Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 40. Дело кричащей ласточки

Свидетель буквально отшвырнул металлический скоросшиватель, и письмо вернулось в руки Перри Мейсона.

— Благодарю вас, мистер Диринг, — церемонно произнес Мейсон.

Он повернулся и, держа скоросшиватель за края, двинулся к столу обвинения, где вместе с Гамильтоном Бюргером сидел лейтенант Трэгг.

— Итак, лейтенант, — заявил Мейсон, — если вы проверите отпечатки пальцев, которые оставил на полированной поверхности этой металлической пластины данный свидетель, и сравните их с теми, которые были оставлены на стекле дистиллятора, и с отпечатками пальцев, оставленными на фонарике, я думаю, вы обнаружите решение проблемы.

Мейсон вернулся к столу защиты и сел на место.

Достаточно было лишь бросить взгляд на лицо свидетеля и уловить его выражение, чтобы Гамильтон Бюргер догадался обо всем. Он был ветераном судебных разбирательств и среагировал немедленно.

— С позволения высокого суда, — сказал он, поднимаясь, — данная процедура потребует некоторого времени. Можем ли мы просить высокий суд о получасовом перерыве?

— Очень хорошо, — провозгласил судья Черчилль. — Суд удаляется на тридцать минут.

В зале суда поднялся невообразимый гвалт. Зрители комментировали неожиданный поворот дела.

Хьюберт Диринг прокладывал себе дорогу к двери.

Гамильтон Бюргер, глядя на Перри Мейсона, поднял инквизиторскую бровь.

Мейсон пожал плечами.

— В нашем штате побег является доказательством вины, — тихо сказал он. — Но этот болван решил бежать. И он будет бежать все дальше и дальше. Вы сможете поймать его где-нибудь около мексиканской границы и получите в руки значительно более серьезное дело, нежели сейчас.

Слепая женщина и Кэтрин Эллис стояли рядом и о чем-то тихо и возбужденно шептались.

Гамильтон Бюргер, не спуская с них глаз, повернулся к Перри Мейсону.

— Перри, — сказал он, — если вы на этот раз окажетесь правы, мне останется только поздравить вас с победой.

— Я прав, — усмехнулся Мейсон.

Судья Черчилль вернулся в зал суда к концу получасового перерыва.

— Вы завершили допрос свидетеля Диринга? — спросил он Перри Мейсона, когда суд возобновил свое заседание.

— Нет, но, похоже, его нет в зале. Однако здесь присутствует лейтенант Трэгг, и я хотел бы задать ему несколько вопросов.

Трэгг вернулся к свидетельской кафедре.

— Вы успели сравнить отпечатки пальцев? — спросил Мейсон.

— Да.

— Обнаружили соответствия?

— Я обнаружил целую серию несомненных соответствий. Хьюберт Диринг оставил отпечатки пальцев на фонарике, который был использован в качестве оружия, и на стеклянной емкости с питьевой водой.

— Известно ли вам, где в данный момент находится мистер Диринг?

Лейтенант Трэгг хмыкнул:

— Мне это совершенно определенно известно.

— И где же? — спросил Мейсон.

— Он покинул зал суда, спустился на лифте, дошел до стоянки, взял свой автомобиль и двинулся к югу. Согласно моему приказу, за ним следуют полицейские в штатском в машине без опознавательных знаков. Автомобиль снабжен радиотелефоном, и офицер докладывает об изменениях обстановки в мой кабинет в полицейском управлении, а также офицерам дорожной службы. В данный момент Хьюберт Диринг, очевидно, направляется в сторону мексиканской границы.

Поднялся Гамильтон Бюргер.

— С позволения высокого суда, могу ли я сделать заявление? — спросил он.

— Разумеется, — ответил судья Черчилль.

— В последние полчаса произошли поразительные изменения. Гладкая металлическая поверхность скоросшивателя сохранила превосходные отпечатки пальцев, которые в точности совпадают с отпечатками пальцев, оставленными на фонарике и на дистилляторе. Однако еще более важным оказался тот факт, что настоящее имя женщины, которая находится в больнице под именем Софии Этвуд, — Милдред Адди; она пришла в сознание и оказалась в достаточно хорошем состоянии, чтобы заявить, что человек, напавший на нее, был мужчиной. Она успела мельком разглядеть его до того, как получила удар по голове и потеряла сознание. Врачи пока не позволяют ей сделать более подробное заявление, но она, вне всякого сомнения,

стоит на пути к выздоровлению. Операция по удалению гематомы прошла удачно.

Судья Черчилль задумчиво нахмурился.

— Вы выяснили мотив преступления? — спросил он.

— Очевидно, — начал Гамильтон Бюргер, — Диринг каким-то образом узнал, что в доме есть тайник. Очевидно, у него были основания полагать, что акции промышленной компании «Гиллко», которые он хотел получить, были переписаны на имя Джеральда Этвуда точно так же, как и все имущество Софии Этвуд. Он полагал, что сумеет доказать, что их настоящей владелицей, таким образом, является Бернис. Он думал, что Софии придется вернуть свою долю акций, так же как и все остальное имущество Джеральда. Он пытался также разыскать и, по возможности, уничтожить любое завещание, которое могло быть составлено Джеральдом Этвудом. В данном случае мы не вполне уверены в его мотивах, но если бы Диринг смог доказать, что эти акции являются частью имущества Джеральда Этвуда, и его мать потребовала бы вернуть их ей, люди из компании «Гиллко» должны были бы каким-то образом оплатить эту услугу.

— В данных обстоятельствах, — провозгласил судья Черчилль, — мне кажется, вам остается сделать только одно.

— И я с радостью делаю это, — сказал Гамильтон Бюргер. — Я больше не являюсь обвинителем в деле «Народ штата Калифорния против Кэтрин Эллис».

— Принимается, — провозгласил судья Черчилль. — Суд удаляется, но прежде я прошу, чтобы комнату покинули все, исключая обвиняемую, ее адвоката, секретаря мистера Мейсона и слепую женщину, которая проявила себя как весьма интересная фигура. Я полагаю, что воссоединение семьи свершилось. Обвиняемая освобождается из-под стражи. Рассмотрение дела откладывается. Суд объявляет перерыв.

Кэтрин Эллис, радостно вскрикнув, оперлась на плечо Мейсона, чтобы быстрее вскочить на ноги, и бросилась через зал суда в объятия слепой женщины.

Мейсон хмыкнул, глянул на Гамильтона Бюргера и пожал протянутую руку окружного прокурора.

Вот уже много лет книги о Перри Мейсоне посвящаются в основном ведущим деятелям судебной медицины. По большей части это специалисты-аналитики, привлекаемые в качестве экспертов при определении степени нанесения повреждений или болезней, ставших причиной смерти, те, чье искусство при определении того, чем была вызвана смерть, помогает выявить виновных и оградить от подозрения невинных людей.