Артур Таболов - VIP

— Служил. В управлении по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности.

— Почему ушли?

— Так получилось.

— Не жалеете? Ваша контора сейчас в силе.

— Это давно уже не моя контора. Наши пути разошлись двадцать лет назад.

— Как называется ваша должность в Национальной алкогольной ассоциации?

— Советник по безопасности.

— Работы много?

— Я бы не сказал.

— Платят нормально?

— Мне хватает. Аслан, я чувствую, что-то мешает вам перейти к делу. Не для того же вы меня пригласили, чтобы показать зимний сад и угостить кубинским кофе?

— Да, не знаю, с чего начать, — признался Аслан. — Со мной это нечасто бывает.

— Начните с начала.

— О'кей. Вы знаете, что такое Интерпол?

— В общих чертах. Международная уголовная полиция. В российском МВД приравнен к Главному управлению.

— В Интерполе служит мой старший сын, Игорь Касаев. С красным дипломом закончил международно-правовой факультет МГИМО. Английский, французский и немецкий свободно. Это у него от матери. А у меня даже простой английский не идёт, хоть ты что.

— С таким образованием в полицию? — удивился Панкратов. — А почему не в Министерство иностранных дел?

— Я предлагал, не захотел. Интерпол показался интереснее. Я согласился. Парень молодой, всего двадцать шесть лет, пусть попробует. А потом жизнь сама всё подправит. Я, наверное, не очень хороший отец. Чтобы быть хорошим отцом, нужно много свободного времени, а у меня каждый день расписан по минутам. Но я всё же заметил, что с сыном последние дни происходит что-то неладное. Вызвал на разговор. С трудом, он ничего не хотел говорить. И вот что он рассказал. Несколько дней назад он случайно узнал, что застрелился его товарищ по работе. Друг. Года на два старше сына. Сергей Старостин. Говорит вам что-нибудь эта фамилия?

— Нет.

— Сына что поразило? Что об этом в Интерполе никто не знал. Он пошел к начальнику, генерал-лейтенанту Сибирцеву. Жесткий мужик, я с ним пересекался, когда он служил в МУРе. Спросил: почему мы ничего не знаем о самоубийстве Сергея? Сибирцев ответил: а ты знаешь, почему он застрелился? Нет? И я не знаю. И вряд ли когда-нибудь узнаем. А тогда зачем будоражить коллектив? Тем более что Старостин уволился четыре месяца назад. Сибирцев по-своему прав, но сына это взбеленило. Он пообещал себе выяснить, почему его друг застрелился. И это меня тревожит.

— Почему? — спросил Панкратов.

— Начнёт копать. И до чего докопается? Отец Сергея — очень непростая фигура. Помните историю с коробкой из-под ксерокса, в которой вынесли из Белого дома полмиллиона долларов? Это было во время президентских выборов 96-го года.

— Как не помнить, — усмехнулся Панкратов. — Она стала фольклором.

— Тогда Ельцин отправил в отставку начальника своей охраны Коржакова и директора ФСБ. Заодно и генерала Старостина, он был заместителем Коржакова. Не знаю, по делу или попал под раздачу. Коржаков еще пытался дергаться, был депутатом Госдумы, а Старостин стал лютым ненавистником президента Ельцина, вступил в КПРФ, активно работал в какой-то их антикоррупционной комиссии. Последние годы о нём ничего не слышно, но кто знает, что варится на той кухне?

— Вы думаете, что самоубийство Сергея Старостина связано с деятельностью его отца?

— Я этого не исключаю. А влезать в такие дела, сами понимаете, себе дороже. Это и заставило меня обратиться к вам. Мне рекомендовали вас как человека, который умеет работать.

— В чём вы видите мою задачу? — не понял Панкратов. — Отговорить вашего сына от расследования?

— Не получится. Он завёлся. И это благородное дело — выяснить, почему застрелился твой друг. Благородное мужское дело. Нет, ваша задача — подстраховать его, если увидите, что он полез не туда. Вы человек опытный, сразу это поймёте. Что-то подсказать, дать совет. В расходах себя не ограничивайте. Это тот случай, когда деньги не имеют значения.

— Современная молодежь не очень-то склонна прислушиваться к советам старших, — заметил Панкратов.

— Это мы уладим. — Аслан подошел к письменному столу и нажал клавишу селекторной связи. — Скажите Игорю, пусть поднимется ко мне.

Через несколько минут лифт впустил в зимний сад молодого человека в приличном, как у банковского клерка, костюме, с лицом, в котором чувствовалось неуловимое сходство с отцом. Только у сына была густая черная шевелюра, а у Аслана волосы заметно поредели и были тронуты сединой. Создавалось впечатление, что скромный молодой администратор вызван к лидеру знаменитой рок-группы, золотые времена которой давно прошли, но она всё еще на плаву.

— Познакомься, Игорь, — предложил Аслан. — Это Михаил Юрьевич Панкратов, полковник ФСБ в отставке. Я думал о нашем разговоре. Мне нравится твоё решение разобраться в причинах смерти друга. Но мне было бы спокойнее, если бы твоё расследование курировал человек, у которого побольше опыта, чем у тебя. Михаил Юрьевич согласился тебе помочь.

На молодом лице Игоря вспыхнул румянец.

— Мне не нужны кураторы и советчики, — резко ответил он. — Это моё дело, я справлюсь с ним сам. Спасибо, отец, за понимание, но если это всё, что ты хотел мне сказать, я, пожалуй, пойду.

— Не задерживаю, — сухо отреагировал Аслан.

Прозрачная кабина лифта унесла Касаева-младшего из зимнего сада.

— А что я вам говорил? — спросил Панкратов. — Мне жаль, Аслан, что вы потратили столько времени впустую.

— Характер! — со вздохом согласился Аслан. — Не впустую, Михаил Юрьевич. Наш контракт остается в силе.

— Вот как? После того, что сказал вам сын?

— Да. Я с ним поговорю. И он со мной согласится. У русских молодежь ни во что не ставит старших. У них нечего им передать. Опыт? Разве что опыт выживания в страшных условиях. Кому он сейчас нужен? Наследство? Какое наследство? Приватизированная двушка, и это в лучшем случае. У нас, осетин, уважение к старшим традиционно. Корни этой традиции в глубине веков. Да, Игорь молодой, несдержанный. Но он осетин и прислушается к отцу. Он вам позвонит.

Игорь Касаев позвонил Панкратову через два дня. Голос его звучал смущенно.

— Извините меня, Михаил Юрьевич, за тот разговор. Отец прав, без советов опытного человека мне не обойтись. Я даже не знаю, с какого конца приступить к делу. Мы не могли бы встретиться и поговорить?

— Давайте встретимся, — согласился Панкратов. — Но чтобы наша встреча была содержательной… Где похоронен Сергей Старостин?

— На Троекуровском кладбище.

— Узнайте номер участка, навестим могилу вашего друга. Это способствует, как-то одушевляет умозрительные схемы. А потом поговорим.

— Сергей для меня не умозрительная схема.

— Не выступайте, Игорь. Я говорю про себя.