Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 41. Дело об отсроченном убийстве

— Вы сошли с ума, — сказал Эверсел.

— Вы и миссис Уэнтворт хотели пожениться, — развивал Мейсон свою идею, — но столкнулись с неожиданным затруднением. Уэнтворт добровольно на развод не соглашался. Вы были в отчаянии. Вы не могли позволить, чтобы ваше имя оказалось замешанным в скандале.

— Говорю вам, вы сошли с ума.

Мейсон спокойно продолжал:

— Думаю, дело не только в деньгах. Возможно, Уэнтворт еще и ревновал. Любящая женщина, на которой он женился, вдруг начала его презирать. — Адвокат повернулся к миссис Уэнтворт и отвесил ей легкий поклон. — Увидев миссис Уэнтворт, можно понять его чувства.

— Вы не только сумасшедший, вы еще и оскорбляете нас. Видит Бог, мы долго терпели, — возмутился Эверсел.

— Предварительное слушание дела состоится завтра утром. — Мейсон говорил, как бы не слыша его реплики. — Свидетели, которые, я считаю, могут дать важные показания, получили повестки.

— Хуанита тоже собирается идти туда, — заметил Эверсел.

— Как я понимаю, вам лучше к ней присоединиться, — сказал Мейсон, вытаскивая из кармана сложенную повестку и протягивая ее Эверселу.

Эверсел вырвал повестку из рук адвоката и бросил ее на пол.

— Ну уж нет, — решительно заявил он.

Мейсон пожал плечами.

— Как угодно. Только подумайте, что для вас лучше: явиться в суд добровольно и отвечать на стандартные вопросы или вызвать подозрение судей своей неявкой и заставить их принять особые меры, чтобы видеть вас в суде.

— Это неслыханно! Это методы адвоката-уголовника! — бушевал Эверсел.

— Позволь мне поговорить с ним, Сидни. Пожалуйста, — попросила его миссис Уэнтворт и, повернувшись к Перри Мейсону, спросила: — Чего вы хотите, мистер Мейсон?

— Заботясь об интересах своего клиента, я хочу честной игры, — ответил Мейсон. — Я хочу, чтобы вы явились на предварительное слушание дела и сказали правду.

— Что вы называете правдой?

— То, что, когда Мэй Фарр находилась на борту яхты, она слышала не выстрел, а щелканье фотоаппарата.

— Чьего фотоаппарата? — спросила миссис Уэнтворт.

— Хуанита, прошу тебя, не надо…

— Пожалуйста, Сидни, — прервала она его.

— Эверсела, — ответил Мейсон.

— Мистер Эверсел занимает несколько важных постов. Он входит в Совет директоров одного из банков, Трастовой компании и нескольких крупнейших корпораций. Он просто не может позволить, чтобы вокруг его имени разгорелся скандал.

— Фотографировать — еще не означает вызывать скандал.

— Но не в данном случае.

— Уэнтворта удерживала от развода боязнь скандала? — спросил Мейсон.

— Да.

— А что удерживало вас?

— Деньги для моих родителей, — твердо сказала она. — Сидни предлагал… Да и я сама могла бы где-нибудь их найти, но я так же упряма, как Пенн. У моих родителей была большая гасиенда в Мексике. Правительство конфисковало их земли и раздало пеонам. Они разорились. Было бы справедливо, если бы Пенн оказал им некоторую финансовую помощь. Но он принялся угрожать Сидни скандалом. Я знаю, что Сидни не нужна подобная гласность. И Пенн это знал. Он угрожал привлечь Сидни к суду за отчуждение имущества. Но я умела обращаться с Пенном. Был только один способ, утихомирить его. Я должна была бороться и победить. Иначе он бы никогда не оставил нас в покое.

— А как Эверсел? — спросил Мейсон миссис Уэнтворт. — Он-то что об этом обо всем думал?

