Октавус Коэн - Шесть секунд темноты

– Вы... вы можете вызвать обратно своих людей, тех, что отправились расследовать это дело?

– Вызвать их обратно? Вам нездоровится, мисс?

– Нет. Вы не можете понять, зачем я пришла в участок? Я пришла, чтобы сдаться! Это я убила мистера Гамильтона!

Полисмен в толпе внезапно охнул, а его коллега оборвал его криком: «Заткнись!». Старик-полицейский механически сделал отметку в рапорте. Дежурный вытащил откуда-то стул и подвинул его Юнис Дюваль, которая с благодарностью села на него.

Даже сенсационная новость о смерти Гамильтона не вызвала у полицейских того переполоха, который поднялся после признания девушки в совершенном ею преступлении. Ларри О’Брайан первым пришел в себя и подавил смешок, срывавшийся с его губ.

– Конечно, это другое дело, – мягко и спокойно сказал он (или, во всяком случае, сам он считал свой тон таковым). – Существуют смягчающие обстоятельства…

Девушка вскинула голову.

– Здесь их нет, – выпалила она. – Я… я просто выстрелила в него.

– Ах, он вывел вас! Он попытался напасть… – О’Брайан пытался не столько высказать какую-то определенную мысль, сколько утихомирить девушку. И тут она успокоилась.

– Нет, он не нападал. Я… ну, я должна рассказать. Я выстрелила в него, и вот – я сдаюсь.

– Точно ли…

– Боюсь, что сейчас я не могу больше говорить. Думаю, в таких делах нет залога, так что сажайте меня… куда вы там сажаете людей в таких случаях. Я очень устала.

Ларри недоуменно почесал голову.

– Если это было самообороной…

– Боюсь, что не было. И прямо сейчас я бы предпочла ничего больше не говорить.

Снаружи шумно остановился еще один автомобиль, и в здание вошел стройный, чисто выбритый паренек, довольно мальчишеского вида. В его голубых глазах была некая агрессия, передававшаяся и его манерам. Некоторый полицейские, увидев, его встали по стойке «смирно» и взяли под козырек.

Но О’Брайан был слишком ошеломлен и лишь поприветствовал прибывшего:

– Добрый вечер, сэр!

Комиссар полиции Клемент Холл резко осмотрелся. Затем его взгляд упал на жалкую фигуру девушки в вечернем платье. В мгновение ока его холодная манера испарилась, и капитан взял руку девушки в свои.

– Юнис! Ты страшно перепугала нас. Мне сказали, что ты куда-то уехала на машине.

– Да. Я прибыла сюда, чтобы рассказать…

– Они знают об этом, моя девочка. Миссис Фабер позвонила мне, и я связался с ними. Ну, давай вернемся…

– Нет, я собираюсь остаться.

– Нет, тебе лучше вернуться. Или, если тебе не хочется возвращаться в дом, можешь поехать со мной. Миссис Холл присмотрит за тобой пару дней.

– Вы не понимаете, – медленно пояснила она. – Я арестована.

– Арестована? – Холл подавил улыбку. – Боюсь, что… э… трагедия повлияла на твои нервы.

– Мои нервы в порядке. Видите, я… я… – девушка захлебнулась в рыданиях, и комиссар полиции ошеломленно обернулся к Ларри О’Брайану.

– О чем она говорит?

– Я ничего не знаю, сэр, кроме того, что она прибыла сюда в том же состоянии, в котором находится сейчас, и заявила, что это она убила мистера Гамильтона!

– Что? – Холл изумленно уставился на полицейского, а затем высказал мысль, бывшую у всех на уме: – Это нелепо!

– Я сказал то же, сэр. Но она заявила, что выстрелила в него…

– Я выстрелила в него, – повторила Юнис. – Это было только что. Затем я села в машину и приехала сдаваться.

– Сюда! – Холл по-отечески положил руки на ее плечи. – Ты расстроена, а я испуган и нахожусь не в своей тарелке. Ты знаешь, что не стреляла в мистера Гамильтона.

Она снова спокойно молчала, хотя ее тело и сотрясалось от беззвучных всхлипываний.

– Вы имеете в виду, что думаете, будто я этого не делала, даже если я говорю обратное? – наконец, произнесла она. – Это очень глупо, мистер Холл. Я выстрелила в мистера Гамильтона.

– Пойдем домой…

– Вы не поняли? Они будут держать меня здесь. Они не дадут мне уйти. В подобных делах нельзя выйти под залог. Признаю, я взвинчена, но я не потеряла рассудок. Не более часа назад я застрелила мистера Гамильтона, вы можете поговорить с детективами и вернуться. Я… я выстрелила в него… в темноте!

– В темноте?

Она устало провела рукой по лбу.

– Свет погас – примерно на шесть секунд. Но я предпочла бы не обсуждать это сейчас. Я хочу, чтобы вы позвали мистера Денсона. Он мой адвокат, а также и адвокат мистера Гамильтона. Я предпочла бы рассказать обо всем ему. У меня ужасно болит голова.

Холл уставился на нее, вылупив глаза.

– О’Брайан, позвоните Сэмюелю Р. Денсону и скажите, пусть немедленно приедет сюда, – выпалил он. – Скажите, что здесь мисс Дюваль, и что она хочет поговорить с ним. Быстро! Вы ж понимаете! А теперь, Юнис, позволь мне напомнить: нужно быть очень осторожной в высказываниях. Я уверен, произошла чудовищная ошибка. Ты не могла убить мистера Гамильтона…

– Могла, – монотонно повторила она. – Я убила его. Сейчас я бы предпочла не говорить об этом. Я очень устала. Не можете ли вы попросить их запереть меня за решеткой наедине с самой собой? Пожалуйста. Вы не понимаете, но я бы предпочла не продолжать дискуссию.

– Хорошо. Я отведу тебя в кабинет шефа – там будет достаточно комфортно. Уверен, где-то здесь ошибка. У тебя нет мотива.

– Нет, он у меня есть.

– И какой же?

– Сейчас я предпочла бы не говорить об этом. Не отведете ли меня в то… э-э-э… помещение?

Он галантно подал ей руку, и вместе они прошли до кабинета шефа. Оказавшись внутри, она опустилась на диван.

– Мистер Холл, пожалуйста, уходите.

– Но, Юнис…

– Уходите. Пожалуйста. Я хочу побыть одна.

– Ты должна рассказать мне…

– Я ничего никому не обязана рассказывать. Только дайте мне знать, когда прибудет мистер Дентон. Вот и все, что я должна сказать.

Холл кивнул.

– Я… я пребываю в неопределенности. Конечно, я подожду здесь, в участке. Если я понадоблюсь, то можешь нажать на эту кнопку. Когда появится мистер Дентон, я проведу его сюда.

– Спасибо, – устало ответила девушка. – Вы и, правда, ничего не можете сделать. Возможно, они позволят миссис Фабер остаться со мной. Если вы приведете ее…

– Я подожду здесь, но она, конечно, придет.

– Мистер Холл, я хочу, чтобы этой ночью мы с вами больше не виделись. Я ценю вашу… вашу… доброту, но, в действительности, я бы предпочла.… Ну, вы должны понимать, что я предпочла бы, чтобы меня не беспокоили! Все произошло так быстро, и так… так ужасно! Пожалуйста, идите.

Комиссар полиции медленно прошел в главный зал. Он хмурился от недоумения. Все это было непостижимо. Он никак не мог понять девушку. Вне сомнений, она стреляла в Гамильтона – ее слова были искренни. Но как? И почему? Главный вопрос – почему?