Агата Кристи - Тайна семи циферблатов

Бандл покачала головой, огляделась по сторонам и чуть поежилась. Что, если Джерри Уэйд в данный момент смотрит на нее? Ведь он умер в этой самой комнате…

Она замерла без движения. Полнейшую тишину нарушали своим тиканьем только ее собственные золотые часики.

И звук этот казался неестественно громким и многозначительным.

Бандл посмотрела в сторону каминной доски. Яркая картина престала перед ее умственным взором.

На ее постели лежал мертвый мужчина, a на каминной доске тикали семь будильников… оглушительно… зловеще… тикали… тикали…

– Отец, – сказала Бандл, открывая дверь святилища, то есть личного кабинета лорда Кейтерхэма, и просовывая голову внутрь. – Я поехала в город на «Испано-Сюизе» [4] «Испано-Сюиза» – семейство испанских автомобилей класса люкс, скоростных и с мощным двигателем. . Не могу больше терпеть здешнее монотонное однообразие.

– Но ведь мы только вчера вернулись домой, – пожаловался лорд Кейтерхэм.

– Я знаю, но, по-моему, прошла целая сотня лет. Я и забыла, насколько скучно бывает в деревне.

– Не соглашусь с тобой, – возразил лорд Кейтерхэм. – Здесь царит такой покой… да-да, именно покой. Кроме того, здесь так уютно… И не могу высказать, насколько я доволен возвращением к Тредвеллу. Этот человек заботится о моем покое самым удивительным образом. Только сегодня утром кто-то явился, чтобы узнать, не могут ли они устроить здесь какое-то ралли для герлскаутов…

– Это значит «слёт», – поправила его Бандл.

– Слёт, прилёт, ралли, талли… какая разница? Еще одно глупое слово, не имеющее вообще никакого смысла. Однако это ставило меня в очень неловкое положение… надо было отказаться… по правде сказать, мне, наверное, не следовало отказывать. Но Тредвелл избавил меня от этой ситуации. Я забыл, что он там сказал… нечто изумительно изобретательное, не способное оскорбить чьи-либо чувства, однако прихлопнувшее всю идею на месте.

– Одного уюта мне мало, – проговорила Бандл. – Мне нужны волнения и впечатления.

Лорд Кейтерхэм пожал плечами.

– Разве мало было нам этих волнений четыре года назад? – с горечью в голосе произнес он.

– А я готова к новым волнениям, – заявила Бандл. – Не скажу, что я рассчитываю обнаружить их в городе, однако там я, по крайней мере, не вывихну челюсть, зевая от скуки.

– Согласно моему личному опыту, – проговорил лорд Кейтерхэм, – если человек сам ищет неприятности на свою голову, то обыкновенно и получает их… – Он зевнул. – А впрочем, я и сам охотно прокатился бы в город.

– Ну тогда поехали, – сказала Бандл. – Только давай быстрей, я очень тороплюсь.

Лорд Кейтерхэм, уже было начавший подниматься из кресла, замер.

– Ты сказала, что торопишься? – подозрительным тоном спросил он.

– Чертовски тороплюсь, – пояснила Бандл.

– Тогда решено, – заявил лорд Кейтерхэм. – Я никуда не еду. Ехать рядом с тобой в «Испано-Сюизе», когда ты за рулем и спешишь… нет, подобное приключение по силам ни одному пожилому джентльмену на свете.

– Ну как угодно, – ответила Бандл, уже выходя из комнаты.

Место ее занял Тредвелл.

– Милорд, викарий самым неотложным образом хочет видеть вас по поводу каких-то несчастных разногласий относительно статуса «Мальчишеской дружины» [5] «Мальчишеская дружина» – одна из самых крупных и старейших молодежных христианских организаций в Великобритании. .

Лорд Кейтерхэм застонал.

– Мне показалось, милорд, что сегодня за завтраком вы упомянули, что намереваетесь сходить в деревню, дабы обсудить эту тему с викарием.

– Вы так ему и сказали? – с интересом спросил лорд Кейтерхэм.

– Сказал, милорд. И он отбыл, с позволения сказать, веселыми ногами. Надеюсь, что я поступил правильно, милорд?

– Ну конечно же, Тредвелл. Вы всегда оказываетесь правым. Вы не смогли бы ошибиться даже в том случае, если б захотели это сделать.

Тредвелл откланялся с благородной улыбкой на устах.

Когда Бандл нетерпеливо жала на клаксон перед воротами поместья, из сторожки к воротам торопливо выбежала маленькая девчонка, за которой последовало увещевание ее матери:

– Поторопись, Кэти. Это ее светлость, и она, как всегда, невозможно спешит.

Действительно, спешить было в обычае Бандл, особенно когда она находилась за рулем. Девушка обладала выдержкой и умением и была хорошим водителем; если б не эти качества, бесшабашная манера езды не раз привела бы ее к несчастью.

Стоял прохладный октябрьский день, с синего неба светило ослепительное солнце. Прикосновение ветра заставило порозоветь щеки Бандл и наполнило ее жизненным пылом.

Утром она отправила неоконченное письмо Джеральда Уэйда его сестре Лорен Уэйд в приорство Дин, сопроводив его некоторыми пояснениями. Любопытное впечатление, которое произвело на нее это послание, несколько померкло при солнечном свете, однако оно по-прежнему требовало объяснений. Бандл намеревалась в ближайшее время встретиться с Биллом Эверсли и извлечь из него подробное описание столь трагически закончившегося в ее доме пребывания гостей. Ну а пока вокруг было прекрасное утро, она чувствовала себя особенно хорошо, а «Испано-Сюиза» бежала вперед с легкостью сновидения.

Бандл как следует нажала на газ, и машина немедленно отреагировала на посыл.

Позади оставалась миля за милей; автомобилей было немного, попадались они нечасто, и перед ней простиралась абсолютно свободная дорога.

И тут, без какого-либо возможного предупреждения, из зеленой изгороди вывалился мужчина, оказавшийся на дороге прямо перед автомобилем. Остановиться не представлялось никакой возможности. Изо всех сил навалившись на рулевое колесо, Бандл вырулила направо. Ее автомобиль оказался почти что в кювете – почти что, но не совсем. Опасный маневр вроде бы удался ей: Бандл была почти уверена, что уклонилась от столкновения.

Она посмотрела назад – и ощутила, как у нее засосало под ложечкой. Ее автомобиль не сбил незнакомца, однако, по всей видимости, все-таки задел его. Неизвестный мужчина лежал лицом вниз, и лежал он совсем неподвижно – самым зловещим образом.

Бандл высочила из машины и бросилась назад, на дорогу. Ей еще не приходилось сбивать существо более значительное, чем заблудшая не ко времени на дорогу курица. Тот факт, что случившееся ни в коей мере не было результатом ее вины, в данном случае ничего не значил. Тип этот, наверное, был пьян, но, так или иначе, она убила его. Бандл уже была совершенно уверена в этом. Сердце ее грохотало, отвешивая внушительные удары, отдававшиеся прямо в ушах.

Она пригнулась к распростертой на дороге фигуре и очень осторожно перевернула лежавшего. Тот не охнул, не застонал. Это был человек молодой, довольно приятный на вид, хорошо одетый и при небольших усиках щеточкой. Никаких внешних повреждений она не заметила, однако невозможно было усомниться в том, что этот человек либо уже умер, либо только умирает. Веки его дрогнули, глаза приоткрылись – жалобные глаза, карие, полные страдания, похожие на собачьи. Он явно пытался что-то произнести. Бандл склонилась над ним.