Агата Кристи - Икс или игрек?

Хайдок беспомощно повторил:

– Я не могу выстрелить…

Но как раз в этот момент прозвучал выстрел. Женщина пошатнулась и упала, все еще прижимая к себе девочку.

Мужчины бросились к ней, а миссис Спрот, шатаясь, осталась стоять с дымящимся пистолетом в руках. Глаза ее плавали.

Она, как деревянная, сделала несколько неуклюжих шагов вперед.

Томми упал на колени рядом с телами. Осторожно перевернул их. Увидел лицо незнакомки, отмеченное странной дикой красотой. Она открыла глаза, посмотрела на него, затем глаза ее застыли. Вздохнув, она умерла. Пуля попала ей в голову.

Бетти Спрот, живая и здоровая, вывернулась из ее рук и побежала к застывшей, как статуя, женщине.

И тогда наконец миссис Спрот сломалась. Она отшвырнула пистолет и упала на колени, прижав к себе ребенка и крича:

– Она жива… она жива! О, Бетти, Бетти! – А затем прошептала в благоговейном ужасе: – Я… убила… ее? Да?

– Не думайте об этом, – твердо сказала Таппенс. – Не думайте. Думайте о Бетти. Просто думайте о Бетти.

Миссис Спрот, рыдая, прижала к себе дочку.

Таппенс пошла к мужчинам.

– Чудо какое-то, черт побери, – пробормотал Хайдок. – Я не смог бы так выстрелить. Вряд ли она прежде держала в руках пистолет, это чистый инстинкт… Чудо, вот что это такое.

– Слава богу! – сказала Таппенс. – Девочка была на волосок от гибели! – Она посмотрела на отвесную скалу над морем и содрогнулась.

Расследование по делу убитой женщины проводилось через пару дней. За это время полиция идентифицировала ее как Ванду Полонскую, польскую беженку.

После драматической сцены на утесе миссис Спрот и Бетти – первая была в обмороке – привезли в «Сан-Суси»; полубессознательную героиню дня привели в порядок, согрев ее бутылками с горячей водой, хорошей чашкой чая, обильным вниманием и, наконец, солидной порцией бренди.

Коммандер Хайдок немедленно связался с полицией, и под его руководством они отправились к сцене трагедии над обрывом.

Не будь тревожных новостей с театра военных действий, трагедии уделили бы в газетах куда больше места. Но в теперешних условиях ей был посвящен лишь маленький абзац.

И Таппенс, и Томми давали показания; на случай если репортерам вдруг вздумается снять не самых главных участников событий, мистер Медоуз, увы, повредил чем-то глаз, и ему приходилось прикрывать лицо козырьком. Лицо же миссис Бленкенсоп полностью скрывала ее шляпка.

Однако репортеров в первую очередь привлекали миссис Спрот и коммандер Хайдок. Мистер Спрот, вызванный в Лихэмптон истерической телеграммой, тут же примчался к жене, но на другой день ему пришлось уехать. Он был приятным, но совершенно неинтересным молодым человеком.

Расследование началось с официального опознания тела, проведенного некоей миссис Колфонт, тонкогубой женщиной с пронзительным взглядом, которая несколько месяцев занималась помощью беженцам.

Насколько ей было известно, Полонская прибыла в Англию вместе с кузеном и его женой, единственными ее родственниками. Эта женщина, по ее мнению, была несколько не в себе. Насколько миссис Колфонт поняла из ее слов, Полонская пережила на родине настоящий кошмар – вся ее семья, включая нескольких детей, была уничтожена. Эта женщина вовсе не казалась благодарной за то, что для нее делали, была подозрительна и молчалива. Она постоянно что-то бормотала себе под нос и казалась ненормальной. Для нее нашли надомную работу, но несколько недель назад она незаметно покинула свое место, не уведомив об этом полицию.

Коронер спросил, почему не явились родственники женщины, и инспектор Брэ́сси дал объяснение. Эта семья была задержана по Закону о защите Королевства за правонарушение в связи с флотскими верфями. Инспектор заявил, что эти двое иностранцев объявили себя беженцами, чтобы попасть в страну, но немедленно попытались найти работу рядом с базой флота. Вся семья попала под подозрение. У них оказалось больше денег, чем они заявили. Против убитой женщины – Полонской – не было ничего, разве что ее подозревали в антибританских настроениях. Возможно, она была шпионкой, и безумие ее являлось лишь маской.

Когда на допрос вызвали миссис Спрот, она разразилась слезами. Коронер был с нею ласков и тактичен, когда заставлял ее вспомнить развитие событий.

– Это так ужасно, – рыдала миссис Спрот. – Так ужасно кого-то убить! Я не хотела… то есть даже не думала… но там была Бетти, и я подумала, что эта женщина хочет сбросить ее с утеса, и мне надо было остановить ее, о господи, я не знаю, как я это сделала!

– Вы хорошо умеете обращаться с огнестрельным оружием?

– О нет! Только из винтовки на ярмарках стреляла, да и там я никогда никуда не попадала… О господи, мне всегда казалось, что я кого-то убиваю!

Коронер утешил ее и спросил, видела ли она когда-нибудь убитую.

– О нет, ни разу в жизни. Наверное, она была совсем полоумной, она ведь не знала ни меня, ни Бетти!

На остальные вопросы миссис Спрот ответила, что бывала на вязальных собраниях в пользу польских беженцев, но только этим и ограничиваются ее контакты с поляками в этой стране.

Следующим свидетелем был Хайдок; он описал все меры, предпринятые им для того, чтобы выследить похитительницу, и что случилось потом.

– Вы точно уверены, что женщина собиралась спрыгнуть вниз?

– Или бросить туда ребенка. Она прямо спятила от ненависти. Разговаривать с нею было бесполезно. Надо было действовать. Я сам подумал было выстрелить в нее и завалить, но она прикрывалась ребенком. Я боялся убить ребенка. Но миссис Спрот рискнула и спасла свою дочурку.

Миссис Спрот снова расплакалась.

Показания миссис Бленкенсоп были краткими – она просто подтвердила слова коммандера.

Затем последовали показания мистера Медоуза.

– Вы согласны с показаниями миссис Бленкенсоп и коммандера Хайдока?

– Да. Та женщина явно была настолько не в себе, что подойти к ней было невозможно. Она была готова броситься с обрыва вместе с ребенком.

Больше говорить было особо не о чем. Коронер указал присяжным, что Ванда Полонская погибла от руки миссис Спрот, и формально снял с последней обвинение. Показаний по поводу состояния ума погибшей женщины не было. Возможно, ей руководила ненависть к Англии. Некоторые из «подарков», распределяемых среди беженцев, были подписаны, и, возможно, женщина таким образом узнала имя миссис Спрот и ее адрес, но понять, почему она решила похитить ребенка, было трудно – возможно, имела место какая-то безумная мотивация, непостижимая для нормального человека. Полонская, согласно ее собственным словам, пережила у себя на родине тяжелые утраты, и это могло повредить ее разум. С другой стороны, она могла быть и шпионкой.