— Он очень импульсивный, он… был…

— Хуанита, пожалуйста, не втягивай меня в это, — прервал ее Эверсел. — Он очень ловкий адвокат и уже поймал тебя в ловушку.

— Правда не может нам повредить, — сказала она и, многозначительно помолчав, добавила: — Теперь.

— Вы рады, что ваш муж убит? — спросил Мейсон.

— Никогда ничья смерть меня не радовала.

— Вы испытали чувство облегчения?

Она взглянула ему прямо в глаза.

— Естественно. Хотя, конечно, для меня это был удар. В Пенне было много хорошего и еще больше плохого. Он жаждал подчинять, только подчинять и демонстрировать свою власть. И был груб, особенно с женщинами.

— Ладно, вот ваша повестка в суд, Эверсел, — сказал Мейсон. — Чтобы потом вы не говорили, что я не дал вам шанс честно сыграть. А теперь, если вы куда-то отправляетесь, не могли бы вы подбросить меня в аэропорт? А уж там я возьму машину, — и с улыбкой добавил: — Когда я говорю «подбросить», я выражаюсь фигурально.

— Идите к черту, — ответил Эверсел. — Выбирайтесь так же, как пришли.

— Мои друзья уехали, — пояснил Мейсон. — Я думал, мне придется торчать тут всю ночь, чтобы вручить вам повестку.

Эверсел подозрительно взглянул на него.

— Пожалуйста, Сидни, — вмешалась миссис Уэнтворт. — Мы можем довезти его до Лос-Анджелеса. Ты ведь не хочешь уехать и оставить его здесь?

Этот вопрос неожиданно успокоил Эверсела.

— Пожалуйста, — сказала Хуанита, бросив на него выразительный взгляд. — Это единственный случай, Сидни, когда мне кажется, я лучше знаю, что делать.

Мгновение Эверсел колебался, потом сунул пистолет в задний карман, пересел на пилотское место, молча защелкнул ремни и запустил мотор. Он вырулил к краю поля и сидел в угрюмом молчании, пока не разогрелся мотор.

Стараясь перекричать шум мотора, миссис Уэнтворт спросила:

— Вы не думаете, мистер Мейсон, что вашей клиентке было бы лучше сказать всю правду и отвечать за последствия, чем впутывать нас?

Глубоко засунув руки в карманы и опустив на грудь подбородок, Мейсон задумчиво уставился в пол.

— Мне это тоже пришло в голову, — в раздумье сказал он.

Утро застало Мейсона сидящим за столом в узком офисе Дрейка и изучающим с помощью лупы высокую глянцевитую гору увеличенных фотографий.

Сидящий напротив Дрейк нервно жевал резинку.

— Это самое большое увеличение, которое удалось сделать, не исказив при печати ни одной детали, — пояснил он. — Как видишь, каждый из этих снимков представляет собой четвертушку негатива.

— Понимаю, — откликнулся Мейсон, не поднимая глаз и продолжая изучать фотографию.

— А вот эту подсунул мне один из моих парней, — продолжал свои объяснения Дрейк. — Увеличение одиннадцать на четырнадцать. Снимок сделан, когда «Пеннвента» вернулась в порт. Я был просто счастлив заполучить такую фотографию. Можно увеличить еще больше, но это требует времени и кое-каких манипуляций.

— Время — это как раз то, чего у нас нет, — заметил Мейсон. — Предварительное слушание назначено на сегодня, на десять утра.

— А что ты, собственно, ищешь, Перри?

— Счастливый кадр, — ответил Мейсон.

— Как тебя понять?

— Надеюсь, на одной фотографии найти то, чего нет на другой.

— Ты хочешь найти каких-то лиц или того, кто…

— Нет, — прервал его Мейсон, — я пытаюсь найти существенные различия в обстановке. Взгляни, например, на эту пепельницу. На снимке Эверсела в ней полдюжины сигаретных окурков. А на этой фотографии, сделанной после того, как было обнаружено тело, их всего два.