Эрл Гарднер - Перри Мейсон. Дело о мрачной девушке. Дело о воющей собаке

– Да, сегодня присяжные оправдают Бесси Форбс. – Мейсон вдавил окурок в пепельницу и встал. – Пойдемте, молодой человек. Нам пора возвращаться.

Как и предсказывал Мейсон, сразу после перерыва Клод Драмм представил суду продавца магазина спортивных товаров в Санта-Барбаре. Тот опознал орудие убийства и подтвердил, что продал этот пистолет обвиняемой двадцать девятого сентября прошлого года. Он показал книгу регистрации проданного оружия и подпись Бесси Форбс.

Клод Драмм победно улыбнулся и взглянул на Мейсона.

– Можете задавать вопросы.

– У меня их нет, – коротко ответил адвокат.

Драмм нахмурился и, как только продавец вышел из зала, попросил позвать Телму Бентон.

Направляемая точными вопросами прокурора, она обрисовала картину трагедии, закончившейся убийством. Жизнь Форбса в Санта-Барбаре, неистовая любовь, бегство, покупка дома на Милпас-драйв, счастливые дни с любимой женщиной, загадочный сосед, непрерывная слежка, неожиданный отъезд Паолы Картрайт и, наконец, выстрел в упор.

– Задавайте вопросы, – триумфально заключил Драмм.

Мейсон поднялся из-за стола.

– Ваша честь, – начал он, – насколько я понимаю, показания этой свидетельницы исключительно важны. Как известно, в половине четвертого обычно устраивается небольшой перерыв, на пять – десять минут. Сейчас десять минут четвертого. Я хотел бы вести допрос свидетельницы до конца заседания и надеюсь, что, кроме этого перерыва, у меня не возникнет никаких препятствий.

Судья Маркхэм взглянул на Клода Драмма:

– Вы не возражаете?

– Ничуть, – ответил Драмм. – Свидетельница в его распоряжении.

– Я хочу, чтобы меня правильно поняли, – продолжал Мейсон. – Я готов отложить допрос свидетельницы до завтра, но могу закончить его и сегодня.

– Задавайте вопросы, адвокат, – бросил судья, стукнув молотком по столу. – После перерыва суд предоставит вам возможность беспрепятственно допрашивать свидетельницу.

Мейсон повернулся к Телме Бентон:

– Когда вы уезжали из Санта-Барбары, миссис Картрайт знала о том, что вы были секретаршей мистера Форбса?

– Мне это не известно.

– Вам не известно, как он представил вас миссис Картрайт?

– Разумеется, нет.

– Может быть, вы были для него больше, чем секретарша?

Клод Драмм вскочил на ноги, яростно протестуя. Судья Маркхэм немедленно поддержал протест.

– Но я хочу показать мотив, ваша честь.

– Суд принял решение, адвокат, – отрезал судья. – В дальнейшем прошу избегать подобных вопросов.

– Хорошо. Миссис Бентон, из Санта-Барбары вы уехали на автомобиле?

– Да.

– Вместе с овчаркой?

– Да.

– Овчаркой по кличке Принц?

– Да.

– Овчаркой, убитой одновременно с мистером Форбсом?

– Да! – взвизгнула Телма. – Принц отдал жизнь, защищая хозяина.

Перри Мейсон согласно кивнул:

– И эта овчарка приехала с вами на автомобиле?

– Да.

– Овчарка признавала миссис Картрайт?

– Да. После нашего отъезда из Санта-Барбары Принц очень привязался к новой хозяйке.

– Раньше овчарка жила в семье Форбса?

– Совершенно верно.

– Вы видели овчарку в их доме?

– Да.

– Принц благоволил к миссис Форбс?

– Безусловно.

– Овчарка привязалась и к вам?

– Да. Принц отличался дружелюбным характером.

– Понятно. И овчарка выла в ночь на шестнадцатое октября сего года?

– Нет.

– Вы слышали, как она выла?

– Она не выла.

– Разве вам не известно, что в ту ночь овчарка выбежала из дома и выла около гаражной пристройки?

– Она не выла, – упорствовала Телма Бентон.

– Вы опознали записку, оставленную Паолой Картрайт мистеру Форбсу, в которой та сообщала о решении вернуться к мужу? – неожиданно изменил тему Мейсон.

– Да.

– Миссис Картрайт перенесла грипп?

– Да.

– И выздоравливала?

– Да.

– И в отсутствие мистера Форбса внезапно вызвала такси?

– Когда благодаря вам и Артуру Картрайту, – ледяным голосом ответила свидетельница, – мистера Форбса вызвали по ложному обвинению в прокуратуру, она убежала с Картрайтом.

– То есть она убежала с законным мужем?

– Она покинула мистера Форбса, с которым прожила около года, – отрезала свидетельница.

– И оставила записку?

– Да.

– Вы узнали почерк миссис Картрайт?

– Да.

– Вы видели какие-нибудь бумаги, написанные миссис Картрайт до отъезда из Санта-Барбары?

– Да.

Мейсон взял со стола исписанный листок.

– Я показываю вам письмо, написанное миссис Картрайт в Санта-Барбаре. Скажите, пожалуйста, записка написана той же рукой?

– Нет, – после короткой паузы ответила свидетельница и тут же добавила: – Уехав из Санта-Барбары, миссис Картрайт изменила почерк. Она не хотела, чтобы ее случайно узнали.

– Понятно. Теперь я показываю вам письмо, написанное обвиняемой, Бесси Форбс. Записка, оставленная миссис Картрайт, написана этим почерком?

– Конечно нет.

– Могу я попросить вас написать несколько слов, чтобы сравнить ваш почерк с почерком автора записки?

Телма Бентон взглянула на прокурора.

– Я протестую! – воскликнул тот, вскочив на ноги.

Мейсон покачал головой:

– Я попросил свидетельницу опознать почерк миссис Картрайт. Я имею право показать ей документы, написанные другими людьми, и попросить сравнить их с запиской миссис Картрайт. Не понимаю, почему я должен делать исключение для свидетельницы?

– Думаю, что вы правы, – согласился судья Маркхэм, – протест отклоняется.

Телма Бентон взяла листок бумаги и набросала несколько строк. Мейсон просмотрел написанное и кивнул.

– Полагаю, у нас обоих нет сомнений в том, что записка написана другой рукой?

– Естественно, – усмехнулась свидетельница.

Судья Маркхэм стукнул молотком по столу.

– Подошло время перерыва, – сказал он. – Насколько я помню, адвокат, вы не возражали против того, чтобы прервать допрос?

– Разумеется, ваша честь.

– Отлично, объявляется перерыв на десять минут. Напоминаю присяжным, что они не имеют права обсуждать подробности разбираемого судебного дела. – Судья поднялся и прошел в кабинет.

Мейсон посмотрел на часы и нахмурился.

– Подойдите к окну, Эверли, – попросил он, – и взгляните, не продают ли на углу газеты?

– Там полно народу. Похоже, вышел экстренный выпуск.

Мейсон довольно улыбнулся:

– Сбегайте-ка вниз и принесите мне пару экземпляров. – Он повернулся и ободряюще кивнул Бесси Форбс: – Мне очень жаль, миссис Форбс, что вам выпало столь тяжкое испытание, но скоро все закончится.

Она ответила удивленным взглядом:

– А я думала, что для меня все очень плохо.

Фрэнк Эверли с горящими глазами влетел в зал заседаний.

– Они нашли трупы! – воскликнул он.