Татьяна Полозова - Распятые

На этот раз, тем более что я все равно встал, я решил раздеться, но как только моя рубашка спланировала на пол, я почувствовал чей-то вес на себе. Я пошатнулся от неожиданности, отступил в сторону и упал, повалив за собой небольшой книжный шкаф, стоявший у стены рядом. Человек сел мне на спину и накинул веревку на шею. Я пытался оттянуть удавку, но она все сильнее впивалась мне в кожу, сдавливая горло. Через пару минут я больше не мог бороться и обмяк. Я еще чувствовал, как преступник перевернул меня на спину, перевязал руки и ноги и, взвалив на себя, потащил куда-то. Последнее, что я помню, это удар головой об угол комода в спальне.

Я не спала всю ночь, постоянно думая о совершенном действии Сьюзанн Пит. Я не понимала ее в деталях, отрицая как таковой способ решения проблем, выбранный ей. Но я понимала ее как человек и как мать. Она лишилась дочери, потеряла часть себя, свою большую половину, свою лучшую половину и винить ее в чем бы то ни было просто мерзко. Пока вы не испытали подобной боли, не вам кого-то осуждать.

Конечно, я невольно перенесла ее ситуацию на себя. Что бы я сделала, если на месте Ребекки оказалась Рейчел? Что бы я сделала, оказавшись на месте Сьюзанн? Пожалуй, я перестала бы быть такой законопослушной в ту секунду, когда узнала о произошедшем. Я не стану говорить, что не стала бы мстить. И я не буду зарекаться от такого финала, который выбрала Сьюзанн.

Когда на меня снизошло это озарение, я вдруг почувствовала острое желание поговорить с собственной матерью и спросить ее, что сделала бы она. Каким бы путем она пошла? Какой бы финал выбрала?

Хотя, отчасти, я знала ответ.

***

–Чего я не могу понять, Кет, так это того, почему сейчас?

Рабочая суббота была самым обычным делом для нас, как и для многих в Бюро. Никто не читал календарь, когда мы вели особо сложное дело. Считали только дни, от одного преступления до другого, от одной смерти до другой, от одного провала до другого и считали дни, когда мы, наконец, поставим точку. Потому что, сколько бы битв мы не проиграли, всегда была жива вера, что мы победим.

Оливер вышел из-за стола и встал передо мной.

–Откуда мне знать?

Я подернула плечами и села на подлокотник дивана.

–Откуда мне знать. – Повторила я через минуту. – Где Питер? – Я подняла глаза на Нолла, но он лишь поморщился.

–Я звонил ему, телефон молчит.

Мужчина подошел к столу Питера и набрал его домашний номер на нашем офисном телефоне.

–Глухо. – Немного нервно сказал он через полминуты.

К горлу стало подкатывать беспокойство. Питер, бывало, грешил подобным поведением, но сегодня это вызвало тревогу.

–Не волнуйся, он скоро будет. Это же Питер. – Положив мне руку на плечо, сказал Нолл. Последняя часть его фразы обычно означала «Опять провел ночь у какой-нибудь милой сговорчивой леди». И я всегда верила ей, этой фразе, но не сегодня. Хотя, именно сегодня мне хотелось поверить в нее больше всего.

–Так все же, я полночи проворочался думая о том, почему именно сейчас она решила покончить с собой? – Оливер взял фотографию с места происшествия и, нахмурившись, всмотрелся в синюшное лицо Сьюзанн.

Я поднялась с дивана и села за стол Питера, закинув ноги наверх.

–Возможно, просто не оставалось сил терпеть? Полгода прошло, и ее могли останавливать собственные религиозные взгляды. Вы же сами говорили, что она фанатичная католичка.

–Что не мешало ей стать подозреваемой в убийствах. – Перебил меня Нолл.

–Конечно. – Я кивнула. – Но это могло до поры до времени сдерживать ее порыв. Да и мы еще не уверены, не была ли она действительно повинна в убийствах. Может, ад в ее жизни стал настолько невыносимым, что она решилась на самый большой грех, потому что даже Лес самоубийц покажется развлекательным катком, по сравнению с ее жизнью 15 15 Согласно «Божественной комедии» Данте последний, второй пояс, седьмого круга ада, в котором томятся самоубийцы и моты, которых терзают гарпии и гончие псы. (Прим. Авт.) .

Оливер горько улыбнулся и вдруг замер. Он развернулся на пятках и указал на меня пальцем.

–Стоп, проверь, когда день рождения Ребекки.

Я открыла папку с делом, пролистала несколько страниц и, придурковато ухмыльнувшись, подняла глаза на Нолла.

–17 февраля.

Оливер провел ладонями по лицу и пробормотал.

–Она покончила с собой в день рождения дочери.

Я села на стул Питера и посмотрела на телефонный аппарат, готовая и его пустить под регрессивный гипноз, если нужно, лишь бы мне ответил хоть кто-нибудь, почему Питера до сих пор нет на рабочем месте. Телефон неожиданно зазвонил и я вздрогнула от неожиданности, распахнув глаза на Нолла. Тот качнул головой и снял трубку.

–Агент Уинстер. Да, спасибо.

Он положил трубку, и я поняла, что это не был Марлини.

–Нас вызывают в допросную. Привезли Отца Хаммета.

***

Я проснулся от глухого звука, доносящегося откуда-то издали. Прислушался. Это было похоже на стук молотка. Я был связан, с кляпом во рту, лежал на дощатом полусгнившем полу, какого-то сарая, через крышу которого мог видеть узкую полоску неба. Так, уже светло, значит, я провел здесь всю ночь. Возможно, ребята уже меня спохватились. Я повозился, пытаясь освободиться от пут, но только усугубил ситуацию: веревка больнее впилась мне в кожу, но вот от кляпа мне удалось избавиться. Я неуклюже сел и притянул колени к голове, с трудом ухватив конец тряпки ногами, я потянул за нее и после нескольких попыток вытащил изо рта.

Так, часть задания выполнена. Мне стало жарко от усилий, хотя я сидел в одних джинсах и носках в обветшалом сарае, в щели которого дул ветер. На полу были разбросаны старые тряпки и клочки газет. Я попытался встать, но снова рухнул на пол, получив еще пару синяков на руках и ребрах. Горло сильно болело и очень давило, как-будто на нем по-прежнему была повязана веревка. Тем не менее, я смог несколько раз прокричать, надеясь привлечь внимание, однако эффекта не последовало. Молоток по-прежнему методично стучал вдали, а я снова проверил крепость веревок.

Бесполезно. Дьявол! Черт побери! Я, наверное, только сейчас осознал что происходит: стал жертвой того же маньяка, которого ловил. Значит, это не Сьюзанн Пит, если только ее душа не воскресла. Только почему меня не убили сразу? Я не знаю, стук ли молотка, или стук в моей голове не давал сосредоточиться и, почувствовав приступ тошноты, я оперся на стену. Стало холодно и меня пробирала дрожь. Голова раскалывалась и кругом все поплыло. Через мгновение я снова потерял сознание.

***

–Сэр, – я села напротив него, Оливер рядом со мной, а Теренс и Райдек стояли за стеклом. – Сейчас уже не имеет никакого значения, что Вам говорила миссис Пит на исповеди. Точнее, имеет, но не будет использована против Вас. Она умерла вчера.