? И мне просто чудится, что Джереми пожирает глазами Дестини, Дестини и Гарри – друг друга, Герти смотрит на Гарри с бешенством, а Маркус положил лапу на Дестини и именно поэтому ненавидит Гарри? Или все это неожиданное действие шампанского мистера Кондусиса?»

Перегрин подошел к Дестини и сообщил, что пора сделать перерыв и что люди явно ждут, пока Дестини и Маркус покажут пример. Оба приняли предложение с удовольствием. Собравшись, как за кулисами перед ударным выходом, они с мастерством регбистов-полузащитников нашли разрыв между гостями и ринулись в него к миссис Гринслейд.

Перегрин двинулся к юному актеру Тревору Веру и его маме, внушающей страх миссис Блюитт. Слава богу, она была относительно трезва. Почтенная леди была в черном атласном глухом платье с изумрудной отделкой и странной зеленой шляпке на бледно-соломенных волосах. Тревор, в классических традициях вундеркинда, был одет в некий современный эквивалент костюма Фаунтлероя [38] Имеется в виду главный герой романа Ф. Бернетт «Маленький лорд Фаунтлерой». с нотками стиляги. Перегрин знал, что Тревор моложе, чем можно было предположить по его манерам и лицу; парень подпадал под юридические ограничения для детей-исполнителей. Какое счастье, что он умирает в первом акте.