Артур Таболов - VIP

Он достал конверт и протянул его Зое Николаевне.

— Меня попросили передать вам это.

Она заглянула в конверт, увидела деньги и испуганно сказала:

— Зачем? Мне уже заплатили.

— Считайте, что это бонус, — успокоил её Панкратов. — Вы хорошо выступили на суде.

Она оглянулась по сторонам и быстро спрятала конверт в карман халата.

— А теперь расскажите, что с этим вызовом скорой было на самом деле, — попросил Панкратов. — Вызов был?

— Нет. Все звонки записываются и обязательно регистрируются. У нас с этим строго. В ту ночь никто из Княжьего озера не звонил и скорую не вызывал.

— Почему вы показали на суде, что забыли зарегистрировать вызов?

— Мне сказали, что это мелочь, но она может привести к осуждению невиновного человека. Я тоже не поверила, что эта женщина способна на такое. Я не люблю таких дамочек, с жиру бесятся, не знают, чего им ещё нужно. Но организовать убийство мужа — нет, не верю.

— Кто вам это сказал?

— Приезжал какой-то молодой человек. Он не назвался.

Панкратов показал ей фотографию Сергея Старостина — такую же, какая была в овальной рамке на кресте на Троекуровском кладбище.

— Посмотрите внимательно. Это он?

— Он. Только он был не в форме.

Игорь Касаев позвонил Панкратову поздно вечером. По голосу чувствовалось, что он чем-то взволнован.

— Михаил Юрьевич, нашел кое-что очень интересное. Можно к вам приехать?

— Сейчас?

— Сейчас.

— Ну, приезжай. Ты откуда звонишь?

— Со службы. Буду у вас минут через сорок.

Он ввалился в квартиру с ноутбуком Сергея Старостина. Не раздеваясь, пристроил его на письменном столе, включил и только потом оставил в прихожей куртку. На этот раз не «косуху» с заклепками, а обычную кожаную куртку какой-то хорошей фирмы. Панкратов с интересом смотрел, как на мониторе появляется рабочий стол с десятком иконок.

— Ну-ну, что ты нашел? — поторопил он Игоря.

— Сейчас покажу. Но сначала — вот.

Он открыл текстовый файл и выделил две строчки, которые затерялись в заметках на английском и французском. Панкратов прочитал:

«Клямкину — $5000.

Смирновой — $3000».

— Я не понял, что это значит. Кто такие эти Смирнова и Клямкин?

— Это свидетели, которые изменили на суде свои показания. Теперь мы знаем, за сколько.

— Какое отношение к ним мог иметь Сергей?

— Он передал им деньги.

— Что вы такое говорите, Михаил Юрьевич? — возмутился Игорь. — Сергей подкупал свидетелей?

— Чему ты удивляешься? Он пообещал Ирине, что вытащит её из тюрьмы. И делал для этого всё. Всё, что мог.

— Откуда у него такие деньги? На наше жалованье даже тысячи долларов не накопишь. В семье денег тоже не было, жили на пенсию.

— Вряд ли это его деньги.

— Её? Но все её счета были арестованы.

— Значит, не все. Это такое дело, что всё не проконтролируешь.

— Да нет, Сергей не мог этого сделать! — повторил Игорь уже с меньшей уверенностью.

— Мог, — возразил Панкратов. — И сделал.

Он рассказал о своих встречах с подполковником Клямкиным и диспетчером Смирновой.

— Теперь мы знаем, сколько стоит честь русского офицера. Пять тысяч долларов. Не очень дорого, как считаешь? А Смирнова уверенно опознала Сергея по снимку. Это он передал ей деньги. Только он был в штатском. Ладно, показывай, что еще ты нашёл.

На экране появились несколько строк на французском.

— Это из электронной почты Сергея, — объяснил Игорь. — Два письма. Вот первое, отправленное Сергеем:

«Ваш мейл мне дала Ирэн. Нужно встретиться, очень срочно. Чрезвычайно важно для неё и для вас. Серж».

— Кому письмо? — заинтересовался Панкратов.

— По электронному адресу не определишь. «Тулон-83». Так обычно пишут те, кто хочет остаться неузнанным. В мейле после точки «fr», это Франция.

— Ответ есть?

— Есть. Получен в тот же день. Вот он: «Монмартр, бар «Парадиз» на рю Стейнкерт. Бармен знает, как со мной связаться». Без подписи. Но я, кажется, знаю, кто это.

— Кто?

— Павел Лежнёв. Он же Поль Леже.

— Почему ты так думаешь?

— Я сопоставляю события и вывод напрашивается сам собой. Через три дня после этого письма Сергей улетел в Париж. Эту информацию мне дали в погранслужбе. Вернулся через день. И в это же время Лежнёв поспешно выезжает из своего отеля и скрывается в неизвестном направлении. Буквально за день до появления полиции с ордером Интерпола на его арест. Причём это был не просто ордер, а красный угол…

— Что такое красный угол?

— Так выделятся запросы на особо опасных преступников, обвиняемых и осужденных. Бывает еще белый угол — розыск пропавших без вести. Черный угол — идентификация неопознанных трупов. Желтый угол — похищенные дети. Синий угол — слежка за подозреваемым. Зеленый угол — предупреждение о готовящемся преступлении. Красный угол требует самого быстрого реагирования. Значит, что? Значит, Леже кто-то предупредил. И этот кто-то — Сергей Старостин.

— Логично, — кивнул Панкратов.

— Что же это, Михаил Юрьевич? — растерянно спросил Игорь. — Неужели любовь способна так ослепить человека, что он теряет все представления о долге, о порядочности? Ведь это предательство. Мы ставим на уши международную полицию, а наш товарищ предупреждает преступника об аресте. Я не могу в это поверить.

— Ты забываешь, в каком состоянии он находился. Сергей был уверен, что его возлюбленная ни в чем не виновата, а уголовное дело возбуждено для того, чтобы оттягать у неё бизнес. Так думал не только он. В это легко поверить, когда слышишь о таких историях на каждом шагу. Не вижу, Игорь, причин очень сильно расстраиваться. Это жизнь. А в жизни и не такое бывает.

— Да я не расстраиваюсь, — хмуро отозвался Игорь. — Просто немного не по себе. Я вот о чем подумал. В Париж он летал уже после того, как уволился. Как частное лицо, а не как офицер Интерпола. Может, это не было таким уж предательством? — Он немного подумал и возразил сам себе. — Нет, всё равно было. И он это знал.

— Кстати, почему он уволился? — спросил Панкратов.

— По семейным обстоятельствам. В рапорте написал, что отец очень тяжело болен. Сибирцев подписал рапорт.

— Из полиции так легко уволиться?

— Если бы Сергей окончил Высшую школу милиции, его так просто не отпустили бы. На твоё обучение потратили немалые государственные деньги, так что служи. Но Сергей пришел в Интерпол после МГУ, это другое дело.

— Вы были друзьями. Тебе он что-нибудь говорил?

— Нет, он замкнулся, был уже в своих делах. Теперь мы знаем в каких. Лучше бы мы этого не знали.

Игорь еще немного посидел и пошел в прихожую. Панкратов посмотрел, как он надевает куртку, и снял с вешалки плащ.

— Вы хотите меня проводить? — удивился Игорь. — Мне до машины идти пятьдесят метров.