Роберт Гулик - Поэты и убийцы

Она расхохоталась, и стены пустой комнаты отозвались эхом на ее пронзительный смех. В плюще что-то зашуршало. Судья Ди обернулся. Лисицы, четыре или пять, заскочили снаружи на полуобвалившуюся стену и не сводили с него своих странных зеленоватых глаз.

Когда он снова посмотрел на девушку, она закрыла лицо руками. Ее худенькое тело дрожало крупной дрожью, хотя плечи покрывал пот. Судья торопливо проговорил:

— Сун сказал мне, что скоро придет сюда вместе с господином Мэном, чаеторговцем.

Девушка убрала руки от лица.

— С чаеторговцем? — переспросила она. — Я никогда не пью чая. Только колодезную воду. Только теперь и она мне разонравилась. Ах да, Сун говорил, что живет в доме чаеторговца. — Девушка немного подумала, а потом продолжила с медленной улыбкой: — Сун приходит сюда через одну ночь и приносит свою флейту. Моим лисам нравится его музыка, а ему очень нравлюсь я, он сказал, что увезет меня в хорошее место, где можно будет слушать музыку каждый день. Только он велел никому об этом не рассказывать, потому что он никогда не сможет на мне жениться. А я сказала, что ни за что отсюда не уеду и никогда не выйду ни за кого, ведь у меня есть мой любимый, и я с ним не расстанусь. Никогда!

— Сун не рассказывал мне о твоем отце.

— Конечно, не рассказывал! Отец велел никому о нем не говорить. А теперь я тебе проболталась! — Она бросила на судью испуганный взгляд и схватилась рукой за шею. — Мне так трудно глотать... и у меня ужасно болит голова, и горло тоже. И становится все хуже и хуже... — Ее зубы застучали.

Судья Ди поднялся. Девушку нужно прямо завтра забрать отсюда. Она опасно больна.

— Я скажу Маленькой Феникс, что ты плохо себя чувствуешь, и завтра мы с ней вместе придем тебя навестить. Твой отец никогда не предлагал тебе у него пожить?

— Зачем? Он сказал, что лучше, чем в этом храме, мне нигде не будет, здесь я могу заботиться о моем любимом и о моих лисах.

— Ты лучше поосторожнее с этими лисами. Когда тебя кусает лисица...

— Как ты смеешь говорить такие слова? — сердито оборвала его девушка. — Мои лисы никогда меня не кусают! Кто-то из них обязательно спит со мной вот тут, в уголке, и вылизывает мне лицо. Уходи, ты мне больше не нравишься!

— Шафран, я очень люблю животных. Но звери иногда болеют, в точности как мы. И когда они кусают тебя, ты тоже заболеваешь. Завтра я вернусь. До свидания.

Девушка последовала за ним во двор. Показав на статую лисицы, она боязливо спросила:

— Я бы хотела подарить моему любимому этот красивый красный шарф. Как ты думаешь, каменная лиса не рассердится?

Судья обдумал этот вопрос. Решив, что для безопасности Шафран лучше, чтобы пугало оставалось таким же страшным, как прежде, он ответил:

— Я думаю, каменная лиса может очень разозлиться. Лучше оставить ей этот шарфик.

— Хорошо. А своему любимому я сделаю застежку для накидки, из серебряных шпилек для прически, которые обещал мне Сун. Можешь попросить его, чтобы он принес их завтра?

Судья Ди кивнул и вышел в старые ворота. Оглядывая залитую лунным светом пустошь, он не увидел ни единой лисицы.

Вернувшись в сосновый лесок на задворках храма Тонкого прозрения, судья оставил свой фонарь под деревом. Когда он, как сумел, почистился, то вернулся на территорию храма через заднюю калитку. Окно угловой комнаты, где ему померещился Могильщик, теперь было закрыто.

На ступенях главного зала разговаривали трое монахов. Судья подошел к ним.

— Я приходил навестить Могильщика Лу, но, судя по всему, его здесь уже нет.

— Господин, досточтимый Лу пришел сюда позавчера. Но сегодня утром он переселился в резиденцию его чести судьи уезда.

Судья поблагодарил монахов и двинулся к главным воротам. Двое его носильщиков сидели на корточках у обочины и играли в какую-то азартную игру черными и белыми камешками. Они быстро поднялись, и судья велел им нести его в судебную управу.

По прибытии судья Ди сразу же направился в главный двор. Он хотел переговорить с Ло до того, как прибудут остальные гости; а после этого пойти быстро переодеться во что-то более подходящее к случаю.

В прекрасном ландшафтном саду перед главным залом суетилось с полдесятка служанок, они развешивали на цветущих кустах разноцветные фонарики, а двое молодых слуг устанавливали по другую сторону пруда с лотосами бамбуковый помост для фейерверков. Подняв глаза к балкону второго этажа, Ди увидел судью Ло. Тот стоял у красной лакированной балюстрады и беседовал со своим советником. На Ло было элегантное широкое платье из голубой парчи и высокая крылатая шапочка из черного газа. Обрадовавшись, что ужин еще не начался, судья Ди поспешно поднялся по широкой лестнице из полированного дерева.

Увидев спешащего к нему по балкону судью, его коллега потрясенно воскликнул:

— Мой дорогой друг! Почему ты до сих пор не переоделся? Гости могут прийти в любой момент!

— Я должен кое-что срочно сообщить тебе, Ло. Наедине.

— Као, пойди и посмотри, все ли в порядке у домоправителя в пиршественном зале. — Когда советник скрылся в доме, Ло довольно резко спросил: — Ну, что случилось?

Привалившись к балюстраде, судья Ди рассказал коллеге, как мелодия «Логово черной лисицы» стала подсказкой, которая привела его в заброшенное святилище, и что за разговор там у него состоялся. Когда он закончил, судья Ло с широкой улыбкой воскликнул:

— Превосходно, старший брат, превосходно! Это значит, теперь, когда нам известен мотив, мы уже на полпути к разгадке дела об убийстве Суна! Он приехал сюда, чтобы найти убийцу своего отца, но тот пронюхал, что студент напал на его след, и убил беднягу. Этот мерзавец искал у Суна записи, относящиеся к старому убийству восемнадцатилетней давности. Искал и нашел!

Когда судья Ди кивнул, До продолжил:

— В моих архивах Суна интересовали детали дела его отца. Мы должны поднять все документы, относящиеся к году Собаки, и найти нераскрытое убийство, исчезновение, похищение или что там еще будет, затронувшее семью по фамилии Сун.

— Любое такое дело, — поправил его судья. — Если студент хотел вести свое расследование тайно, он вполне мог воспользоваться вымышленным именем. Он собирался раскрыть свою настоящую фамилию и официально предъявить обвинение, когда найдет убийцу и соберет доказательства его преступления. Что ж, этот человек убил Суна, но теперь мы идем за ним по пятам. — Подергивая себя за усы, он продолжил: — Есть еще один человек, с которым мне хотелось бы повстречаться, и это отец Шафран. Стыд и срам бессердечному прохвосту, который допустил, чтобы его незаконнорожденное дитя жило в такой грязище! К тому же девушка явно больна. Мы должны поговорить с танцовщицей, До. Не исключено, что она знает отца Шафран, а даже если нет, сможет хотя бы дать нам его описание. Ведь она видела этого мерзавца, когда он выходил из развалин без платка на лице. Когда мы его найдем, то заставим признаться, какую женщину он совратил, и посмотрим, что удастся сделать для бедной девочки. Маленькая Феникс уже пришла?